Вокруг небольшой площадки, покрытой резиновым слоем, лежали маты, рядом – ножики с затупленными лезвиями.
После небольшой разминки Доминик сказал всем лечь. Капрал встал в центр и даже с высоты своего небольшого роста казался исполином рядом с лежащими людьми.
– Всем взять ножи. Ноги согнуть.
Он смелым движением взял Айлу за коленки и поставил её ноги в правильное положение, потом также опустился на свободный матрас и вынул из ножен красный «Боуи».
– Теперь поднимаем корпус и выбрасываем поочерёдно обе руки. Сначала левую, пустую, потом с ножом. И не просто размахивайте ими, а делайте это так, будто наносите удар. Подниматься нужно резко, потому что вы должны научиться нападать из неудобного положения. Суть упражнения как раз в этом. При визуальной простоте вы выдохнетесь довольно быстро, и ваши движения станут медленными и вялыми, а за это я буду наказывать. Подход сто раз.
– Сколько? – поднял голову недавно обезвреженный мятежник.
– Сто, сто.
– Святая Гуннильда!
– Начали.
И Доминик оказался прав. Не подготовленные к упражнениям профессиональных военных новички выдохлись после первой же двадцатки, остальные же попытки резко поднять корпус и нанести два удара по воображаемому противнику оказались довольно трудными.
– Ты халтуришь, – только и слышали они, когда над ними нависала атлетическая фигура Каана, и он выносил свой приговор, тыкая в какие-то кнопки на крошечном экране на запястье. – Штрафные пятьсот метров на пробежке. Штрафные триста.
Но едва первое упражнение было закончено, а пресс новобранцев скрутило судорогой от боли, как Доминик, не дав и минуты лишней на отдых, выгнал всех на площадку соседнего сектора и дал отмашку на бег. Там не было оборудованных беговых дорожек, но асфальт был достаточно удобен для комфортного бега, а самодельные отметины каждые сто метров помогали ориентироваться на дистанции.
Айла никогда не любила бег, даже в школе всячески отлынивала от этой дисциплины, за что ей многократно влетало от директора и отца, и сейчас она жалела о своём неблагоразумии. Её лёгкие начало жечь уже через двести метров, а к полукилометровой отметке боль и вовсе стала нестерпимой. Они с Ашантимой и другой девушкой из их группы, у которой в душевой шла носом кровь, бежали в самом конце группы, каждые полминуты ловя доносящиеся в их адрес из динамика приказы пошевеливаться. Рядом прыгал радостный Орешек, у которого указанная дистанция, похоже, вообще не вызывала никакого дискомфорта, и он дружелюбно вилял хвостом и лаял, подгоняя отставших бегуний. Букашка же упала в пыль у ног капрала и безмятежно дремала на финише.
Ко второму кругу Айла осталась одна, потому что остальным отстающим каким-то чудом удалось найти в себе силы и прибавить скорость, в то время как Адлер уже начала пропускать мимо себя зашедших на новый круг. Рэд, который недавно взывал к покровительнице пожарных и лесников, бежал впереди, будто совсем не устал. Казалось, он мог быстро бежать, даже водрузив себе на спину огромный рюкзак, доверху набитый кирпичами, в то время как Айла уже была готова выплюнуть кровоточащие лёгкие. Пересекая финишную прямую второго круга, Рэд громко свистнул.
– Шевелите ногами, ньети генерал!
– Адлер, почему остановилась? – зарычал на неё капрал, когда она миновала отметку старта и финиша. – У тебя ещё два круга.
– Я… не могу, – сказала она, задыхаясь, и согнулась в три погибели. – Я… больше… не могу.
– Ты на ревинтоле – ты можешь и будешь. Быстро!
– Нет.
Доминик грубо схватил её за подбородок и поднял её пунцовое лицо к себе.
– Встала и бегом. – Он поднял её на ноги и грубо подтолкнул. – Живо! Tartoruga, – процедил он сквозь зубы по-эвдонски.
Айла очень обиделась, когда куратор обозвал её черепахой, но собрала последние силы в кулак.
Бежала она медленно, едва переставляя отяжелевшие ноги. Казалось, что она вообще стоит на месте, а весь мир вокруг сузился для неё до жгучей боли в нетренированных лёгких. Было душно, вот-вот готов был начаться очередной ливень – тяжёлый воздух лежал на плечах, как свинец. У Айлы потемнело в глазах, и сине-красная пелена из мушек заслонила всё вокруг. Сердце стучало так, что готово было взорваться. Она уже не видела, где находилась очередная отметина на асфальте, и ей было всё равно. Она почти не разбирала дорогу и не слышала чертыханья мрачного капрала за спиной, как вдруг её правая нога зацепилась носком за голень, и она упала лицом прямо в пыль. К горлу подкатила тошнота, рот жадно хватал горячий душный воздух. Чьи-то руки рывком перевернули её на спину.
– Что с ней? – суетливо вопрошали будто тонущие в тумане лица вокруг. Голоса слышались будто сквозь воду.
– Злые чары.
– Споткнулась?
– Померла?
– Заткнись.
– Помогите ей…
В щёку тыкался холодный собачий нос.
Перед ней появилось встревоженное лицо Доминика. Он оттеснил любопытного Орешка, приподнял её голову над землёй и взял за запястье. Пульс сбивчиво трепыхался. Зрачки Айлы были расширены.
– Перегрелась, – произнёс он. – Разойтись.
Толпа расступилась.
Капрал подхватил девушку, как пушинку, и понёс в сторону.
Недалеко стояли три жестяные бочки, до краёв наполненные водой. Доминик поднёс её к ним и бросил в холодную воду.
Когда спасительная влага сомкнулась у Айлы над головой, от неожиданности она распахнула глаза и увидела белое лицо брата. От испуга она закричала, и пузыри воздуха вырвались из её рта, прекратив страшное видение. Доминик быстро поднял её на поверхность. Вокруг бочки через край хлестала вытесненная телом вода.
– Пусти! – Айла оцарапала его руку, едва не перевернувшись вместе с бочкой.
– Эй! Сдурела, что ли?!
– Я не чувствую лица!
– А ну, вытащите её оттуда!
– Пусти!
– Она задыхается!
Эрнан и Доминик, несмотря на яростное сопротивление, вытащили брыкающуюся девушку из бочки.
– Пустите!
– Да что с тобой?
Айла упала на землю и встала на четвереньки. Лицо белое, как мрамор. Дрожащие руки хватались за горло.
– Мне нечем дышать! Не чувствую рук!
– Это истерика.
Капрал крепко схватил Айлу за плечо и звонко ударил её ладонью по щеке. Она вдруг замолчала и замерла.
– Капрал?! – заверещала Ашантима, выпрыгнув из-за спины Монтонари.
– Молчать!
Каан взял мокрое лицо Айлы в ладони.
Она растерянно глядела перед собой. Команда стрелков, которая пришла на занятие с Мортеном, как и он сам, стояла чуть в стороне и наблюдала за происходящим.
