– Вы сука сговорились что ли… – Рэк медленно приблизил острие свинокола к плюшевой спинке поразительной игрушки.
– Стой! Все! Смотри – я тут. Я сдаюсь. Да? Отдайте мишку. И я не буду мстить.
– Да я и тебе и ему жопы вспорю! Сучий мишка! Сучий призм!
– Злость – не лучшая из эмоций, малыш. Как тебя зовут? – ласково спросил плюшевый мишка.
– Рэк… – моргнул орк.
– Не имя, а дерьма вербальный кусок. Жалкий ты ушлепок, Рэк. Сосать тебе.
Застрекотал призм, медленно опускаясь в траву.
– Замри! – рявкнул я, останавливая успевшего побелеть Рэка – Обалдел нахрен? С мишкой плюшевым посрался?!
– Он! Да он! Командир!
– Замри! – повторил я – Когда скажу – отхерачишь голову этому плюшевому дерьму.
– С радостью! – выдохнул орк.
– Не будем торопиться, друзья – выставил перед собой рукава чужак под деревом – Слушайте… я тут погорячился недавно. Но поймите и меня – я призм. Мне простительно, верно? Ведь я измененный. Понимаете? Отсюда злоба. А тут еще этот кузнечик идет и печеньками хрустит.
– Бисквитами – поправил его Хван.
– Бисквитами хрустит – подтвердила Джоранн – И сам ты гребаный кузнечик, дерьма кусок.
– Джоранн! – ожила Нанна.
– Оди – ткнул я себя пальцем в грудь – Ты кем будешь?
– Отдайте мишку…
– Я буду звать тебя лесным хренососом владеющим мишкой с разодранной жопой – задумчиво сказал я – Да… неплохо звучит…
– Зови меня Стивом! – предложил чужак.
– Стащи с башки капюшон. Подойди ближе – приказал я.
– Послушай…
– Еще одно возражение – и я ухерачу тебя. А Рэк ухерачит твоего странного мишку.
Чужак рывком сдернул капюшон.
На нас смотрело фыркающее рыло…
– Ты че за херня с ушами? – не скрывая удивления, спросил я, глядя на густой темный мех, блестящие пуговки глаз, нервно дергающийся влажный нос, желтые клыки и пару испуганно прижатых ушей.
– Не убивай! – тявкнул незнакомец со звериной харей – Мишке жопу не рви! Поговорим!
Рот больше похож на пасть. Но все же это именно рот, хотя и жестоко деформированный. Между клыков мелькает мясистый желтоватый язык. Стекают струйки слюны на старый плащ.
– Почему не ожидал выстрела при первой встрече? – спросил я мирно, цепко оглядываясь.
– Здесь он редкость. Большая редкость. А ты хитрый. Игстрел замотал тряпьем.
– Ты один?
– Нет! Нас много!
– Ложь – усмехнулся я – Ты один, верно?
Звериная харя с грустью опустилась. Неловко дернувшись, призм по-звериному взвизгнул от боли.
– Сними плащ – приказал я и отошел чуть в сторону, снова огляделся.
Вдруг он все же тут не один…
– Эй! Эй! Зачем?! – задергался призм в старом плаще.
– Сними гребаный плащ! – рявкнул я.
И призм с сокрушенным вздохом дернул за лацкан. Вместо пуговиц пять широких липучек, что легко поддались. Плащ упал на землю. А под плащом меховая натура и просторные синие трусы. Торс похож на человеческий. Да и таз с ногами тоже, хотя ноги выделяются невероятной мускулатурой заметной даже сквозь шерсть. Плечи… плечи широченные, костистые. С них как бечевки свисают тонкие волосатые лапы с когтистыми ладонями. Толстая шея. Небольшая голова со звериной мордой.
– Ты кто? – спросил я все тем же тоном.
– Призм – развел лапами меховой уродец.
– А точнее?
– Да мне откуда знать?! Отдайте мишку… и… и…
– И? – приподнял я бровь.
– Не убивайте – чуть ли не застенчиво протявкал придурок в синих трусах.
– А шерсть в жопу не залазит? – поинтересовался Рэк – А когда садишься поср…
– Да пошел ты! Я почище тебя буду! – зарычал мохнатый Стив.
– Отдай ему сраного медведя – сказал я – А ты… натягивай свой плащ обратно.
– Спасибо. Вы учтите – я не нападал. Только кричал.
– Поэтому ты и жив еще – кивнул я – Выпьешь?
– Чего?
– Самогона с компотом.
– Да кто ж откажется?
– Заодно и прогуляемся – подытожил я – Рэк! Отдай ему сраного мишку!
– Этот гребаный мишка… – дрожащая лапа Рэка с огромным трудом вытянулась, протягивая медведя хозяину – Дерьмо…
– Ай-ай-ай – ожил на его ладони вишневый мишка – Снова плохие слова! Сос…
Поспешно сграбастав говорящее имущество, Стив пихнул его себе подмышку и прижал лапу к туловищу. Голос ехидного медведя затих и стал неразборчивым. Неумело перекосив рот-пасть в улыбке, Стив пробормотал:
– Он у меня не слишком воспитанный. Но он отличный парень! Честно!
– Этот гребаный мир давным-давно спятил – вздохнул я, запрокидывая лицо к стальному синему небу – Эй, Стив. Ты не сдохнешь? В тебе пара игл сидит.
– Не. Я очень живучий. А иглы уже вытащил – призм клацнул клыками – Еще болит, но уже зарастает.
– Клыками вытащил что ли? – удивился Рэк.
– Клыками – гордо подтвердил Стив – И губами.
– А одна игла ведь тебе прямо в член угодила…
– Выше, сука! Выше! Вот! – Стив ткнул себя когтем в волосатое плоское пузо – Сюда!
– Какой ты… гибкий… – заметил Рэк, глядя на призма с нескрываемым подозрением.
– Ты на что намекаешь, ушлепок?! Изврат гребаный! То-то мишке моему жопу порвать хотел!
– Да пошел ты, губастый!
– Я не губастый!
– Вперед! – рявкнул я, массируя виски – Рэк! Налей ему уже самогона! И сам хлебни! Эй, Стив! Мы тут северную тропу патрулируем. Уничтожаем всякую агрессивную хрень. Ты она самая?
– Нет! Я вообще здесь прохожий! У Матери ко мне претензий нет! Чист я перед ней.
– Вот и расскажешь – кивнул я – Шагаем дальше, бойцы!
– Я как всегда – пойду вдоль, но поодаль – призм со звериной харей попытался заискивающе улыбнуться – Привычный я так.
– Давай – согласился я, глядя, как он проворно натягивает на себя странную одежку.
К чему ему одежда? С такой густой шерстью ему здешние слабые холода нипочем. Плащ только нарушит тепловой баланс. Чтобы прикрыть причиндала вполне хватит трусов. Так для чего плащ? Для сокрытия того факта, что он призм? Не прокатит этот номер – учитывая очертания фигуры. За километр в нем призма опознаешь. Так что тут скорее что-то психологическое. В одежде спокойней, приличней, чувствует себя защищенным. Из практичности же – большие карманы нашитые изнутри и снаружи. И никакого рюкзака.
