Внезапно она ощутила, как её тянет вверх. Доминик подхватил её легко, будто она была невесомой, и перетащил обратно за перила. Он устал, но не дал им обоим упасть.
– Вот и всё, – сказал капрал, поставив Айлу на площадку. Её тело колотило мелкой дрожью, воздуха не хватало – лёгкие будто застыли и отказывались пускать в себя воздух. Особенно сильно тряслись руки, а онемевшие ноги отказывались держать её вес. Она тряпичной куклой упала на резиновое покрытие площадки.
– Нет-нет. – Доминик прижал её к себе и помог встать. – Вот так. – Он провёл уставшей рукой по её плечу. – Вставай и иди в казарму. Тебе нужно отдохнуть.
Айла ничего не сказала, послушно доверившись его рукам. Он помог ей дойти до лифта. Но там она дала слабости одолеть себя и опустилась на пол. Доминик сел рядом.
– Кстати, у тебя сломано ребро, – сказал он, держа её за руку, пока лифт опускал их вниз. – Поэтому я отпустил тебя с занятия раньше. Сначала это был просто ушиб, но ты упиралась, вынудив меня снова уложить тебя на лопатки. Теперь это трещина. Я просил слушаться меня и делать то, что я скажу. Надеюсь, теперь у нас не возникнет с этим никаких проблем?
Глава 16
Из-за трещины в ребре Доминик дал Айле вольную до конца дня.
В медицинском отсеке её снова осматривал Артур. Притихшая девушка лежала на кушетке и молча сносила все его болезненные манипуляции вокруг травмированной кости.
– Да, хорошая трещина, – задумчиво произнёс Артур, вглядываясь в рентгеновский снимок. – Но она зарастёт к вечеру, если не будете резко поворачивать корпус. Падение? – спросил он.
Айла вздрогнула от этого слова.
– Урок математики, – ответила она, но перед глазами у неё всё ещё стояла застывшая картина крошечных автомобилей, двигающихся у неё под ногами.
– Что?
– Неважно.
Молодой человек ещё раз аккуратно ощупал вспухшее место над трещиной и ввёл ей под кожу какую-то голубую жидкость.
– Это поможет снять боль и отёк, – пояснил он.
Сейчас лицо Артура почти не передёргивал тик.
Пока он заканчивал укол, Айла разглядывала потолок, такой же белый, как волосы той Кайсы, чьё фото она, по непонятной причине, сохранила в своей тумбочке вместо того, чтобы выкинуть.
– Что ты думаешь о нём? – спросила Айла.
– О ком?
– О Каане.
– Он хороший, хотя и со своими причудами, – не задумываясь ответил Артур, убирая шприц. Он жестом указал Айле не двигаться, потому что, по всей видимости, ещё не закончил. – Вон даже броневику своему имя дал – «Калемах». Кто так делает?
– Почему все так говорят? – нахмурилась Айла. – Потому что везде понатыканы камеры и о ваших словах сразу доложат ему? И Джойс тоже зовёт его чудным.
– Но это правда.
– Если он такой хороший, что ж Персефона от него убежала?
Рука Артура застыла с фиксирующим бинтом.
– Откуда вы знаете о Кайсе? – вытянулось его и без того длинное лицо.
– Сплю на её кровати. Нашла её фото, спросила у Саула, он и рассказал. Как я понимаю, она мало кому здесь нравилась.
– Не нравилась – это мягко сказано. – Нервный тик впервые за пятнадцать минут, что Айла пробыла в процедурном кабинете, снова передёрнул лицо молодого ординатора. Артур вернулся к работе и обернул торс пациентки бежевым фиксатором, чтобы от неловкого движения трещина на её ребре не стала больше. – Она… Вокруг неё всё превращалось в пепел. – Артур прикусил пересохшие губы. – Нет, Кайса ничего не поджигала, хотя этого от неё Аврора всегда ожидала, с её-то историей, но она производила впечатление человека, внутри которого всё полыхает. – Он пожал плечами. – Сам не знаю, как Доминик терпел её выходки. Он никогда не отличался особым терпением.
– Была совсем дурной?
