– Я чувствую… не думаю, скорее именно чувствую, что разгадка всех этих тайн кроется в Истаре, в падении Паллениэля, – сказала Доротея, тщательно подбирая слова. Она держала Рошфор за руки повыше локтей, ясно чувствуя напряжение мышц. – Собственно, поэтому я к тебе и пришла. Мне нужно просмотреть книги о случившемся в Истаре. Те, что забрали из Бельхоллы по приказу кардинала Дюморон. Где они могут находиться теперь?
– Их больше нет, – сурово ответила Рошфор. – Обратились в пыль, точно кровь превращенцев. Дюморон сожгла множество документов и книг. Не только про Истару и низвержение Паллениэля и не только из Бельхоллы… Она боялась знания. Представь, она умерла во время первого же вызова Ашалаэли – сердце не выдержало. Иные заговорили о чуде: Архангел, дескать, спас нас от нашего собственного кардинала. Времена тогда были совсем другие…
– Может, не настолько и другие. Боюсь, как бы наша нынешняя кардинал не решилась уничтожить все, что ей непонятно, – шепнула Доротея, наклоняясь еще ближе к Рошфор. Она почти уткнулась носом в ямочку возле шеи Рошфор, ее губы почти касались кожи поборницы там, где разошелся ворот рубашки.
– Я не дам тебя в обиду, Доротея, – прошептала Рошфор.
– Я знаю, ты, по крайней мере, попытаешься, Камилла, – вздохнула Доротея. Отступила, разрывая почти состоявшееся объятие, и улыбнулась. – Спасибо, что рассказала мне про Дюморон и про книги. Пойду-ка я обратно в казарму, пока друзья меня не хватились.
Рошфор медленно кивнула. Ее глаза были полны грусти.
– Выжидать, наблюдая, – проговорила она. – Если что-нибудь разузнаешь, можешь мне все сказать.
– Обязательно, – пообещала Доротея.
За спиной Рошфор открылась дверь, и высунулась еще поборница. Она держала ворох бумаг, вид у женщины был забеганный и усталый.
– Капитан! Вы сказали, что выйдете на минуточку! У нас столько дел…
– Экспедиция не станет ждать ни поборника, ни мушкетера, – сказала Рошфор. Кивнула Доротее, приподняла шляпу – больше для ожидающей поборницы.
Доротея ответила на поклон, повернулась и сбежала со ступеней. Она уже думала о ближайшем будущем. О том, что следовало рассказывать друзьям, а что – нет…
По сути, проще всего было бы вовсе не упоминать о Рошфор. Так, во всяком случае, сказала себе Доротея.
В казарме дым стоял коромыслом. Здесь всегда царили шум и суета, но подготовка к экспедиции, что называется, подлила масла в огонь. К тому времени, когда Доротея пробралась сквозь толчею мушкетеров, прислужников-отверженцев, лошадей и мулов, увернулась от повозок, одолела завалы бочек, ящиков, мешков и коробок, громоздившиеся во дворе, – остальные уже вовсю ужинали. Сегодня в трапезной подавали суп из белой фасоли, к которому в испытательном порядке полагался сухой хлеб «военно-полевого» образца из партии, предназначенной для путешествия. Эти то ли сухари, то ли галеты запивались не очень изысканным, зато крепким и непрокисающим красным берасским вином. Друзья Доротеи ужинали за длинным столом среди множества других мушкетеров: какие уж тут приватные разговоры.
После еды Анри вызвали изучать несколько подозрительный счет, выставленный одним из ковалей, что подковывали мушкетерских коней. Агнес прельстилась игрой в кости, Симеон же ушел спорить с докторами из других подразделений за место в общих фургонах; этот спор грозил не кончиться никогда. Так что Доротея в одиночестве вернулась в жилую комнату и скоро уснула.
Утром тоже ни на что не нашлось времени. Экспедиция приближалась, так что все сразу разбежались по делам, завтракая буквально на ходу. Поразмыслив, Доротея передумала зря беспокоить друзей. В самом деле, они только понапрасну встревожатся, узнав, что Рошфор способна видеть ангельскую «отметину», связывающую их четверых со знатной альбийкой… и отверженцами. И Доротею они не похвалят за то, что она, возможно, вызвала к жизни новый виток неприятностей. Анри уже придирался к ее недавно выработанной привычке искоса щуриться: так Доротея пыталась выявить людей со сходным внутренним светом.
В общем, художница просто выбросила все из головы: это ей всегда удавалось. В обществе молчаливого Юро она вернулась в Бельхоллу, к дальнейшим поискам полезных сведений про Истару, Паллениэля и чудищ. Вдруг все же что-нибудь избегло внимания кардинала Дюморон?
В особняке Демазель Лилиат слушала доклады Бискарэя и Севрен. Одновременно она продолжала свои приготовления к экспедиции, ничуть не менее сложные и разнообразные, чем предпринимавшиеся в Звездной Крепости. Разница состояла лишь в легальности.
– В «Бережке» содержались трое приближенных Глисты, – говорил Бискарэй. – О них уже позаботились. Еще двое заключены в Башню. Они знают мое имя, видели эту маску и по крайней мере две наши малины… к настоящему времени уже, естественно, нами покинутые. Признаков того, что они могут сболтнуть лишнего о тебе, пока нет. Они видели только Змею Бискарэя, и все.
– Уверен? – спросила Лилиат.
– Уверен, что в живых не осталось ни одного мусорщика, способного связать леди Дейемс со Змеей.
– Хорошо, – сказала Лилиат. – Что еще слышно из «Бережка»?
– Сейчас там содержатся тысяча восемьсот шестьдесят два отверженца, предназначенных для отправки в экспедицию, – ответил Биск. – Большинство из них абсолютно бесполезно. Лишь двести одиннадцать человек – Ночные Трудяги, из них всего сотня чего-то стоит в бою.
– А до боя непременно дойдет, – заметила Лилиат. – Так или иначе.
– Когда мы к ним присоединимся? – спросила Севрен.
– Зависит от того, насколько хорошо тамошние тюремщики умеют считать, – сказала Лилиат.
– Не особенно хорошо, – ответил Биск. – Охраной занята городская стража…
Они с Севрен усмехнулись. Лилиат позволила себе легкую улыбку.
– Так что затесаться в толпу арестантов нам будет несложно, – продолжал Биск. – Другое дело, с такими командирами, как Дартаньян и Рошфор, перед выступлением всех наверняка очень точно сосчитают по головам…
– То есть через три дня?
– Согласно последним сплетням – через четыре, – сказал Биск. – Стража не поспевает к первоначальному сроку. Кто бы сомневался…
– Мы должны оказаться в «Бережке» накануне вечером, – сказала Лилиат. – Не будем спешить: так меньше шансов, что нас обнаружат. Ты уже придумала, Севрен, как подделать клеймение?
– Если использовать смоляную краску, а кругом расчесать и расцарапать до крови, от настоящего не отличишь, – сказала Севрен.
– А как быть с леди Дейемс? – спросил Биск. – Шпионы Рошфор с дома глаз не спускают. Даже продукты, заказанные для кухни, ее агенты приносят. Люди королевы тоже постоянно любопытствуют. Взять хоть тот вчерашний подарок… Двое «слуг», что внесли вазу, были переодетые мушкетеры.
– Время от времени я показываюсь в окне спальни, – с улыбкой сказала Лилиат. – Пристойную слабость изображаю. Так будет и дальше…
