В селении врагов столько… что можно не сомневаться – на суде многие присягнут, что рыжая кобыла намеренно убила ни в чем неповинного агнца, забив вилами с особой жестокостью присущей только не траханным сукам. Солгут только ради того, чтобы полюбоваться расчленением красивой девки, что так никому и не дала из мужского племени. И другим сукам неповадно будет мясным прутом брезговать – пусть смотрят на брызги крови непокорной тупой кобылы.
Поняв это, Нанна принялась действовать. Вырыла могилу – выше по берегу, куда гарантировано не дотягивается прибой и где уже какой год успешно ведут наступление колючие кусты, что будут рады удобрению. Перетащила труп. Засыпала яму. Сверху раскидала палой листы и колючек с семенами. Полила из второй фляги. Неделя – и попрут зеленые ростки. А там кустики быстро доберутся корнями до мяса, оставив после пиршества только голые кости. Попробуй потом докажи. Да и не свяжешь.
Обошлось.
Выведя Джоранн из шока, утащила в дом, где постаралась утешить рыжую как могла.
Да…
Обошлось…
И нет – ни хера не обошлось.
Выплыл гребаный Греджерс, что, как оказалось, все видел с самого начала. И не сообщил об этом широкой общественности только по одной причине – мечтал поиметь обоих. И начать решил с Нанны, на чей чувственный рот запал уже давненько.
Бросив пару намеков, он утащил ее за гостевой дом, где и попытался раскрутить на толику оральных ласок, дабы рассосался ком в горле.
Ком рассосался – от удара ножа непонятно откуда вынырнувшего хмыря по имени Оди.
Такая вот веселая история…
Хмыкнув, я еще чуток хлебнул из фляги, передал ее обратно Рэку, покосился на прислонившегося к стене призма и пожал плечами:
– Все обычно. Закопала?
– Почти – пропыхтела Нанна – Сука как же он воняет…
– Уже протух?
– Никогда не мыл жопу. Сука!
– А че это у него такое маленькое вывалилось из штанов расстегнутых? – изумился вытянувший шею орк, приникнув к окну – Глистенок бежит из тухнущей родины? Беги, малыш! Ползи, сморщенный!
– Тебя вставило – фыркнул я, глядя, как пальцы сами собой забрасывают в рот еще четвертинку мемваса, а разум уже и не сопротивляется такому своеволию.
– Ты щас про нас, Рэк? – осведомился призм, забирая сомкнутыми лезвиями у орка почти пустую флягу и наклоняя ее над раздвинутыми жвалами – Пусть и меня вставит.
– У вас вообще уважения к мертвым нет что ли?! – прошипела за окном Нанна, заваливая землей мертвеца – Че вы на его… мелочь пялитесь? Он же сдох! Уважения, дритсеки! Уважения!
– Этот уважаемый своего глиста склизкого и немытого тебе в пасть запихнуть хотел – заметил я – Все еще хочешь его уважать? Может речь тогда толкнешь поминальную над жопой из ямы торчащей?
Сдавленные звуки блюющей девки дали понять, что речи не будет. Ржущий орк попытался забрать флягу у призма, но Хван с легкостью уклонился и выбулькал остатки самогона себе в пасть. После чего с интересом произнес:
– А мне башню не снесет от алкоголя? Я же не человек… как начну тут шинковать стены и лавки…
– Вот и проверим – пожал я плечами и ткнул Рэка в жилистое плечо – Че там?
– Прикопала. Дерном закрывает – проинформировал орк и спросил в окно – А еще бухло есть? Не жмись!
– Есть – вздохнули оттуда – На продажу оно. Но… дритт! Лакайте!
– Командир? – для порядка орк первому протянул флягу мне.
Не став отказывать, сделал небольшой глоток, смывая с языка вкус мемваса.
Очередной гребаный срыв…
– Как закончишь захоронением дерьма – топай ко входу – велел я, вставая и потягиваясь – Тебе входить в гостевой дом можно?
– Да. Но если у вас че вшивое Мать найдет – с вами там попутного дракка ждать придется. А за то, что зашла в гостевой дома с зажженной над входом желтой лампой получу штраф. А мне каждый сэб нужен сейчас.
– Ясно. Раз бабло собираешь – значит бежать вздумали – фыркнул я – Тупицы!
– Эй! С чего ты взял! Тупой вывод! И почему тупицы сразу?
– Нет лучшего способа объявить себя преступником, чем удариться в бега – буркнул я – По вашим следам пустят опытных выносливых вергов. Они догонят вас. Запутают в сети. И притащат назад на суд – попутно трахнув каждую по кругу раз десять. Этой будет основным мотивом приложить все силы, чтобы догнать непокорных красивых сучек. Хотя к тебе это не относится – ты та еще уродина.
– Да пошел ты, дритсек гребанный!
– Волосы на груди выщипываешь? Или факелом обжигаешь?
– Да у ней плечи как у меня – добавил Рэк, забирая наконец флягу из ножниц призма – А сиськи у меня побольше будут…
– И ты шагай в жопу, хрен одноглазый!
– Быстро пришла в себя – заметил Хван, после чего с хрустом и щелками потянулся пару раз и внезапно закрутился в колесе, укатившись нахрен из комнаты. В коридоры раздался грохот удара о стену, булькающий смешок, щелканье жвал и быстрый топот. Затем снова удар о стену – уже в центральном зале, где мы игрались с системой.
Вот мля…
– Зря он сделал последний глоток – заметил орк.
– Что это за фрик был? – с легким испугом спросила прилипшая к окну Нанна.
Получила от орка щелчок по лбу, с ойканьем отшатнулась и разразилась проклятьями. Рассмеявшись, я шагнул в коридор, велев:
– Топай ко входу. Беседовать будем у всех на виду. Верни ей флягу, Рэк.
– Зачем нектар убогой?
– Пусть хлебнет. Ее работа еще не завершена.
– Эй! Я на тебя не работаю! Понял?!
– Тут ты ошибаешься – отмахнулся я.
Оборачиваться не стал. А зачем шеей зря ворочать? Уверен, что она меня встретит у входа. И будет сидеть на том странном каменном возвышении, что расположено у передней стены прямо под тройным окном, дающим обзор на экологичную деревушку.
Моя уверенность полностью оправдалась. Перешагнув через ритмично дергающегося на полу призма, хихикающего, щелкающего и смело портящего воздух и чистоту новых трусов смрадными выхлопами, остановился у окна и встретился со злым и чуток растерянным взглядом Нанны. В себя она пришла полностью – сработали наши язвительные комментарии. Да и самогон вкупе с физической работой помогает убрать дурь из башки.
Тянуть время за сиськи я не стал и сразу перешел к делу:
– Кто такой Сьюг?
– Дружок закопанного.
– Первого или второго закопанного?
– Да обоих. Но больше второго. Они в группе одной.
– Верги?
– Не. Группа не боевая. Трусы они. Предпочитают за деревню не соваться, а к Тропе так и близко не подходят. Дритсеки сыкливые!
