Возможно, это «что-то» досталось мне вместе с кровью деда, который за свою жизнь успел взрастить целую группу преступников, причём — в стенах своего собственного дома…
Я не знаю. Мне ещё разбираться и разбираться в себе. Но в одном я уверена точно: я больше не буду отсиживаться в своей раковинке, пережидая бурю. Я буду нести ответственность за своё поведение.
Как бы неловко мне не было.
Кивнув своему отражению, иду в гостиную — в надежде застать там Давида, но застаю только Яна, сидящего в кресле и погруженного в чтение.
— А Давид… — протягиваю, остановившись у входа.
— Он отлучился по делам. У тебя что-то важное? — с добродушной улыбкой интересуется тот, отрываясь от книги.
— Я хотела поговорить. Мы не очень хорошо расстались… — отводя взгляд в сторону, произношу слегка разочарованно.
Он же сказал мне отоспаться и вернуться к нему…
— Да, я заметил по Давиду, что разговор вышел… эмоциональным, — отзывается Ян.
— Да? — тут же вцепляюсь в него взглядом, — Каким было его лицо? Он что-то сказал перед уходом?
— Сказал, что будет к вечеру. Может — позже. У него сейчас много дел, — отвечает Ян, внимательно глядя на меня, — Вы поссорились? — уточняет он, спустя пару секунд.
— Я вылила на него всё своё недовольство, — честно признаюсь негромким голосом.
— Ты слишком переживаешь из-за этого, — вновь улыбнувшись, но на этот раз — словно облегченно, произносит Ян, — Давид имеет крепкую психику.
— Я хочу попросить прощения, — поджав губы, отвечаю едва слышно.
— Думаю, ему будет приятно это услышать, — кивает Ян, а затем откладывает книгу и достаёт из кармана телефон, — я могу позвонить ему и дать трубку тебе. Хочешь?
— Думаешь, от меня он звонок не примет? — нервно улыбаюсь.
— Дело не в этом. Просто он знает, что ты сейчас со мной, а, значит, тебе ничего не угрожает. Он может проигнорировать звонок — если сильно занят — и перезвонить позже. Но если тебе важно сказать всё, что накопилось, именно сейчас… — Ян приподнимает руку с телефоном, — на мой звонок он точно ответит сразу.
Почему после его слов я начинаю волноваться? В конце концов, так ведь даже легче!
— Да, позвони, пожалуйста, — прошу напряженным голосом, уставившись на телефон в его руке.
Ян спокойно набирает номер, затем ждёт несколько секунд — и в течении этого времени я с легкой паникой осознаю, что я не просто «взволнована». У меня сердце грудную клетку пробивает!
— Я понял, — неожиданно без предисловий произносит в трубку светловолосый, очевидно, отвечая на какую-то реплику, — здесь Анна. Она хочет с тобой поговорить.
И Ян протягивает телефон мне.
Беру его, стараясь выровнять дыхание, а затем подношу его к уху и негромко произношу:
— Давид, добрый вечер. Простите, что отвлекаю. Я только что проснулась и сразу захотела позвонить вам, чтобы попросить прощения…
— Анна, мне сейчас не совсем удобно говорить.
Застываю. Удивляюсь реакции собственного тела на его сухой ответ.
— Простите ещё раз, просто я должна была извиниться перед вами за то, что произошло…
— Всё в порядке, ничего страшного не происходило. Давайте поговорим, когда я вернусь.
Ровный голос без эмоций.
— Вы…
— Анна, я сейчас действительно занят. Прошу, дождитесь моего возвращения.
И Давид сбрасывает звонок.
Изумленно смотрю на экран, не понимая, как к этому относиться.
— Он… меня сбросил? — поднимаю растерянный взгляд на Яна. На очень внимательно следящего за мной Яна…
— Должно быть, он действительно занят, — вторя словам Давида, произносит тот утешительным голосом, затем забирает телефон, — что он сказал?
— Что всё в порядке, — нахмурившись, отвечаю я.
В следующую секунду экран телефона вновь оживает, и мужчина сразу отвечает на звонок.
— Да. Нет, это было… Хорошо, я понял.
Ян отводит смартфон от уха и некоторое время смотрит на вновь потухший экран.
— Это был Давид? Что он сказал? — инстинктивно обняв себя руками, спрашиваю его.
— Думаю, некоторое время его лучше не беспокоить, — ровно отвечает Ян, после чего поднимает взгляд на меня, — всё хорошо, — произносит доброжелательно, словно пытаясь убедить меня в этом, — на его плечах слишком много забот… Иногда он бывает недоступен; нужно отнестись к этому с пониманием.
— Да, — киваю, затем отхожу от его кресла, — да, я понимаю…
— Может, ты хочешь осмотреть спальню Исайи? — предлагает Ян.
— Что? А, да… наверно, стоит туда заглянуть, — улыбаюсь губами, прохожу к коридору, но у прохода останавливаюсь, глядя в темноту… — думаю, лучше сделать это завтра, — произношу, разворачиваясь обратно, — Да. Передай ему, что я зайду к нему завтра.
Киваю себе самой и возвращаюсь обратно в свою комнату. Некоторое время сижу на кровати, анализируя собственные чувства.
В итоге, запутываюсь ещё больше.
Перевожу взгляд на туалетный столик… и вспоминаю о письме своего «доброжелателя». Или «Друга» — как он сам подписался.
Поднимаюсь на ноги, но почему-то не тороплюсь открыть ящик. Нужно ли мне это вообще?.. Или стоит отдать послание Яну и снять с себя этот груз?
Но, если вспомнить, кто обычно разбирается со всеми моими проблемами, то логично предположить, что письмо планомерно перейдёт в руки Давида.
И без того загруженного Давида, который не может найти время даже на разговор со мной…
Нет, с этой проблемой я способна справиться самостоятельно.
Решительно открываю ящик и достаю конверт.
— Ну, что ж, друг… давай посмотрим, что ты там мне приготовил, — произношу тихонько и разворачиваю письмо…
Через пять минут…
Недоверчиво смотрю на снимки и всё ещё не могу прийти в себя. Что это вообще? Как это возможно? Это же не может быть правдой?!
Ещё раз перечитываю письмо, в котором мой доброжелатель предупреждает меня о том, что, помимо официального завещания существует ещё одно. Его содержание не афишировали по понятным причинам: оно вступит в силу лишь в случае совершения мной нескольких ошибок, которые могут губительно сказаться на репутации компании. И человек, которому в таком случае отойдёт всё состояние деда… это Давид.
В третий раз пересматриваю фотографии страниц завещания: оно точь-в-точь такое же, как и моё, но с другим именем в графе «наследник».
— Этого просто не может быть, — качаю головой, кусая губы.
Он бы сказал мне об этом. Они бы все сказали.
