– Зачем мы тут? Мы можем уйти? – Она облизнула пересохшие от волнения губы.
– Я дал тебе десять минут. – Доминик посмотрел на часы. – Осталось ещё три. Они все твои.
– Уйдём отсюда? Я не могу здесь находиться. – Айла попятилась к лифту, не сводя глаз с пугающего огромного пространства внизу. – Я… я не хочу здесь быть.
Доминик молча достал из заднего кармана сигарету и прикурил.
– Разве это не запрещено?
Капрал взял сигарету огоньком в ладонь и выпустил в воздух облако белого дыма.
– Подойди. – Доминик поманил её к себе.
– Нет.
– Подойди, – настоял мужчина. – Всего пара шагов. – Он нагнулся и положил сигарету на самый край пропасти. – Я тут, и перила надёжно прикручены. Ты упадёшь, если только сама туда прыгнешь. – Он протянул подопечной сильную твёрдую руку.
Айла с опаской посмотрела на него.
– Ну же, – подбодрил он. В нём будто что-то изменилось. Непонятная, но очевидная перемена тронула его лицо – оно будто потеряло прежнюю суровость.
Айла недоверчиво протянула ему руку, и он мягко взял её.
– Не бойся.
Айла вся сжалась в комок, но дала капралу подвести себя к перилам.
– Посмотри вдаль. Не смотри под ноги, смотри только вдаль. Считай это ещё одним упражнением.
Айла, превозмогая страх, оторвала взгляд от манящей пропасти под ногами и устремила взгляд на башню «Альфа-Лиры». Лёгкие жадно хватали воздух, пальцы похолодели. Она почувствовала, как Доминик нежно проводит рукой по её спине, к пояснице, а вторую кладёт ей на живот.
Её щёки вспыхнули от неожиданности и смущения. Он вдруг встал совсем близко, так, что она даже ощутила жар его кожи.
– Что вы делаете?..
Но не успела она договорить, как куратор обхватил её за талию и резко поднял над землёй. Айла почувствовала, как перелетает через перила и падает вниз. Рука Доминика крепко схватила её за запястье, не давая девушке упасть с самой вершины Пирамиды. Мысли о боли в боку мгновенно вылетели из её головы.
– Просто чтобы ты поняла. – Его лицо оставалось спокойным, но приобрело привычную серьёзность. – Математика здесь проста. Высота потолков в Пирамиде три метра плюс толщина перекрытий. Небольшое усилие в области расчётов – и ты поймёшь, что в данный момент висишь примерно в ста восьмидесяти метрах над землёй. Мы с подполковником обычно не повторяем дважды, но ты, похоже, не понимаешь с первого раза, поэтому я сделаю исключение. Ты обладаешь способностью к сверхрегенерации, но ты не бессмертна. Если тебе выстрелят в сердце или голову – ты умрёшь. Наступишь на бомбу – ты умрёшь. Если Манис скинет тебя отсюда на землю, нет, ты не останешься прикованной к инвалидному креслу – ты умрёшь. Существует масса способов убить таких, как ты.
– Поднимите меня! – в приступе удушающего ужаса взмолилась Айла, барахтаясь в тщетных попытках схватиться второй рукой за его руку. – Поднимите! – Слёзы испуга брызнули из её глаз. Она закричала.
– Думаешь, жизнь с тобой одной обошлась несправедливо? Я эвдонец, и я живу на территории тех, против кого раньше воевал. И местным абсолютно не важно, делал я это по собственному желанию или нет. Здесь я – чужак, я – враг, и уж поверь, в Пирамиде полно людей, которые напоминают мне об этом каждый день. Таким был и твой отец. От всех, кого я в этой жизни знал, он оставил только тени на стенах, и по его милости я оказался в лапах Авроры. Чтобы ты знала, сейчас у меня есть все причины разжать руку и отправить тебя на встречу с твоим драгоценным папочкой.
