Словом, делегаты конференции своей работой демонстрировали смелый государственный подход, готовность самостоятельно решать стоявшие перед обществом задачи, не боялись свободы мнений, твёрдо отстаивали свои взгляды. Почему же тогда некоторые историки, в том числе А. М. Панкратова, писали о VI конференции ФЗК северной столицы как о форуме, «похоронившем» рабочий контроль?277 Такая оценка конференции во многом связана именно с тем, как на ней был решён вопрос о слиянии фабзавкомов и профсоюзов. Результатом состоявшихся горячих дебатов по этому вопросу стала резолюции «О слиянии фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов». Несмотря на некоторое фрондирование со стороны официального докладчика и особенно некоторых рядовых участников конференции, резолюция оказалась полностью в русле решений I съезда профессиональных союзов. В ней говорилось:
«VI конференция фабрично-заводских комитетов, принимая во внимание, что выдвинутые Октябрьской революцией перед рабочим классом огромные задачи урегулирования и организации народного хозяйства требуют концентрации всех его сил и теснейшего сотрудничества и слияния в общем деле всех его экономических организаций, находит, что наблюдающиеся сплошь и рядом трения и столкновения между профессиональными союзами и их объединениями, с одной стороны, и фабрично-заводскими комитетами и их объединениями, с другой, крайне вредят и мешают этому делу и приводят к полной дезорганизации и к напрасной затрате сил обеих организаций на одну и ту же работу; признавая далее практику и опыт профессиональных союзов в вопросах защиты и урегулирования труда, как основного фактора производства, и фабрично-заводских комитетов в области организации и урегулирования производства, конференция считает необходимым полное слияние обеих этих организаций в единую производственную рабочую организацию»278.
Но оптимального лечения застарелой болезни на VI петроградской конференции фабзавкомов найти не удалось. В результате, как отмечают некоторые современные авторы, после её завершения кризисные моменты в развитии рабочего движения только усилились279. Это и не удивительно. Соперничество, которое прежде существовало между ФЗК и профсоюзами, различия в их природе, формах, методах и направлениях деятельности с принятием очередной резолюции никуда не исчезали. Наоборот, профсоюзные верхи поторопились воспользоваться полученным преимуществом и установить свою монополию в отечественном рабочем движении280. Тем более, что достигнутый компромисс вовсе не был одинаково выгодным для обеих сторон – преимущество в явной форме отдавалось профсоюзной бюрократии. В этом смысле ключевым являлся 5-й параграф резолюции, в котором предусматривался фактический роспуск ЦС ФЗК с последующим распределением его властных полномочий между различными подразделениями профсоюзной верхушки: «С реорганизацией союзов, согласно намеченным принципам, все функции, выполняемые Центральным советом фабрично-заводских комитетов, передаются соответствующим производственным объединениям», – однозначно предписывалось в нём281. Значимость § 5 и всей резолюции не возможно переоценить. Поскольку городские конференции фабзавкомов северной столицы фактически имели характер общероссийских, поддержав курс I съезда профессиональных союзов, VI конференция ФЗК Петрограда вступила на путь, который являлся самоубийственным не только для петроградского, но и для всего фабзавкомовского движения. Допустив близорукость и добровольно возложив голову на плаху, ЦС ФЗК лишался возможности дальнейшего сопротивления, если бы такое вдруг было оказано. Тем самым в истории фабзавкомов как самостоятельной ветви рабочего движения была поставлена точка. В дальнейшем фабричными, заводскими, рабочими, местными и пр. комитетами называли низовые ячейки профессиональных союзов, но при этом им приходилось играть совершенно иную роль в жизни предприятий и всей страны, нежели фабзавкомам времён Октября 1917 года.
Чтобы окончательно охладить пыл наиболее упрямых поборников рабочего контроля в его фабзавкомовской редакции, в развитие решений I съезда профсоюзов и VI конференции петроградских фабзавкомов позже принимаются ряд резолюций и инструкций ВЦСПС и других руководящих хозяйственных органов Республики. Одним из наиболее важных документов такого рода можно считать широко известное «Положение о фабрично-заводских комитетах» от 12 августа 1918 г.282. Согласно содержащимся в нём предписаниям, фабзавкомы обязывались проводить в жизнь любые решения всех вышестоящих профсоюзных инстанций, во всех областях своей деятельности руководствуясь решениями профсоюзных конференций, правлений профсоюзов, ВЦСПС, Высшего и местных Советов народного хозяйства, комиссариатов труда и т.д. Права, оставляемые фабзавкомам, сводились к фикции, поскольку реально за фабзавкомами закреплялись лишь две прерогативы: наблюдать за деятельностью бирж труда (в которую им вмешиваться не позволялось), а также «проводить в исполнение решения товарищеского суда и налагаемые им взыскания» «для поддержания дисциплины» на предприятии283. Важно отметить, что Положение принималось в условиях уже осуществленного переподчинения фабзавкомов профсоюзному руководству, в силу чего, ограничивая их компетенцию по сравнению с предшествующим периодом, руководство ВЦСПС, по существу, ограничивало уже свои собственные права, права низовых звеньев профсоюзного движения.
Примечания
1 См., напр.: История советского рабочего класса. Рабочий класс Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920. М.: Наука, 1984. Т. 1.; Иткин М. Л. Рабочий контроль накануне Великого Октября. М.: Высшая школа, 1984 и др.
2 Орджоникидзе Г. К. Ильич в июльские дни // Воспоминания о В. И. Ленине. М., 1956. Т. 1. С. 525.
3 Ситуация, в которой Орджоникидзе поделился своими восспоминаниями, косвенно говорит об их вероятной достоверности. Впервые эпизод встречи с Лениным Орджоникидзе упомянул в 1924 году (См. Правда. 1924. 28 марта). Вскоре после этого его свидетельством воспользовался в «Уроках Октября» Л. Троцкий, ни на минуту не усомнившись в том, что мемуарист всё произошедшее с ним передал без искажений (Троцкий Л. Д. Уроки Октября (вместо введения) // Сочинения. Т. 3. Ч. 1. От февраля до октября. М.-Л., 1925. С. LVII–LVIII). А вскоре и сами «Уроки Октября» стали предметом прицельной критики, причём среди оппонентов Троцкого не последнюю роль играл и Г. Зиновьев, летом 1917 г. вместе с Лениным скрывавшийся в Разливе. Но ни тогда, ни позже, когда Зиновьев перешел в оппозицию Сталину и, следовательно, оказался по другую линию баррикад, нежели Орджоникидзе, он не оспорил ни слов Орджоникидзе, ни выводов, которые на их основе делал Троцкий (См. о перипетиях «полемики» тех лет в кн.: Соколов В. Ю. История и политика. Томск, 1990. С. 78-97).
4 См., напр.: Коэн С. Бухарин. Политическая биография: 1888-1938 гг. М.: Прогресс, 1988; Кун М. Бухарин. Его друзья и враги. М.: Республика, 1992.
5 Спартак. 1917. № 1.
6 ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4. Л. 49.
7 ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 12. Д. 90. Л. 8-9.
8 ЦАОДМ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4. Л. 37.
