Когда почти все солдаты были распределены по башням, внутри кузова остались только Айла, Ингейр, Элора и Эрнан. Вопреки опасениям Монтонари, касарийка тихо сидела в своём углу до следующей остановки и лишь пару раз взглянула в сторону врага. Потом капрал высадил их между башен «Ардо» и «Суаве», дал винтовки, паёк и направил грузовик к «Эссегеред» и «Кирану». Он уже почти доехал до последней остановки, как из его рации раздалось шипение.
– Мой пароль не подходит, – констатировал неожиданный факт озадаченный голос Айлы. – Вы его изменили?
– Я ничего не менял, – возразил Доминик, ответив на вызов.
– Но эта штука выдаёт ошибку.
– Правильно набирай – правильно будет.
Через некоторое время снова раздался голос Айлы.
– Он всё равно не подходит.
Куратор беззвучно выругался и вернулся к башне «Ардо».
– Ну что у тебя? – возмущённо спросил он, подойдя к Айле, которая тщетно старалась взломать пароль на своём замке. – Не можешь написать собственный позывной?
– Я набираю его, но он не подходит.
– Покажи, – вздохнул Доминик.
Айла поджала губы и ввела на табло пароль «Undina176-901». Замок протяжно запищал и загорелся тревожным знаком предупреждения, что введённый пароль неверен.
– Вот! – с чувством только что доказанной правоты заявила Айла, показывая на замок, но, вопреки ожиданиям, Доминик был совсем не впечатлён.
– Потому что ты вводишь неправильно.
– А как ещё можно написать это слово? – возмутилась Айла.
Доминик отстранил её и ввёл «Undine176-901». Замок трижды пронзительно запищал и отпустил дверь, обрадовав нерасторопного новобранца надписью: «Вы можете войти».
– И как я должна была догадаться, что вы написали мой позывной по-эвдонски?
– А на карте было как написано?
Внутри стояла полутьма. Единственными источниками света служили несколько тусклых лампочек, идущих вдоль перил винтовой лестницы, которая с каждым шагом издавала такой жалобный треск и скрип, что, казалось, вот-вот развалится на составные части.
– Мда, – вздохнула Айла, стараясь не ставить ноги вдоль трухлявых ступеней. «Ремонт здесь был бы явно не лишним. И когда доски успели так обветшать? Наверное, потому что лестницу делали, как и всё в этом городе – из дерьма и клея…»
– Айла, связь по рации нужна только в экстренных случаях, – внезапно раздался из переговорного устройства раздражённый голос куратора. От испуга Айла вскочила и едва не свалилась с лестницы, выпустив из рук патроны и паёк. – Выключи рацию.
– Простите, – извинилась она.
Она нажала красную кнопку. Теперь её точно не слушал никто.
Вахта оказалась делом невероятно нудным. Осмотрев согласно инструкции автоматы, что торчали из башенной люльки на обе стороны Стены под крышей, защищающей технику от дождя, Айла заменила почти полностью израсходованные на крыс и птиц магазины и мгновенно стала свидетелем того, как обновлённый ею автомат вдруг шевельнулся, поводил дулом из стороны в сторону, что-то выцеливая, и выпустил шумную очередь патронов в только ему видимую цель. Снова крыса. Так же бездушно, точно такой же когда-то стрелял и по ней. Закралась мысль отцепить магазины и оставить валяться у стенки, чтобы оставался коридор из города на свободу, но её мысли о саботаже прервал голос подполковника из рации:
– Ньети Адлер, переставьте магазин левой внешней винтовки. Я не вижу её сигнал.
Большую часть времени только и оставалось, что вглядываться в мёртвый горизонт, изрытый ямами от когда-то взорванных мин. Жаль, что их не высадили севернее – с башен оттуда открывался вид на Вайерхоф, район, оставленный за чертой Пояса Отчуждения, а здесь, южнее, была видна только пустая равнина и лес, который настолько разросся, что уже почти примыкал к Стене.
«Интересно, там ещё остались звери? – подумала Айла, стараясь не смотреть вниз. – Наверное, да, если на них больше некому охотиться».
Скучный пейзаж. Только и оставалось мерить шагами площадку три с половиной на три с половиной метра в ожидании прогулки от башни к башне каждые три часа, как приказывал Доминик.
Оставаться с собой наедине ей было жутко и неуютно. Под ногтями почудилась кровь, и Айла испугалась. Но это была всего лишь иллюзия. Шёпот потревоженной совести. В её системе несправедливого мира Орик заслужил то, что получил. Но заслужила ли она теперь всегда видеть пятна крови на своих руках? Да, эта проблема была посерьёзнее той, которой сейчас были, очевидно, озадачены заскучавшие на пятом часу службы Эрнан и Рэд. Потому что только нечеловечески скучающие люди могли догадаться устроить соревнования, кто плюнет расстрелянной гильзой дальше пятиметровой отметины от Стены во внешнюю Пустошь.
– Вы не забыли, что находитесь на военном объекте? – воззвал к их совести голос Доминика, который, как и все, наблюдал за их игрой в бинокль. – Ещё раз увижу – оба будете неделю драить полы в туалетах вместо уборщиц.
– Вот он – голос Судьбы, – прошептал или, лучше сказать, прошипел в свою рацию Эрнан. – Но драить сортиры наверняка более интересно, чем торчать на верхотуре с утра до полуночи. Здесь даже музыки нет.
– Один уборщик у нас уже есть, – сказал Доминик. – Мои поздравления.
– Спасибо, капрал.
– Две недели.
– Давайте три, зачем мелочиться?
– Да мне не жалко. Получай.
– Благодарю.
– Ещё желающие есть? – продолжил угрожать воспитательными мерами Доминик. – Или я сам назначу. Рэд, ты что притих?
– А что я, капрал?
– Вы с Эрнаном на пару занимались ерундой вопреки правилам и нарушили дисциплину. Будет несправедливо, если за ваше общее разгильдяйство отвечать будет только он.
– Но…
– Три недели, Рэд, – вынес свой вердикт куратор.
– Но…
– Три недели.
День тянулся бесконечно. Принимая вахту друг у друга, Ашантима и Рэд придумали свой ритуал – дважды обменивались хлопками у плеча и бедра, проходя мимо друг друга, так служба им двоим казалась хотя бы отчасти менее тягомотной. Остальные предпочитали коротать время, пересчитывая патроны в табельной винтовке или вырезая имена на внутренней стене наблюдательного гнезда. В шесть, сжалившись над ноющими от скуки новобранцами, Доминик сам инициировал игру в города, которая к семи плавно перетекла в галдёж по рациям и запрет на связь, последовавший из Пирамиды. Вечерело. Паёк был давно съеден, большинство новичков сидели на полу или глядели в бинокль на темнеющий горизонт, где в самой дали кое-где блестели огоньки наблюдательных постов Сектора 0.
– Как думаете, есть ли шанс, что Аврора была неправа и Щегол снесёт эту Стену до истечения столетнего периода? – спросила Ашантима в рацию.
– Не думаю, – ответил Рэд. – Ему тоже удобно держать город взаперти. Сама подумай. Пока Стена есть, город его и Вольски. Они здесь разве что не короли. Высосут Гёльдерлин, как устрицу, на их век хватит, а дальше хоть трава не расти.
