За стол Айлы уселся Рэддгар и, потирая следы от старых ожогов на руках, бурчал, что стулья в столовой железные и сидеть на них неудобно. Ему было за сорок, и потому он лучше всех, кроме разве что тридцатилетнего Эрнана, помнил мир до войны. До того, как построили Стену, Рэд был в горах и даже поднимался на вершину одного из Рогов Саттелит – раздвоенной горы, что служила входом в легендарную Долину королей. У Айлы сложилось впечатление, что он, отвлекаясь от ворчания про то, что всё ему не так, мог говорить о горах часами, и особенно о том, какие сложности подстерегают всех скалолазов. Рэд мог очень долго рассказывать об особенностях ландшафта близ Рогов и о приметных ориентирах, которые служили путникам знаками, что они идут верной дорогой. Труп в жёлтом комбинезоне, который вмёрз в крошечный выступ на почти отвесной горе, занимал особенное место в иерархии его рассказов. Он находился в пятистах метрах от вершины и служил последним указателем того, что конец сложного пути был уже совсем близко. Говоря о нём, Рэд будто совсем обходил вниманием тот факт, что когда-то это был живой человек, которому, скорее всего, в своё время и в голову не могло прийти, что он станет для кого-то указующим знаком. Рэд сказал, что этого бедолагу, прикрываясь неписаным правилом выживания на высоте: «Никого на себе не тянуть – каждый сам за себя», оставили на склоне члены его же команды, когда тот не дошёл до вершины из-за горной болезни. Когда они покидали его, двигаясь вперёд, он бился головой об уступ, а когда возвращались назад, он был уже мёртв. Они не стали брать его с собой, чтобы похоронить, потому что это требовало дополнительных сил, и забрали лишь его флягу с водой.
Подобные рассказы вызывали у Айлы неприятное ощущение. Сама она считала их не более, чем попыткой скучающих мужчин что-то кому-то доказать при помощи никому не нужного покорения горы.
– А разве по-настоящему сильным человеком может считаться тот, кто оставил кого-то умирать и пошёл к вершине вместо того, чтобы переступить через свою гордыню и потащить на себе своего друга вниз? – Ашантима озвучила мысль, которая вертелась на языке у Айлы. – Разве восхождение на гору спасёт кого-то от голода или войны? Это всего лишь поединок между человеческим тщеславием и горой.
– На высоте восемь тысяч метров нравственность – непозволительная роскошь, девочка моя, – развёл руками Рэд. – Потому-то мы с парнями и провели полтора года в Перламутровых горах, убирая оттуда тела таких вот невезучих. Криков тогда было – что от других скалолазов, что от парней в моём батальоне – вы бы слышали. И мы занимаемся ерундой, и подвергаем ещё живых опасности – что мне только не говорили, но, знаешь, лично я чихать на это хотел. Все эти покойники – чьи-то братья, мужья, сыновья. Да им самим уже всё равно, где гнить, в земле или на вершине Рога Саттелит, а вот их родне не всё равно. Теперь они хотя бы могут принести им цветы на могилу, а не жить пустой надеждой, что они всё ещё живы.
Кураторы сидели за соседним столом, отделённом от стола подопечных стеклянной стеной, на которой транслировались новости, и о чём-то беседовали, но в основном говорил М’гату, а Доминик слушал, отрешённо глядя перед собой. Айла затылком чувствовала на себе его сверлящий хмурый взгляд, и когда обернулась, её ощущения подтвердились. Но, вопреки ожиданиям, Доминик не отвёл глаза, а продолжил смотреть на неё, хотя его лицо ничего не выражало, словно он смотрел в пустоту.
– Кстати, милый у вас тут распорядок, – заулыбался Эрнан, когда двое андроидов на шарнирных ногах поставили перед ними тарелки с завтраком – макаронами с прожаренным беконом, омлетом и протеиновыми батончиками.
Под стол тут же втащил свою тяжёлую тушу Орешек и начал тыкаться мокрым носом в коленки сидящим и щедро облизывать протянутые руки, выпрашивая чего-нибудь вкусненького. Букашка же просто прыгала на руки и жалобно заглядывала людям в глаза в ожидании угощения.
– Ты о чём? – спросила Таша.
– О криках, штрафах, швырянии оружия о стену, если начинаешь мазать мимо цели. Интересно, в «Треангуле» командиры тоже такие враждебные?
– Нет, обычно там сразу дают штрафной наряд, – оскалил длинные зубы Саул. – У меня брат там работает. Поверь, приказ драить полы от первого до тридцатого этажа по ночам – там обычное дело.
– А массаж генералу там делать не заставляют?
– Жалуетесь, как девчонки, – фыркнула Элора и отправила в рот кусок бекона. Конечно же, ньети Бела считала себя гораздо более приспособленной к жизни в условиях субординации.
По телевизору запустили блок новостей, и все присутствующие в столовой увидели знакомое лицо, которое в окружении двух охранников выводили из больницы.
– Гляньте-ка, ньети генерал.
– Может быть, ты уже перестанешь меня так звать? Вот честно, раздражает.
– Глянь-глянь, ведут как заключённую.
– Ой, да будет тебе.
– Нападают, как волки на кролика.
На экране Айла со всей дури вломила кулаком одному из журналистов.
– Красотка! – воскликнул Рэддгар, мужчины застучали вилками по столешницам. Орик Манис, глядя на этот живописный эпизод, заметно скис. Вокруг загалдели.
– Только не зазнавайся, – снова задрала нос Элора.
Молчаливый Ингейр тихо притаился рядом с сестрой и казался поглощённым поеданием завтрака, но Айлу не покидало ощущение, что он сканирует пространство и от его внимания не ускользает ни единое движение пальцев ни сидящих напротив, ни кураторов, завтракающих поблизости, ни даже тех солдат, что ели за соседними столами.
– Слушай, мне не нужны проблемы.
– О, кошачья драка, – хохотнул Рэд, делая глоток вишнёвого сока, и глянул на Эрнана. – Ставлю на ньети генерал.
– Если бы не твой папаша, Пирамида бы не заставила нас всех сделаться подопытными кроликами.
– Если бы не генерал, – вставила своё слово Таша, – носители Синей чумы разъехались бы по всем городам и началась бы новая эпидемия.
– Откуда тебе знать? Вирус у нас у всех в крови неактивен.
– Потому что нам повезло. Наш иммунитет справился, а у других? Одного заболевшего в другом городе будет достаточно для отсчёта тысяч новых смертей!
– Была бы моя воля, я бы сама пристрелила генерала! – Элора снова обратила свой гнев на Айлу.
– Слушай, что тебе надо?
– Девушки. – Между столами Айлы и Элоры появился Эрнан и, взяв тарелку и стакан генеральской дочки, перенёс их на свой стол.
– Хорошо, что ты меня оттуда забрал, – прошептала Айла, найдя своё новое место рядом с Ашантимой. Саул предложил ей пару своих салфеток. – Почему ко мне вечно все лезут со своими обвинениями, будто это я строила эту проклятую стенку?
– Им же надо на кого-то вызвериться, – пожал плечами Саул. – Твоего отца нет, а ты тут, вот они и набросились. А вот я не считаю тебя виноватой. Но ты бы присмотрелась к своим новым друзьям получше, а ещё вон к нему.
Он указал на парня, который сидел через два стола от них.