Испуг и стыд обожгли её изнутри, мгновенно отразившись на побелевшем лице.
– Нет!
Айла впилась глазами в его лицо и не нашла там сострадания.
– Тебе необходимо усвоить одну простую вещь, – твёрдо заявил Доминик. – Так случилось, что ненавистный «эвдонский лесоруб» сейчас твой начальник, и тебе придётся с этим смириться и начать мне доверять.
– Я вам верю, – пролепетала она обескровленными губами.
– Нет, не веришь. Ты только и делаешь, что огрызаешься и дерзишь вместо того, чтобы делать то, что тебе говорят. Поэтому, когда я говорю: «Смотри, как нужно выставлять блок», ты не закатываешь глаза, а смотришь, как нужно выставлять блок.
– Поднимите меня. Поднимите!..
– Сейчас в Пирамиде есть минимум трое, кому твой отец разрушил жизнь, но Аврора и пальцем о палец не ударит, чтобы тебя защитить, а Эрнан не всегда будет рядом, поэтому привыкай быть сама по себе.
– Пожалуйста, поднимите!..
– Я не подниму, пока не догорит сигарета, а это достаточно долго, чтобы моя рука начала уставать, но я буду тебя держать, в этом моя задача. Всё, что тебе сейчас нужно, – довериться мне.
Айла чувствовала, как вес тела тянет её вниз и как её вспотевшая рука проскальзывает в руке Доминика. Стоит ему чуть ослабить хватку, и она упадёт. Как же высоко… Она даже молитвы все забыла. Ветер прижимал её к стеклянной стене и толкал, сбивая. Доминик спокойно взирал на неё с высоты и не шевелился, будто выжидая. Айла посмотрела в его пугающе спокойное лицо и зажмурилась. Истеричные всхлипы вырывались из её груди, дыхание сбивалось, сердце вылетало из грудной клетки. Она задрожала.
– Высоко… высоко, – лепетала она дрожащими губами, с ужасом понимая, что её ладонь становится мокрой и скользкой.
– Я тебя держу, – ещё раз произнёс капрал. – Прекрати барахтаться. Я тебя не брошу.
Она попыталась сконцентрировать всё своё внимание на держащей её руке Доминика и почувствовала его силу. Спокойную уверенную силу. Его рука была сильной и твёрдой. Сигарета медленно тлела, осыпаясь мелким пеплом, и, казалось, её горению не видно конца.
– Просто верь мне, – будто доносился откуда-то издалека низкий голос Доминика.
Она подняла на него глаза, и его ответный взгляд прошиб её насквозь.
– А если вы меня отпустите? – прошептала она одними губами. – Я тяжёлая. Ваша рука уже дрожит!
– Не отпущу, – ответил он. – Я тебя не отпущу.
Не прерывая этот странный зрительный контакт, который будто держал их сильнее любого каната, Айла отпустила вторую руку, прекратила попытки найти спасительную опору под ногами и просто повисла, предоставив свою жизнь желанию одного человека. Весь мир для Айлы вдруг погрузился в безмолвный вакуум, который нарушал только звук сердца, тарахтящего у неё в груди. Айла закрыла глаза. Её тело начала бить мелкая нервная дрожь, и она сжала похолодевшие пальцы, впившись в кожу ногтями. Рука Доминика дрожала всё сильнее, пытаясь удержать девушку, но её рука всё равно чуть скользнула вниз, заставив зажмуриться и его.
– Всё хорошо, – произнёс он, успокаивая её. – Всё хорошо.
Сигарета всё горела. Наверху свистел ветер и сгонял с лица Айлы катившиеся слёзы. Если Каан её не удержит, она умрёт. Айла зажмурилась и представила себе картину недавнего прошлого, как они с братом едут на велосипедах по набережной наперегонки. Это было за три дня до его смерти – последний раз, когда она чувствовала себя счастливой. Комок слёз подкатил к горлу. Стало только хуже.
