– Это Лукас.
– Он на меня даже не смотрит.
– Ага. Помнишь, в год строительства Стены случился бунт у ворот «Треангула», который разогнали солдаты?
– И?
– Его родители были там. Не думаю, что у Элоры уйдёт много времени настроить его против тебя.
– Этого мне ещё не хватало, – вздохнула Айла.
Ещё бы она не знала про тот ужасный случай. Отец об этом не говорил, но уже после его смерти Айле на глаза попалась газета, где в скромной колонке, посвящённой снятию грифа «Секретно», говорилось о том массовом расстреле. После её прочтения у Кая и Айлы возникло много вопросов, и, застигнутый врасплох, полковник Скарп был вынужден им всё рассказать.
В тот день горожане пришли к стенам «Треангула» с требованием прекратить разделение города на Сектора и строительство Стены, а также проверить кровь всех на наличие вируса ещё раз, потому как в городе набирало обороты мнение, что просто не могут все быть заражёнными, пусть и в пассивной форме. Говорят, солдаты сначала стреляли в воздух, потому что никто не хотел устраивать массовую казнь, но, подначиваемая безликими возгласами: «Они стреляют холостыми!», толпа двинулась вперёд. То, что патроны были боевыми, люди поняли, когда мужчины и женщины вокруг начали падать с пробитыми головами. Началась паника, а за ней и давка. Кто-то кинулся из толпы в поисках убежища, кто-то бросался на железные ворота, кто-то швырял камни и бутылки с зажигательной смесью в солдат, но их всех моментально настигали пули снайперов на крышах.
В тот день, как на бойне, было убито более трёх сотен человек. Сигналы радио и телефонии были на несколько суток заглушены, а телевизор улавливал единственный сигнал – трансляцию строительства Пирамиды на острове Ринг. Люди, чьи окна выходили на площадь, были пойманы в квартирах и сидели в окружении солдат, пока их телефоны и компьютеры проверяли на наличие утечки информации об инциденте. Всё, что удавалось найти, удалялось, а сами невольные свидетели этого ужаса подвергались запугиванию. Та же участь постигла родственников и друзей погибших. Тела никому не выдавали. Чтобы скрыть преступление, «Треангул» распорядился той же ночью вывезти их на ближайшее кладбище и захоронить в уже имеющихся занятых могилах. Крови, перемешанной с грязью от ботинок, на площади было так много, что техника не могла отчистить от неё камни, поэтому всю землю в радиусе ста метров от колонны «Треангула» просто покрыли новым слоем асфальта, навсегда скрыв под горячей массой чёрного битума следы массового убийства.
– Ну дела, – прикусил губу Монтонари. – Может, стоит сказать капралу? Или пойти к Авроре? Может быть, Айлу стоит отселить от всех? Нет, ты не подумай, я…
– Я знаю.
Все трое погрузились в молчание. Элора и Орик о чём-то тихо говорили и поглядывали в сторону Айлы. Не по-доброму поглядывали. Или ей просто казалось. Наверное, стоит рассказать о своих опасениях капралу – не хотелось бы однажды очнуться от удара железным прутом в висок от одного из этих мстителей. Мда, наделал дел папочка.
– А ты здесь сколько? – спросила Айла Саула.
– Года полтора. А что?
– Тогда, может быть, ты знаешь, кто это?
Она достала из-за пазухи фото неизвестной, которое нашла в кровати.
– Ого, глазастая какая! – воскликнул Эрнан, глядя на фото. – Это вообще человек или кукла?
Саул взял снимок.
– Откуда это у тебя?
– Нашла вчера ночью в матрасе. Знаешь, кто это?
– Лучше бы не знать, – хмыкнул он. – Когда-то на память о себе она оставила Лукасу шрам через всё брюхо. Парня чудом спасли. Это Кайса, – произнёс Саул таким тоном, будто само это имя отравляло ему существование. – Когда-то она была в моей группе, а год назад исчезла. Пропала без вести в Катакомбах. Не вернулась с задания вместе с Домиником.
– Почему?
– Потому что была больной на всю голову. Совершенно неуправляемой. У капрала с ней всегда были проблемы. Сначала он заступался за неё перед Авророй, но, когда она напала на Лукаса, перестал, а потом она пропала. И слава богу. Капрал, между прочим, мог бы и догадаться, что она сбежит. Однажды, за пару месяцев до побега, они с Домиником проверяли какой-то странный сигнал из Сектора 0, будто там остались мины со времён войны. Он и взял с собой Кайсу, потому что она будто нутром чувствовала предметы под ногами, когда их не видели сканеры. Доминик сказал, что она завела его вглубь леса у юго-восточных ворот, а потом просто исчезла, оставив его среди спрятанных мин – шаг в сторону, и тебя разорвёт на куски. Кайса вернулась только через час, представляешь? А капрал всё это время простоял на одном месте, не шелохнувшись, чтобы не превратиться в фарш. С ней всегда всё было не так, что неудивительно, если учесть, как она сюда попала.
– А как она сюда попала? – спросила Ашантима.
– По ошибке. Ты же слышала о секте «Дети Святой благодати»? Ну, той, что проповедовала ритуальное самосожжение на седьмой год пребывания там?
– Знаю-знаю, – оживлённо заговорил Эрнан. – «Все мы дети Единого бога, что родились из света его, и мы должны вернуться к нему». Эта?
– Да, – подтвердил Саул. – Это же вокруг их барака после пожара нашли более ста захоронений с обгоревшими костями. Так вот, это ж она там три года назад шороху навела.
Эрнан присвистнул. Саул кивнул.
– Наверняка эти придурки были только рады, что она их к папуле отправила. Пыталась сбежать, да патрульные её загребли, отправили в обезьянник, а оттуда по суду её определили в женскую тюрьму в Секторе 7 на три года. Но там же не знали, что наша Кайса была мастером не только по части поджогов, но и по умению поднимать народные восстания. Вот и затряслись стены колонии спустя всего пару недель. Да так затряслись, что заключённых тогда унимали уже не охранники, а солдаты Щегла. Один из них Кайсу-то и подстрелил, когда она забралась на крышу, вооружённая заточкой из ложки и носком, набитым камнями. Подстрелил и забыл в суматохе, так и осталась она лежать в луже крови до рассвета, пока её не нашли. Так она в больницу-то и попала, а там уже и Роман в поисках свежей крови для новой сыворотки поджидал. Он договорился с одним раненым охранником из той же тюрьмы в палате 23, что тот получит сыворотку «Персефона» и подпишет договор, да на его голову, в ту смену работал молодой интерн, которому и поручили сделать укол нужному человеку, а тот возьми и перепутай палаты 23 или 32. Легко же напутать, когда твоя смена длится уже сорок восьмой час. Так Кайса и получила свой ревинтол. Когда ошибку обнаружили, было уже поздно.
– И что её фото делало в моём матрасе? – нахмурилась Айла.
– Решила оставить на память, – усмехнулся Монтонари.
– Помню, она дралась, как бешеная кошка, – Саул сковырнул бекон вилкой. – Совершенно дикая была. Даже нашего капрала однажды на лопатки уложила. Её бы энергию, да в мирное бы русло…
– Они обсуждают её, – заметил Рошер. Его голос был низким, спокойным и властным. – Нашу Персефону.
