– Коли так, – сказал Анри, – я побегу к Сестуро.
– Передай, пусть поторопится, – сказала Агнес.
Она обнажила шпагу и с самым грозным видом встала у входа в грот, недвусмысленно поглядывая во все стороны. Анри устремился прочь, Симеон забрал свой кошель и тоже двинулся в путь. Оставшись одна, Доротея опустила на руки подбородок и вновь стала размышлять о потрясающих иконах из ларца. Больше всего ей хотелось откинуть крышку и еще раз взглянуть на дивные образа, но она сопротивлялась этому желанию.
18
– Люди говорят, украденное чаще всего пропадает бесследно, – сказала Лилиат, вручая офицеру стражи тщательно составленный пергамент. – Но если есть хоть малейший шанс все вернуть, я не хотела бы его упустить. Они принадлежали моей прапрапра… в общем, отдаленной прабабушке. Это, знаете ли, невероятно ценная личная вещь, не говоря уже о стоимости золота и камней…
– Десять тысяч ливров в награду! – вслух отметила лейтенант. Это была женщина с изрытым желтоватым лицом, чей помятый шлем явно бывал свидетелем множества кабацких драк, но не раскрытия преступлений. – Миледи, уверяю вас, городская стража Лютейса в полном составе перевернет все до единой лавки скупщиков, воровские притоны, кузницы и мастерские!
– Только на вас и надежда! – сказала Лилиат. – Там на второй странице – полное описание икон. Монеты тоже приметные – истарские двойные дельфины…
– Мм, что тут у нас… «Три старинные иконы, позолоченная бронза, оклады – золото и алмазы», – прочла лейтенант. – Имена изображенных ангелов случайно не знаете? Это бы помогло…
– Я лишь в детстве их видела, – ответила Лилиат. – Эти ангелы, насколько я знаю, довольно необычны для Альбы. Сама я не маг, так что…
– По крайней мере, бриллианты делают иконы узнаваемыми, – сказала лейтенант. – Хотя камешки можно выковырять и отдельно продать… что уже и сделано, скорее всего. Значит, остаются три образа в золоте и позолоте. Тут тоже надежда невелика. Переплавка, знаете ли, беспощадна. Что касается истарских монет, их тоже редкостью не назовешь. Остается набор серебряных окладов с гравированными портретами альбийских королев и этелингов… в шкатулке сандалового дерева. Вот это, если где-то всплывет, мы сразу найдем. Говорите, все вещи вместе хранились?
– Увы, по моей небрежности, капитан, – сказала Лилиат. – В основном я разместила свои ценности в неприступной кладовой наверху, но бронзовый ларчик и сандаловая шкатулка остались в дорожном сундуке, отправленном в подвалы. Могла ли я вообразить, что они… эти гнусные, беззаконные люди… сделают в мой дом подкоп из клоаки!
– Подземельщики, – нахмурилась лейтенант. – Даже по меркам отверженцев это худшие из отбросов. Воры и головорезы. Все поголовно – даже дети и женщины! – Помедлила и добавила: – Есть лишь одна возможность, миледи… если напрямую обратиться к Ночному Королю…
– К Ночному Королю?
– Таков уличный титул вожака преступного мира, – поспешила разъяснить лейтенант. – В основном это отверженцы, не ведающие почтения… Так вот, если выйти на этого человека и предложить ему награду… ну, или ей… через посредников, которых мы более-менее знаем…
– О чем вы? – Лилиат выпрямилась во весь рост, по-альбийски изображая оскорбленную добродетель. – Вы предлагаете мне заплатить тем самым ворам, что украли мои фамильные ценности?
– Э-э-э… нет, конечно, – промямлила лейтенант.
– Я увеличу награду до двадцати тысяч ливров, если преступники будут изобличены и казнены! Конечно, при условии возвращения похищенного, – холодно произнесла Лилиат. – Вы свободны!
– Как скажете, миледи, – прокаркала лейтенант. Низко поклонилась и отбыла, испытывая немалое замешательство.
Биск вышел из-за ширмы с хмурым видом:
– Не привлечешь ты так внимание кардинала, которого хотела бы избежать?
– Подумаешь, решат присмотреться к ссыльной альбийке, – сказала Лилиат. – Начнут мои связи на родине уточнять… Тем легче я окажусь представлена королеве. А это станет важным шагом к созданию армии, которая вернет нас в Истару!
– Если только все сработает так, как ты замышляешь, – заметил Биск.
– Все – не обязательно. Достаточно, чтобы удалась бо́льшая часть, – отозвалась Лилиат. – Люди, которым поручили Глисту, уже отчитались?
Брови Биска сдвинулись.
– Эшино только что дал о себе знать, прочие еще не вернулись… что несколько странно. Впрочем, если верить Эшино, маленькое представление на пруду вполне удалось. Твоя четверка сняла сумку с тела и унесла в грот: их наверняка привлек ларчик. Спустя несколько минут наружу быстрым шагом вышли Дюпаллидэн и МакНил и направились в сторону южных ворот… Оттуда за ними проследят.
– Вот как… обоих можно в какой-то мере считать кардиналистами, – сказала Лилиат. – Я думала, уж мушкетерка-то сразу бросится к королеве. Что ж, от перемены слагаемых… Представить не могу, чтобы Дюплесси скрыла новости от Софии. Но даже если скроет, мы сами позаботимся, чтобы королева узнала. И король! Пусть все впадут в искус!
– А если что-нибудь пойдет не по-нашему, что тогда? – спросил Биск. – Если вдруг тебя схватят? В Башню запрут?
– Тогда ты спасешь меня, милый Бискарэй, – промолвила Лилиат. И притянула мужчину к себе, чтобы легонько поцеловать в лоб.
Агнес тотчас заметила их, когда они вышли из-под моста. Один… потом другой… и вот показалась вся четверка отверженцев. Все вооруженные баграми подземных охотников. Крючья зловеще поблескивали в послеполуденном свете. Наконец появились двое последних, судя по всему – пленники: оба со связанными за спиной руками. Агнес не сказала бы наверняка, но, кажется, именно эти двое чуть ранее пытались бежать.
– Это еще что тут у нас… – пробормотала юная мушкетерка.
Из-под мостика вынырнули еще четверо отверженцев с баграми. Толкая перед собой схваченных, они направлялись на юг.
Надежда выстоять в одиночку против восьмикратно преобладающей силы выглядела сомнительной. С троими Агнес справилась бы точно. С четверыми – пожалуй. Имея два пистолета, двоих она уложила бы еще на подходе… хотя кто их разберет, может, они тоже при пистолетах – благо нарушение закона, возбраняющего огнестрельное оружие отверженцам, Агнес только что видела. Ладно, еще двоих она как-нибудь на шпагу нанижет. Остаются еще четверо, и у каждого багор – длинный, отточенный…
– Доротея! – окликнула мушкетер. – Драться умеешь?
– Что? – отозвался голосок из пещеры.
– Драться, спрашиваю, умеешь?
– А ты разве не видела, какие потасовки бывают в Бельхолле?
Доротея вышла наружу, моргая на солнечный свет, и встала плечом к плечу с Агнес.
– Не видела. И это не ответ на мой вопрос, – проговорила Агнес продолжая наблюдать за отверженцами. Те, остановившись посреди озерка, поставили пленников на колени прямо в воде, а сами собрались в кружок.
