— Если бы Сай не успел, одним испугом всё бы не обошлось, — холодно произносит Давид, — ты знал, что он следит за ней?..
По взгляду Марка мужчина понимает, что знал…
— Мы же договорились подключить его только после официального заявления! — едва сдерживая злость, произносит Давид.
— Сай неуправляем. И ты сам дал ему наживку, когда зашёл вчера вечером, — ровно отвечает Марк, затем переводит взгляд на Яна, — хотите сказать, что не подозревали, куда он уходит?
— Я подозревал… но следить за ним не пытался, — отвечает светловолосый, запуская руку в волосы.
— Думаешь, у него тоже отдельное поручение? — Давид разворачивается к Яну.
— У нас у всех есть своё задание. И никто не станет сообщать о нём остальным. Это естественно. Его приказы вбиты в головы, — отвечает Ян.
— Но всё равно… это слишком, — Давид переводит взгляд на Марка, — так пугать её — это слишком.
— Мы не святые, Давид. И никогда ими не были. А она — не хрустальная, — четко произносит Марк, уверенно глядя на оппонента, — за два дня в пентхаусе хоть кто-то из вас успел сделать то, что намечено? Может, вы хоть на шаг продвинулись в её обучении? — он переводит взгляд с Давида на Яна, — Анна прямым текстом сказала, что не собирается уходить с работы. Это говорит о том, что она все ещё не понимает, что от неё требуется. И чего от неё ждут. Да если понадобится, я уничтожу этот чертов Центр и спалю весь дом, в котором расположена её квартирка — чтобы у неё не осталось места, в которое она смогла бы уйти.
— Марк, это перебор, — спокойно произносит Ян.
— У нас есть цель, давайте не забывать об этом, — четко произносит Марк.
Некоторое время все трое молчат.
— Своим поступком ты поставил нас под удар, — проговаривает Давид, глядя в сторону.
— Своим поступком я ускорил события. Сколько бы ты ещё соблазнял всех её коллег, провоцируя давление на неё? Сколько бы раз объяснял ей, что эта работа ей не по статусу? Сколько бы раз намекал о том, что её время — ограничено? — Марк поднимает подбородок, глядя на него свысока, — Да, возможно это было немного жестоко. Но у нас нет времени нянчиться с ней. И Он бы с ней не нянчился.
— Мы не должны давить, — уверенно произносит Давид.
— Мы и не давим, — парирует Марк, — а тот, кто надавил — лежит в больнице.
И вновь в комнате устанавливается тишина…
— Надо пойти, проведать её, — Давид разворачивается к двери.
— Мы все беспокоимся о ней. Не ты один. Но если мы будем сдувать с неё пылинки, она никогда не будет готова к тому, что ждёт её уже в ближайшем будущем, — звучит голос Марка ему в спину, — Они её съедят и не подавятся.
— Ян, проверь, — просит Давид, не глядя на Марка.
Светловолосый мужчина выходит из комнаты.
— Он оставил тебя, как за главного, — произносит Марк, глядя в сторону Давида, — но это не значит, что ты один будешь принимать решения. Здесь у каждого есть задание от Него. И у каждого — своя голова на плечах. Ну, может, кроме Исайи…
— Мы знаем друг о друге слишком много. Он позаботился об этом, — без эмоций произносит Давид, глядя на дверь, — но иногда мне кажется, что все наши знания — лишь представления, не более.
— Я понимаю, о чём ты, — таким же отстраненным голосом отзывается Марк.
— Нет, — Давид разворачивается к нему, — кажется, не понимаешь…
— Её нет в спальне, — резко открывая дверь, произносит Ян.
Глава 6. О страхах и надеждах
— Вот, горячий чай, — Тоня подаёт мне кружку и садится в кресло напротив.
— Спасибо, — принимаю напиток и подтягиваю к себе ноги.
— Если честно, я удивлена. Думала, что буду последней в списке тех, к кому ты обратишься за помощью, — одноклассница снимает очки и смотрит на меня немного усталым, но при этом внимательным взглядом, — почему не позвонила Даше?
— Мы с ней… — замолкаю, потому что понимаю, что «поссорились» — неверное слово, — мы с ней взяли паузу в общении.
— Опять что-то не поделили? — спокойно спрашивает Тоня.
Молчу, покусывая губу.
— Вот, скажи, тебе было бы трудно поверить, что у меня есть богатый родственник? — спрашиваю через несколько секунд, — Если бы ты не знала об этом от меня лично?..
— Я не часто сталкиваюсь с таким большим наследством у своих клиентов… но вообще за эти годы уже привыкла ко всякому, — пожав плечом, отвечает Тоня, — в этой жизни человек не может быть уверен в трёх вещах: в размере своего наследства, в том, что он никогда не возьмёт в руки оружие, и в том, что его сожитель не окажется мудаком.
— Это вывод, сделанный на основе опыта? — поднимаю бровь.
— Всего лишь личное наблюдение. Правда, в твоём случае этот принцип работает в обратную сторону: обычно наследники недовольны тем, что не получили ни гроша от умершего родственника.
— Ты произносишь это с таким выражением на лице… — протягиваю, глядя на Тоню, — словно разочаровалась в человечестве.
— Я давно в нём разочаровалась. Но в этом мире необходимо научиться выживать, а для этого необходимо быть частью социума. Ну, только если ты — не житель леса, сбежавший от цивилизации…
— Сегодня я бы с удовольствием сбежала от цивилизации, — произношу, отпивая чай.
— Ты расскажешь, что произошло? — Тоня внимательно смотрит на меня.
— Что-то очень странное, — опускаю взгляд на кружку, — сегодня произошло что-то странное… и нелогичное.
— Почему?
— Потому что я не могла представить, что со мной случится что-то подобное… не в этой жизни, — покачав головой, отвечаю.
— Открою тебе секрет: ты вообще неадекватно оцениваешь себя, — вдруг произносит Тоня.
— Что? — удивленно переспрашиваю, — Как это понимать?
— Ты всю сознательную жизнь занижаешь собственную значимость. Так было в школе, уверена, так было и в институте, и это продолжается сейчас, — спокойно отвечает та.
— Я… я не задираю нос от самоуверенности, но и не забиваю себя под плинтус. У меня достаточно любви к себе, чтобы здраво оценивать ситуацию, — произношу размеренно.
— Так ли это? — Тоня смотрит мне в глаза, и я вижу — ей есть, что сказать.
— Если ты сейчас начнёшь старую песню про Дашу, то я не хочу это слушать, — замечаю негромко.
— Когда-нибудь ты сама придёшь ко мне и спросишь, что я по этому поводу думаю, — произносит Тоня, поправляя плед на кресле, — и уж тогда, поверь, я выскажу всё.
— Почему ты злишься на неё? — уже в который раз удивленно спрашиваю.
— Мне кажется, мы решили отложить этот разговор на будущее?.. — напоминает мне одноклассница, — в любом случае, речь сейчас не о ней. Я хочу понять, что привело тебя ко мне в такой поздний час. Чего ты так испугалась? И почему не предупредила, что придешь?
