– Ему больно! – пыхтела Небесная и с настойчивостью боевого пёсоглава отпихивала Россины руки.
– Конечно, больно, – соглашалась она и продолжала осторожно массировать, заодно ощупывая чуткими пальцами суставы и хрящи, стараясь запомнить, как устроено здоровое крыло, и понять, насколько повреждено изуродованное.
Пока Росса ходила за мазями, Геллан очнулся. Сидел бледный, с испариной на лбу и висках.
– Больше не пугай так, ладно? – просила Небесная, а упрямый стакер улыбался девчонке слабо, но с нежностью.
Росса прятала глаза и сдерживала губы, что так и норовили расползтись по лицу широко и радостно. Когда этот древний потомок осло не контролировал себя, становились слишком очевидными некоторые вещи. Как ни таись, а они вылезают рано или поздно.
– Да куда ему пугать, милейшая Небесная? – Барк сидел рядом и философским спокойствием на лице. – Сказано в великих книгах: «Черви, рождённые в тверди, летать не мечтают». Но дай им крылья – кто знает, куда их потянет шаракан? Или подтолкнёт. Шараканы – они такие. Желая зла, порой творят добро.
– Сам ты червь, – огрызнулась Дара, – тебе бы только ковыряться в ранах. Ценитель душ выискался.
Барк хохочет. Его временами сложно пронять. Философия помогает ему проще смотреть на многие вещи.
– Помогай, – пригласила Росса девчонку присоединиться. Так и польза от неё будет, и Геллану меньше неловкости и смущения. – Вначале смазываем вот этим составом – смягчаем кожу. Смотри, потрескалась и шелушится, вон, кое-где даже ранки появились. Это ж надо так над собой издеваться.
Она не сдерживала раздражения – бубнила и вычитывала, пока растирала в ладонях мягкую жирную мазь. Видела, как невольно вздрагивает Геллан от прикосновений. От Дариных – явственнее. И дело не в истончившейся коже и болевых ощущениях. Чувствует её, как себя.
– Теперь этим, – протянула очередную банку. – Лучший обезболивающий состав. На время, но боль уйдёт.
Неподалёку Иранна командует – срочно расшивает одежду Геллана.
– Лучше это сделать сразу, – сказала она, отвечая на молчаливый вопрос в глазах Россы. – Чтобы не передумал. Давно подбивала его на что-то подобное, но мои слова против давления толпы – ничто. Слишком много упрямства.
Лучше всех орудует иглой маленькая Мила. Ей нравится то, чем она сейчас занимается. Улыбка не сходит с губ. Кажется, девочка даже напевает под нос. Судя по всему, многие дождались великого события, перелома мировоззрения.
– Тебе не противно? – глухо спрашивает Геллан. И Росса понимает: этот вопрос не к ней, битой жизнью женщине, что повидала на своём веку всякого.
Дара останавливается. Пальцы замирают на миг. Затем девчонка уверенным движением втирает мазь и, переместившись, заглядывает Геллану в глаза.
– Нет, – отвечает прямо. Правильная тактика. Такие вещи лучше говорить в лицо, чтобы не оставалось недомолвок, чтобы читались все эмоции. – Они очень нежные и слабые сейчас, наверное. И они большие, Геллан. Я жалею, что мы раньше не заставили тебя сделать это. Просто ужас. Как ты терпел? Как терпели твои крылья?
– Они – часть меня, ты же знаешь.
Кажется, кто-то смущается. Вечер откровений – не иначе.
– Тебе не холодно? – беспокоится Небесная. Очень хорошо, что она хлопочет и отвлекает. Под их разговор лучше всего работается. Пальцы знают своё дело. Росса закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать внутри себя строение крыла, увидеть, как в нём пульсирует жизнь, течёт кровь, завязываются в узлы нервы.
Открыв глаза, замечает, как притихли люди у костра. Ловит вопросительный взгляд Дары.
– Не всё так плохо, – улыбается ободряюще и не находит сил сказать, что вряд ли крыло когда-нибудь восстановится полностью. Лучше промолчать. Убить надежду легко, поэтому пусть уж лучше будет ожидание, чем жестокий приговор.
Глава 29 Приближение часа Икс
Дара
Переполох с Геллановыми крыльями знатный получился. До глубокой ночи одежду перешивали, ещё раз полировали потрескавшуюся и израненную кожу всякими мазями. Странные крылья, как у летучих мышей. Огромные, как оказалось. Как он их прятал всё это время – удивительно.
Я кляла себя за безразличие. Привыкла, что он их прячет, не обращала внимания, забыла даже. Будто их и не существовало вовсе. И если бы не Барк, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.
Такой огромный путь и такие неудобства. А он молчал и терпел. Геллан – одним словом. Только он мог, заботясь обо всех, забывать о себе и не выпячивать собственные проблемы. Да и мы хороши.
Я сразу поняла, что Росса недоговаривает. По напряжению в голосе, по слишком бодрой улыбке. Улучшила момент, чтобы прижать её. Ночью, когда все спать отправились.
Прокралась к угасающему костру. Росса сидела, скрючившись. Кинула на меня усталый взгляд.
– Всё так плохо? – спросила без предисловий.
Лендра помедлила, перед тем как ответить.
– Не всё. В любом случае я подправлю, что можно. Если уж он решился, надо довести дело до конца. Ему нет нужды больше так страдать. Крылья даны не для того, чтобы их прятать.
– Крылья даны, чтобы летать, – прошептала я, протягивая руки к тлеющим углям.
– Или балансировать, – возразила Росса и ушла в себя. Что она видела там, в собственной глубине?
– Что не так?
Она оторвала невидящий взгляд от костра и заглянула мне в лицо.
– У него перебит сустав. Всё остальное поправится. А это…
Лендра неловко пожала плечами. Я наморщила лоб, пытаясь понять.
– Сустав?.. Сгибать, разгибать, да? – Росса кивнула. – Без этого нет возможности летать? А мы ведь даже не знаем, для чего даны ему крылья. Летал ли он когда-нибудь? Знаешь, у нас, там, откуда я пришла, такое исправляют.
Ух, как она оживилась! Как вцепилась жадно, словно могла вытрясти из меня неизвестные данные насильно.
– Вряд ли я смогу быть полезной, – поспешила её разочаровать, – в моём мире нет магии, зато есть технологии, которые здесь не существуют. Это не лечится, но исправляется. Делают искусственный сустав, протез. Из металла, сплавы какие-то специальные, – я даже вспотела, пытаясь вспомнить и объяснить, но Росса уже не слушала. Улыбалась и жмурила глаза, а затем щёлкнула пальцами.
– Интересно! И, кажется, я знаю, кто нам сможет помочь!
И всё, захлопнула рот, как ловушку. На все мои расспросы талдычила только: «узнаешь», «посмотришь», «что зря воздух колыхать». Бессердечная ведьма. Разве так поступают? Я ей – секреты своей родины, а она мне – фиг с маслом под нос.
– Хватит шуметь, – я вздрогнула, услышав голос Геллана. Интересно, он много слышал из нашей болтовни?.. – Спать пора давно. Дара. Росса.
Он командовал. Ровно и почти холодно. Крылья трепыхались за спиной, прикрытые мягким одеялом. По лицу ничего не прочесть. Я знала, но всё равно вглядывалась. Как тяжело находиться рядом с человеком, который похож на робота и вечно себя контролирует.
