– Сестуро! – воскликнула Францони. – Ну нельзя же так бить!
– Да разве я бил? – пророкотал великан. Он бережно уложил Агнес наземь, стащил с нее огромные краги и подсунул ей под голову. – Уже в себя приходит.
Агнес сморгнула, втянула воздух, закашлялась. Несколько мгновений ей не удавалось сообразить, что вообще происходит. Над ней стоял огромный мужчина-мушкетер. У него за спиной просматривалась стройная мушкетерша…
Потом все встало на место. Агнес тихо зарычала и попробовала подняться, но Францони шагнула к ней, нагнулась и с легкостью удержала.
– Нет, – сказала она. – Теперь до вечера отдыхай. Слуги тебя проводят в покои.
Агнес посмотрела на нее и вновь попыталась подняться, но не смогла. Голова болела, взгляд никак не удавалось сфокусировать.
– Я… я провалилась? – выговорила она.
– Вообще-то, не я на полу, – сказал Сестуро каким-то странноватым тоном.
Агнес больше не пыталась подняться. Ее почти захлестнуло отчаяние: все, конец, поражение… Но эта нотка в голосе Сестуро прозвучала как некий намек.
Оба мушкетера королевы смотрели на нее, ожидая чего-то. Какого-то действия… Это явно был последний шанс, но она едва могла двигаться, и у нее точно не имелось ни малейшей возможности сбить Сестуро с ног. Ни ударом, ни ловким приемом.
…Хотя это могло оказаться вовсе не испытанием навыков. Это она так предположила. И перешла к делу, а Сестуро лишь отреагировал подобающим образом. Агнес поймала его взгляд и, как могла, сфокусировалась на нем, превозмогая пульсирующую боль в голове.
– Сьёр Сестуро… вас, похоже, разгорячило движение… не желаете ли… не желаете ли прилечь и слегка охладиться? – слабым голосом выговорила Агнес.
Сестуро насмешливо скривил губы, покосился на Францони. Та решительно кивнула.
– Какое позорище! – прогромыхал бас Сестуро. Гигант сперва припал на колено, потом горной лавиной обрушился на пол и вытянулся во весь рост, раскинув руки. – Меня валяет в пыли какая-то деревенская новобраница…
– Это ваша любезность вас сокрушила, – тихо сказала Агнес. Откинулась на перчаточную подушку, и все тело охватило невыразимое облегчение. Даже головная боль отступила. – За что я премного вам благодарна…
– Добро пожаловать в ряды мушкетеров королевы, кадет Дескарэй, – сказал Сестуро, поднимаясь с таким долгим вздохом, словно его нагло разбудили ни свет ни заря. Подал руку Агнес и, когда та ее приняла, без малейшего усилия поставил девушку на ноги.
– Все же ты до вечера полежи, – сказала Францони. – Я пошлю в госпиталь за одним из докторов-магистров. А то ведь Сестуро у нас такой, даже его легчайшие удары без последствий не обходятся…
Она вытряхнула из раструба краги бронзовый жетончик и засунула его в поясной кошель Агнес.
– Это тебе пропуск в Звездную Крепость через ворота у шлюза. Явишься в казармы после завтрака, только не очень рано.
Агнес кивнула, и от простого движения к горлу подкатила желчь. Отчаянным усилием она заставила себя сглотнуть, пытаясь удержать равновесие и сражаясь с головокружением. Сестуро поддержал ее под локоток.
Францони дважды хлопнула в ладоши, и этот резкий звук заставил Агнес вздрогнуть. Мощные дубовые двери со стоном распахнулись, и вошла четверка слуг с носилками. Как и все занятые тяжелым однообразным трудом, они являлись отверженцами, чья серая одежда предупреждала окружающих об их несовместимости с ангельской магией: случись кому применить ее к ним – результаты, скорее всего, окажутся смертельными. Либо для мага, либо для объекта воздействия… а может, и для обоих.
– Доставьте сьёр Дескарэй в ее покои, – распорядилась Францони. – Ты живешь в гостинице у доброго Хобарна?
– Да, – еле слышно ответила Агнес, по-прежнему донимаемая позывами тошноты. – У Хобарна, на улице Скороходов. Не надо мне носилок…
Отверженцы как раз приблизились с оными, но Агнес от них отмахнулась. Выпрямилась во весь рост и даже отодвинулась от поддерживающей руки Сестуро.
– Я вполне способна дойти до «Головы грифона», – сказала она, вскидывая подбородок. – Только я не стану в постели валяться. Я напьюсь! И буду в кости играть!
– Вот и отлично, – сказал Сестуро. – Мушкетерам приличествует бедность. Это заставляет нас злее сражаться!
Агнес скосила на него глаза, потому что голову поворачивать было больно.
– Я выиграю, – уверенно заявила она. – Доброго дня вам, сьёр Сестуро, сьёр Францони. До завтра!
Агнес низко поклонилась обоим, разогнулась, едва не свалившись, и неверной походкой отправилась забирать свои перчатки, шляпу, шпагу и плащ. Прижав неуклюжий сверток к груди, она зашагала прочь… угодила прямиком в стену рядом с дверьми, медленно сползла по стене и осела на пол, почти лишившись сознания.
– Какое упорство, – сказал Сестуро. Поглядел на свой кулак и добавил: – Я правда старался стукнуть едва-едва…
– Итак, доставьте сьёр Дескарэй в ее покои, – повторила Францони.
Отверженцы послушно кивнули. И, подобрав новоиспеченного мушкетера королевы, без особых церемоний взвалили на носилки – вместе с имуществом.
– Сколько там еще соискателей? – спросил Сестуро.
– Дюжина, – ответила Францони. Она провожала глазами носилки с Агнес. – Перспективных, похоже, ни одного. Но эта Дескарэй… вот из кого получится отменная фехтовальщица!
7
Университет Бельхоллы включал не один десяток строений, двориков и садов на левом берегу реки Лейре. Когда-то давно он представлял собой едва ли не отдельный городок: кругом возделанные поля, к северу город… и попасть туда можно было только на лодке. За столетия над рекой выгнулись мосты, а город раздвинул границы. Теперь Бельхоллу со всех сторон охватывали его защитные стены.
Среди многих университетских зданий наибольшей известностью пользовалась Ротонда. Ее огромный купол из стекла и меди, выстроенный с немалой ангельской помощью, хорошо просматривался за многие мили. Под куполом располагалась ведущая иконотворческая мастерская Саранса, а может, и всего известного мира. Дневной свет, проникавший сквозь широкие панели окон, заливал тесные круги рабочих столов, расходившиеся от центра к дальним стенам, – в общей сложности четыреста мест. Внешние круги занимали студенты. Чем ближе к середине, тем выгодней было освещение. Там трудились если не гениальные, то, по крайней мере, старшие мастера.
В самом центре Ротонды, прямо под маковкой стошестнадцатифутового купола, стоял верстак, называвшийся Пробирным. Здесь ученики предъявляли свои выпускные работы в надежде получить ранг магистра. Стать магистром Бельхоллы означало признание в качестве ангельского мага первого ранга.
Иногда великие и просто добрые университетские мастера собирались вокруг Пробирного верстака для другой цели, и тогда студенты за внешними столами смотрели на них с благоговением, порой же – со смесью скепсиса и негодования.
