– Я поняла, – перебила Айла. – Я никак его не вижу.
– Ваша реакция совершенно нормальна…
– И кому я это говорю? Ты же машина.
– …Мало кто адаптируется к жизни в «Мэссив Генетик» менее чем за несколько месяцев, – будто с пониманием ответил голос. – Пожалуйста, опишите своё первое впечатление о вашем кураторе.
– Об этом эвдонском лесорубе? Я не знаю. Крикун. Знаю его всего часов пять, а он постоянно на взводе. Чиркни об него спичкой – она загорится.
В голосе «ВЭСПЕР» прозвучала улыбка.
– Как бы вы хотели расслабиться? В нашей аудиотеке есть звуки дикой природы, лес, горы, ручей, море, дельфины, музыка ветра, пение птиц. Файлы можно совмещать.
Айла задумалась.
– Ветер в горах.
– Почему?
– Потому что я никогда там не была.
Вышла она только спустя десять часов.
– Боже, как у меня всё болит… – сетовала Айла, угнездившись на своей койке в общей жилой комнате. – Это настоящая собачья конура. Белая, надраенная хлоркой, но тесная собачья конура, – жаловалась она, пока Ашантима разминала её шею после сна на неудобной кровати. – Под потолком крошечное окно, как в средневековой темнице, только камера выложена не грубым камнем, а гладкими плитами, и нет сена на полу. За крошечным зарешеченным окном – стена, и оттуда постоянно сквозило – наверное, выход в вентиляцию. Не знала куда и деться от этого сквозняка. На кровати тонкий матрас. Завернулась в простыню с головой и всё пыталась заснуть. А ещё там была «ВЭСПЕР» – программа для релаксации. Задала кучу идиотских вопросов и включила звуки ветра, чтобы мне лучше спалось.
– Джойс говорит, что это нужно для эксперимента, – вздохнула Ашантима.
– Ага, конечно.
– Нет, она сказала, что иногда клетки крови отторгают ревинтол, и чтобы не произошло окончательного отторжения, нужно воздействие низких температур. Потому тебя и отпустили только спустя несколько часов. Ты же видела, твои раны после теста не успели затянуться до первой тренировки, ты – пограничник. Потому ты и не справилась с дистанцией. Вот все мы справились, а ты упала. Это нужно было исправить.
Они сидели в просторной комнате с койками вдоль длинной стены под энергосберегающими длинными лампами. Стены её нового дома были серыми, как бетон, и неуютными, как в бараке, а само помещение больше напоминало переоборудованный склад, чем то, которое изначально предназначалось для жилья. Только от огромной кладовой его отличала почти стерильная чистота и три плазменных телевизора не меньше двух метров в диагонали на кронштейнах, по которым в тот момент показывали фильм о последних лабораторных исследованиях в области лечения раковых клеток преобразованным бором в сочетании с ещё какой-то химией.
– А можно переключить на канал, где не бубнят про рак кожи? – жаловался Рэддгар Талли как раз в тот момент, когда Айла вернулась из заточения, и пытался найти пульт от телевизора.
– Зря ищешь, – ответили ему с соседней кровати, – пультов у нас нет от слова «совсем». Телевизоры включают и выключают на пульте наблюдателей в центре управления на тридцать каком-то этаже.
– То есть мы до отбоя будем вынуждены слушать про вот это вот? – Рэд ткнул пальцем в экран, где показывали человека, чьё лицо было покрыто ужасными бородавками.
– То есть да.
Койка Айлы оказалась по соседству с кроватями Ашантимы и Фернандо и была намного больше и удобнее, чем Адлер ожидала. Над ней, как и над всеми, полукругом от пола до потолка тянулись модные лет тридцать назад световые панели, на которых с помощью пульта можно было установить один из пятнадцати рисунков по вкусу, чтобы сделать своё спальное место чуть уютнее. Настоящее ретро. А ещё над изголовьями крепились небольшие экраны с красными горящими цифрами: номерами новичков из анкет и названиями сывороток. Помимо них почти по-спартански скверную обстановку казармы немного разбавляла ярко-жёлтая дорожка, ведущая от входной двери к двери в уборную, и яркие подушки.
– На обед всех загнали в столовую на втором этаже, – сказала Ашанти. – Еда здесь просто отличная. Подавали рис с овощами – я давно так вкусно не ела. Дома из еды одна репа, а тут – душистый рис. А на десерт давали персики размером с дыню, ты представляешь?
Айла почувствовала, как у неё засосало под ложечкой. Её-то в изоляторе поили только сладкой водой да кормили непонятными, полусухими и безвкусными котлетами из сои.
– А потом были ещё тренировки, – продолжала леванеска. – Доминик постоянно на всех кричал, будто мы стадо баранов, ругался и назначал штраф тем, кто не справлялся с его заданиями.
Эрнан молча лежал на соседней кровати, уставившись в цветастую панель над головой, по которой на фоне морских глубин неспешно плавали похожие на ажурные салфетки прозрачные медузы, и задумчиво перебирал колоду карт.
– Странно всё это, – отрешённо произнёс он, не глядя вынув туз пик.
– Что? – спросила Ашантима.
– Всё, котёнок. Перекинулся парой слов с Элорой. Её койка напротив. Она сказала, что ещё полгода назад здесь было семьдесят два человека. А теперь оглянись. Здесь пятьдесят семь коек. – Эрнан вытащил туз треф. – Куда, по-твоему, делись ещё пятнадцать? Я спросил у подполковника, а он сказал мне не говорить ерунды. Вот и думай.
– Задницей чую – темнит наша Аврора, – предостерегающе потряс пальцем из угла Рэд.
– Нет, их просто перевели. Куда ещё они могли деться? – ответила ему соседка, которую, как выяснилось позже, звали Ташей. – И вообще, мы должны быть благодарны госпоже Сантери, что она дала нам возможность участвовать в своём эксперименте, а не искать какие-то несуществующие подвохи. Она бережёт нас всех, как и стены Пояса Отчуждения, а вы!..
Роми, её подружка, кивнула.
Обитатели казармы обернулись на них, как на дурочек. Таша с укоризной посмотрела на них в ответ, устроилась поудобнее на своей койке и углубилась в чтение правил Пирамиды.
– Может быть, остальные на другом этаже? – пожала плечами леванеска.
– Жилой этаж для нас только этот, – ответил Монтонари.
– Говорю – темнит, – повторил Рэд. – У меня на таких глаз намётан. Как впервые её увидел, сразу понял – непростая штучка эта наша госпожа. А уж если в папашу своего пошла, так того и гляди, что на досуге младенцам кровь пускает.
Айла повалилась на подушку, уставившись на выключенную панель над головой. В душу закралось странное подозрение.
– А ведь и правда. Даже во время теста в комнате находилось гораздо больше человек, чем сейчас среди новобранцев… Что ж они? Не прошли?
– …Ох! – воскликнул наблюдатель, глядя в монитор. – Надо сообщить Авроре.
Доминик, который сидел рядом, отвлёкся от доклада Сели Аяр о пребывании Айлы в одиночке.
– Я сообщу.
– Я, признаться, подумал, что у Адлер сердце остановилось, когда она упала. А вы тоже так подумали? Вы бросились к ней, будто она умирала. Никогда бы не подумал, что вы можете так быстро бежать. Интересно, если бы так, Аврора бы и её тоже…
