Доминик сидел в темноте и прижимал к подбородку дуло «Сердца Чарны», которую он всё ещё не вернул на место в музей. Зачем он взял именно её? Он же мог попросить Мортена достать из бокса любую винтовку, а он потребовал ту, что выдала его с потрохами. Мда, вот тебе и малявка из Сектора 7. Кто бы знал, что судьба сводила их дважды прежде, чем столкнуть лбами в Пирамиде.
Каан тронул курок. До этого он нажимал на него сотни раз, но выстрелить себе в голову не хватало духа. Вот так, с пальцем на курке, он сидел уже час, прислушиваясь к каждому шороху за стеной и напрягая фалангу на безразличной пластмассе. Решение всех его проблем было слишком близко, чтобы, наконец, на него решиться. Голова снова болела. Пульсирующие удары в глубине черепной коробки были уже известным симптомом. Давно его не мучили приступы – целый год, и теперь они вернулись, как эхо давнего прошлого, как напоминание, что от себя не убежать и не спрятаться под оболочкой чужой жизни и имени.
Сели, эта дура от науки, думает, что его боли – следствие старой травмы, полученной тогда в Секторе 7, но он-то знал, что причина была в REX-9. Он выжил во время ломки, но эта накатывающая боль осталась при нём уже, наверное, навсегда. Может быть, зажмуриться и нажать на курок? Легко, как нажимают на клавишу. И гори оно всё! Пирамида, Аврора, вся эта жизнь. Но он убирал палец с курка. Захотелось напиться. Проклятая врачиха вчера выгребла все фляжки у него из-под кровати, а он бы сейчас с удовольствием накатил стопку-другую для храбрости. Хотя с чего он решил, что это поможет? С чего он решил, что дыра в его голове не зарастёт и он не останется жить без мыслей и воли, пускать слюни до скончания времени?
– Ты всё равно этого не сделаешь.
Доминик открыл глаза и вгляделся в красную полутьму спортивного зала.
– Айла?
– Разве у меня девчачий голос?
В проходе между боксёрскими грушами стоял Мортен и глядел на капрала. Уставший, словно постаревший на десять лет.
– Совсем жизнь доконала, да? Ты поосторожнее – ещё выстрелишь.
– Что ты здесь забыл? – Доминик застыл, будто застуканный за чем-то противозаконным.
– Вернуть её не хочешь? – спросил Мортен, кивнув на «Сердце Чарны».
– Не твоё дело, – ощетинился капрал.
– Пока отвечаю за оружие – моё.
Эксперт по баллистике подошёл к эвдонцу и отобрал винтовку.
– Паршивый сегодня выдался денёк, правда? – Он сел рядом с капралом на скрипучую скамейку.
Каан насупился и уставился на исцарапанные о землю ботинки.
– Ты себя только не вини. Ты не в ответе за поступки Авроры.
– Рэду об этом скажи, – буркнул Каан. – Я не уничтожил REX-9. Всё в лагере перевернул, всё сжёг, а они до Кайны добрались. Теперь он мёртв из-за того, что я не додумался вернуться на остров.
Доминик сжал челюсти – головная боль усиливалась. Он посмотрел на часы.
– Полночь, – сказал он. – Чего ещё не спишь?
– Разве тут уснёшь? – поморщился Мортен. – Пока выдавали тело, пока наш распинался о пункте договора о возврате денег, пока успокаивал женщину… Ты бы видел бедняжку. На ней лица не было, когда уходила из Пирамиды. Даже меня пробрало, а Авроре хоть бы хны. Сама-то из больнички целый мешок с двадцатью миллионами привезла и поехала праздновать в город.
– Роман-то хоть помер?
– Насколько мне известно, нет, – хмыкнул Мортен и достал из нагрудного кармана две папироски. – Но судя по вегетативному состоянию, в котором наша обожаемая госпожа Сантери бросила его в реанимации, лучше бы он умер. Так задницу рвать ради неё – и вот она, благодарность. Даже сюда не попросила его перевести, хотя тут оборудование лучше, чем в Центральном. Слышал, Львиная Лапа так лютовал, что у него сердце прихватило. Представляешь, Вольски – и вдруг сердце?
Мужчины закурили.
– А где Айла? – спросил Доминик.
– В своём номере-люкс. Спит. Сели сказала, что проспит она минимум сутки. Тем лучше, слишком много на неё навалилось.
– Не надо было брать «Чарну», будто чёрт меня за руку дёрнул.
– Ты ж не знал, что она ту пулю хранит. Представляешь, что у неё в голове творится? Пулю из сердца её отца вынули, а она её у своего сердца несколько лет хранила. А? Каково? Да и я в своё время ляпнул, что из «Чарны» может стрелять только один человек. – Мортен выдохнул густую струю дыма. – В общем, облажались мы с тобой оба. Ты мне лучше вот что скажи, на кой тебе вообще нужно было стрелять в Нерушимого Генерала? В Пирамиде полно военных, кто бы выполнил приказ Авроры, даже не моргнув, но ты вызвался сам.
– А разве неясно?
Мортен подвигал усами и усмехнулся.
– Да, Адлер никогда не обходился полумерами. Я бы на твоём месте тоже отомстил, подвернись мне такая возможность. Филигранная работа была, признаю. Мои из отдела тогда всю голову сломали, не знали, как и подойти к расследованию. Ни отпечатков, ни свидетелей, и попал, главное, с такого расстояния, что еле отследили точку выстрела. Ювелир, просто ювелир. И ни одной лишней тени на камерах слежения…
– Блокиратор сигналов, – прервал его рассуждения Доминик.
– Что?
– Блокиратор.
Каан кивнул на маленькую палочку с красными светодиодами, которая всё это время лежала на лавке.
– Он, когда включён, сигналы с камер слежения задерживает. Мне его подполковник ещё тогда дал, как я шёл стрелять в генерала, а я потом его у него украл. Полезная штука.
– Да, полезная, – согласился Мортен, покрутив в руках занятную вещицу. – Если хочешь пойти туда, куда не пускают. Что ж ты её не использовал до сих пор, чтобы сбежать? Включил, сел в «Калемаха» и поминай как звали. Даже маячок в руке тебя бы не остановил.
– Нет, не остановил бы.
– Тогда почему ты до сих пор тут штаны просиживаешь? Неужто девчонка?
– Иди ты.
Мортен хохотнул и откинулся назад, облокотившись спиной о стену.
– Ну, мало ли? Шёл бы ты к ней. Девочка там сейчас лежит совсем одна, всеми брошенная.
– Если я к ней приду, тогда не смогу поставить точку.
– Ты про пушку-то? Ты это брось. Не твоё это.
Мортен многозначительно посмотрел на капрала.
– А тебе откуда знать, что моё, а что нет?
– Оттуда, что ты чёртов Сезар Наис! Ты за какие-то жалкие полгода поднял самое разрушительное восстание в истории Эвдона и заставил его полыхать от Источника до Тиса! Даимахи бежали, поджав хвост, когда до них дошёл только слух, что ты рядом. Ты легендарный Серый Лис. Ты оставил от Источника горящие руины!
– Я помню.
– Вот и не забывай. А то сидишь ночью в спортзале и наматываешь сопли на кулак. Из-за чего? Из-за Айлы? Да, девочку жаль, но её папаша заслуживал того, чтобы его пристрелили.