– Она была другой, – уточнил Артур. – Не потому, что в её жилах текла кровь эллари, этих странных людей, которые тысячи лет жили в пещерах Перламутровых гор, пока до них не добралась цивилизация. Нет, Кайса… – Артур тронул рукой щёку. – Волосы седые, глаза огромные, серебряные, как у волчицы, а пальцы? Вы бы видели её пальцы. Длинные, тонкие, раза в полтора длиннее и тоньше, чем у нормального человека, а нога крошечная, как у ребёнка. Даже сердце, и то справа. Профессор Аяр называла её генетическим шедевром. А уж в голове что творилось – вообще не разберёшь. Хотя это неудивительно для эллари – после их обряда посвящения у кого угодно крыша поедет. А она ещё как уставится своими глазищами, начнёт говорить, что видит внутри, так бежали от неё без оглядки. У людей рядом с ней душа в пятки уходила, будто напротив них сам чёрт сидит. За что ж её было любить?
– В каком смысле «начинала говорить, что видит внутри»?
– Она всегда говорила людям то, что они не хотели слышать, и знала о них то, что никто больше не знал, и часто этим пользовалась.
– Может быть, она просто влезла в архив и прочитала личные дела?
– Не думаю, – возразил Артур, сомневаясь в верности такого предположения. – Не всю информацию можно найти в базе данных Пирамиды, даже в самой секретной её части, куда даже подполковнику путь заказан. Нет, она знала вещи, о которых мог знать только сам человек.
– Например?
У Артура будто дух перехватило, и он запнулся:
– Например, она сразу поняла про нас с Джойс. Вернее, нас как таковых и нет, но, – он перевёл дыхание, – вы и сами видели.
– Допустим, чтобы догадаться о том, что между вами что-то есть, не нужно быть ясновидящей.
– Да, но Кайса… В первый же день я осматривал её здесь же, на этом же столе, когда зашла Джойс и принесла новые бланки, а Кайса проводила её взглядом и сказала, что я дурак. Я возмутился и спросил, почему, а она ответила, что я дурак, потому что думаю, что у Джойс впереди много времени. Сказала перестать тупить и пойти потискать «зайку», а то умрёт нецелованной. Я сказал, что она неправа, и в тот же вечер у Джойс сломался сердечный имплант. Хорошо, что Доминик оказался рядом. Он её на руки – и к врачам. Откуда Кайса могла это узнать? Она сказала мне это, когда её только-только привели на первичный осмотр, и о болезни Джойс она не могла знать.
Айла выслушала Артура и отметила про себя, что, несмотря на приступ Джойс, совета Кайсы он, как видно, до сих пор не послушал, и девочке была судьба умереть нецелованной.
– Она и про Элору с порога заявила.
– Что?
– Что ей нравится Саул.
– О вкусах не спорят.
– А он-то на неё – ноль внимания. Вот наша касарийка и взъелась на эллари, что та её всё время носом в это тыкала. Существуют же такие люди, которые получают удовольствие, вызывая в других беспомощную злость? Её было хлебом не корми, дай задеть кого-нибудь за живое, чтобы потом сидеть на своей кровати и тихо наблюдать, как жертва бьётся в агонии. И ладно бы Элора дала ей пару раз подзатыльник за то, что лезет не в своё дело, но Кайсу будто что-то оберегало от попыток той за себя отомстить. Например, однажды Элора пыталась её ударить, но оступилась на ровном месте, упала и сломала запястье. А во второй раз, когда они поссорились в столовой, Элора вскочила, ругаясь, и уже хотела было напасть на Кайсу, как подавилась горошиной и едва не задохнулась. В третий раз, во время тренировки метания ножей, Элора попыталась кинуть в неё нож, но Кайса увернулась, тот отскочил от кирпичной стены и воткнулся касарийке в ногу. С тех пор она прекратила попытки физической расправы над эллари. Вы представляете? А уж как она предметы спрятанные умела находить, я вообще молчу. Наша охрана быстро поняла, что играть с ней в напёрстки можно было, если уж деньги сильно карманы жгли. Слышал, один раз она нашла монету под стаканом пятьдесят раз подряд и выиграла триста крефов!
