Вы когда-нибудь видели орущее гнусавым басом шестилапое чудовище? Благо, не царапался. Но зато вовсю скрёб всеми шестью лапами по ванной, отчего звук стоял такой, словно у огромного дракона разболелись зубы, и он скрежетал ими, пытаясь унять боль.
Через минуту халат можно было отжимать, волосы тоже. Кот орал, тряс шерстью, брызги летели во все стороны, а я толком даже намылить его не смогла.
— Дара.
Ну да, именно сейчас не хватало этого противного властного голоса оперного певца. Что скрывать: я вздрогнула. Зато заткнулся кот и сел на шпагат всеми тремя парами лап. Ничего себе такой коврик получился на полванны. Правда, буро-грязно-зачуханный.
— Лучше помоги, — прорычала я сквозь зубы и скрежетнула ими. Получилось не хуже когтистого соло засмоктыша, что распластался в ванной.
— Он всё равно здесь не останется.
— Но вымыть мы его можем? Тем более, я уже начала. Ну пожалуйста.
О Боги! Кажется, я клянчила! И это сработало. Геллан вдохнул, выдохнул, потеснил меня плечом и положил божественно красивую длань на кошачью спину.
— Я держу — ты моешь.
— Великий властитель, благодарность моя бесконечна, а…
— Дара.
— Молчу, молчу.
Кот сидел тихо. Вот прям кроткий ягнёнок. Я осторожно намылила его от кончиков ушей до хвоста, а он даже не трепыхнулся.
— Как думаешь, он не помер от разрыва сердца? — боязливо спросила я, перебирая грязную шерсть, то и дело натыкаясь на Геллановы длинные пальцы.
— Живой, дышит.
— Худой какой… одни рёбра…
Я намыливала и смывала, опять намыливала и смывала. Кот терпел. Геллан тоже.
— Ёпрст… он белый!
В этот момент кот повернул голову и обжёг меня голубыми глазами. Я поперхнулась. Уткнулась взглядом в картофелину жёлтого носа, затем посмотрела на Геллана. Потом опять на кота. А после этого меня переклинило. Я вцепилась взглядом в бездушную дубину, что стоял рядом с каменным лицом. Волосы щитом прикрывали изуродованную щёку. Волосы цвета кошачьего носа… Геллан повернулся ко мне. Мы стояли слишком близко. Я смотрела ему в глаза и не могла отвести взгляд. Словно тонула. Показалось, что проваливаюсь куда-то, голова закружилась, и я начала заваливаться в ванную. Геллан на мгновение отпустил кота и придержал меня за плечи. Очень-очень близко наши лица… Кажется, я даже дышать перестала…
— Дара?.. — это был уже не уверенный красивый голос, а сломленный пополам полухриплый шёпот.
Я пошатнулась, прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза. Затем отстранилась и провела рукой по лбу.
— Голова закружилась…
Метнула взгляд в ванную. Кот исчез. Лишь капли воды на стенках.
— Опять удрал, — сказала я без сожаления.
Геллан изваянием стоял рядом. Кажется, он забыл о коте…
— Ты в порядке? — спросил уже нормально, буднично, но с заботой.
— Да-да, всё хорошо. Спасибо, что помог. Ты иди, я переоденусь, встретимся в столовой.
Чуть помедлив, он вышел, а я опустилась на пол и стянула руками мокрый ворот халата. Что на меня вдруг нашло?.. Но на какие-то доли секунды он показался мне таким красивым, что я готова была рухнуть в обморок, как слишком впечатлительная барышня…
Мокрое, всклокоченное чудовище материализовалось из воздуха. Смотрело на меня глазами Геллана и тыкалось в колено жёлтым носом…
— Я так понимаю, ты его сорокош…
Кот коротко мяукнул. Так сказать, подтвердил догадку.
— И, как я понимаю, он этого не понимает.
Кот опять басовито мявкнул.
Я накрыла кота полотенцем и от души прошлась по шерсти. Кот терпел. Затем настал черед расчески. Шерсть местами свалялась, мейхон подсунул мне ножницы, и я где расчесала, где вырезала колтуны.
— Ты красавец, а он идиот, но мы что-нибудь придумаем, чтобы его переубедить. Ты только прячься хорошо, ладно? Сейчас я пойду завтракать и стяну тебе еды.
Белый пушистый кот с волнистой шерстью до земли потёрся о мою ногу.
— Ты похож на пуховую козу, — рассмеялась я. — Рогов только не хватает, но это и к лучшему: рогатый кот — уже перебор.
В едовую мы стянулись неравномерно. Геллан пришёл первым, я опоздала, Мила задержалась в саду, поэтому мы сидели и буравили глазами стену.
— Сбегать за Милой, что ли…
Мне хотелось позавтракать и удрать. О коте я решила поговорить позже.
— Она скоро будет.
Геллан в своём репертуаре: слышит и видит то, чего другим не дано. Мила и впрямь через минуту появилась на пороге. Кивнула головой в знак приветствия, витая где-то в своих мыслях.
Я ела и старалась незаметно отложить еду.
— Дара, перестань.
Я хотела соврать, потом поняла, что нет смысла. Встала и не скрываясь положила на тарелку всё, что могло понравиться котику. Геллан следил за мной, сжав губы в тонкую линию. Убила бы за этот прищур и стиснутые челюсти.
— Он очень худой. Кожа да кости. И, думаю, ты не так жесток, каким сейчас себя выставляешь.
Мила смотрела на нас, приоткрыв рот. Затем недоверчиво мотнула головой.
— Кош в замке не останется.
— Я не слабоумная. Незачем повторять одно и то же. Но пока кот здесь, я хочу, чтобы он ел и не умирал с голоду.
С этими словами я прижала тарелку к груди и пулей выскочила из столовой. Я знала, что он не кинется за мною вслед и не отберет еду, но рисковать не стала.
Естественно, кот опять куда-то провалился. Я глубоко вздохнула и поставила тарелку на пол.
— Еду я принесла. Появишься — можешь набивать пузо.
Вместо кота в комнату протиснулась Мила. Она всегда входила бочком, в узкую щелку, будто просачивалась, стесняясь и боясь, что её выгонят или обругают.
В этот раз вид у неё был загадочный и весь такой таинственный.
— Яя что-то скажу теебе Даара, — полупропела она тихонько.
Верите? Заинтриговала так, что у меня аж шея удлинилась, как у жирафа.
— Оон тут уже не первый раз.
— Кто?..
— Коош. Геллан его два раза выгонял. А кош появляется. Последний раз он увёз его в Долину. Доолго не было. Ноо кош вернулся. Опять.
— Придурок, — припечатала я и наткнулась на колючие Милины глаза.
Ого. Я даже не знала, что у нее может быть ТАКОЙ взгляд!
— Не говори так. Оон мой брат!
— Ну прости. Просто иногда он ведёт себя эээ… неправильно. Это его сорокош. Как у ведьм.
Мила недоверчиво хмыкнула и покачала головой.
— Ссорокоши только у ведьм. Уу женщин.
