Важной вехой для деятельности анархистов-ренегатов становится 1931 г. 12 апреля этого года в Испании началась революция, приведшая к установлению Второй республики. В этой ситуации Коминтерн и руководство ВКП(б) сосредоточили свое внимание на деятельности анархо-синдикалистского профсоюзного объединения – Национальная конфедерация труда (НКТ), наиболее массового в Испании на тот момент. Компартия Испании взяла курс на раскол или даже захват руководства НКТ, вышедшей из подполья и восстанавливавшей свои структуры. Из 500 профсоюзов, входивших в ее состав, 6 контролировались сталинистами и троцкистами. 17 мая 1931 г. под руководством компартии был создан Национальный комитет реконструкции НКТ. Эта авантюра завершилась полным провалом, поскольку профсоюзы и их активисты не желали подчиняться указам самопровозглашенного руководства. Тем не менее сталинисты сохранили свое влияние в нескольких секциях профсоюзов на местах, хотя анархо-синдикалисты изгоняли их из своей организации. Кроме того, в конце августа 1931 г. в организации произошел раскол. Из нее вышла группа из тридцати представителей умеренного крыла, за которыми последовали некоторые профсоюзы. В этой ситуации руководители Коминтерна вспоминают о Г.Б. Сандомирском, с которым ведутся переговоры об отправке в Испанию с целью привлечения анархо-синдикалистов на сторону Коминтерна. Эти вопросы затрагиваются в заявлении Сандомирского Сталину от 7 июля 1931 г. В частности, Сандомирский пишет: «Что касается Испании, то я уверен, что там можно многое сделать для смягчения вражды между анархистами и коммунистами. Это, конечно, нелегко. Возможно, что выступить с моей программой среди тамошних анархистов – значит, рисковать головой. Я не отказываюсь от этого (подробнее я написал об этом т. Мануильскому уже после полученного отказа)».
Интересно отметить, что в этом документе Сандомирский указывает, что он – «анархист с 1902 г.», подразумевая, что и в настоящее время при полной лояльности ВКП(б) сохранил анархистские убеждения. Далее, впрочем, он подтверждает это: «Не будучи членом партии, я до некоторой степени вел и политическую работу. Главная ее цель – смягчение отношений между анархистами и коммунистами на Западе в целях ликвидации антисоветской кампании, нисходящей из лагеря анархистов. Я знаю, как скептически относятся сами коммунисты к моей теории „советского анархизма“». В письме также содержится информация о том, что Сандомирский, по предложению ОГПУ, сыграл роль посредника в переговорах с арестованным Ф. Гецци, целью которых было прекращение кампании за его освобождение, которая велась в странах Западной Европы. Итогом переговоров стало освобождение Гецци и затем – публикация, с его слов, заявления против грузинских меньшевиков на страницах зарубежной коммунистической печати: «В январе с.г. ко мне обратились т.т. из ОГПУ с просьбой навестить в Бутырсках итальянского рабочего-анархиста Ф. Гецци, вокруг ареста к[оторо]го на Западе была поднята шумная кампания, возглавлявшаяся Ромэном Ролланом. Мне нелегко дались 6-часовая рабочая беседа в тюрьме с Г[ецци] и дальнейшие перипетии этого дела. Скажу только, что этому делу я отдал немало сил и времени. Скажу еще о результатах: из Бутырок Г[ецци] был привезен ко мне, проживал у меня 3 недели, теперь работает на том же заводе, что и раньше, а в номере Юманитэ от 29 июня Вы можете найти статью Вайяна Кутюрье против грузинских меньшевиков, в к[ото]рой он ссылается, главным образом, на беседу с Гецци, уже в Суздальской тюрьме изобличавшим их предельное падение и защищавшим соввласть. Оказанное мне доверие, как Вы видите, не было нарушено. И самый факт обращения в „советскую веру“ талантливейшего и образованнейшего из иностранных пролетариев доставил мне большое удовлетворение».
Услугами Сандомирского так и не воспользовались. Зато весьма к месту оказался П.А. Аршинов, в 1931 г. ставший фактически ставший «анархо-большевиком». В анкете для вступающих во «Всесоюзное общество политкаторжан» (31 января 1935 г.) он указал, что отрекшись от анархизма в особом обращении к ЦК ВКП(б) (4 января 1932 г.), в течение трех лет вел за границей работу «в духе и направлении Коминтерна».
Согласно письму П.А. Аршинова в ЦК ВКП(б) от 20 января 1934 г., уже в 1931 г. он обратился в ЦК с просьбой принять его в партию и разрешить вернуться в СССР. Но разрешение получили только его жена, Мария Ивановна Лебедева, и сын, Андрей Петрович. Сам же идеолог «платформизма» в 1931–1935 гг. был принят на агентурную работу при Коминтерне, целью которой было разложение анархистского движения. Аршинов писал: «Признав в 1931 г. единственно правильным методом в социальной революции метод марксизма-ленинизма, я намеревался вскоре открыто порвать с анархическим движением и открыто заявить о своем идеологическом присоединении к большевизму и затем просить ЦК ВКП(б) о приеме меня в ряды ВКП(б). Однако, согласно указаниям, данным мне в ответ на мою просьбу от 1932 г. о возвращении в СССР, я продолжал оставаться в анархических рядах, ведя коммунистическую пропаганду. Это насторожило анархистов против меня».
Готовилась поездка Петра Аршинова для организации прокоммунистической пропаганды среди испанских анархистов. Как пишет сам Аршинов, в этой командировке его должен был сопровождать секретный сотрудник Коминтерна, вероятно, имеющий отношение к ОГПУ. Предварительно готовилась сеть «опорных пунктов» для работы эмиссаров Коминтерна в анархистском движении Испании: «По условию с уполномоченным товарищем, я должен был, оставаясь во Франции, подготовлять материал, вскрывающий ошибочность тактики испанского анархо-синдикализма в ходе испанской революции. Сам же товарищ поехал в Испанию в целях подготовки опорных пунктов для развития нашей работы. Он при этом забрал, для издания в Испании, весь имевшийся у меня материал, критиковавший позиции испанского анархо-синдикализма и имеющий целью создание единого фронта между испанскими коммунистами и здоровыми элементами Национальной Конфедерации Труда. Позже я ему послал в Испанию ряд новых статей того же смысла и, в частности, мое „Открытое письмо руководителям Национальной Конфедерации Труда и Иберийской Федерации Анархистов“, о написании которого я с товарищем специально уговорился перед его отъездом. Письмо было получено и товарищ известил меня, что оно издается отдельным трактом политической рабо[ты] созданной в Исп[ании] нашей группы. Это было в начале октября 1933 г. С тех пор связь между мною и товарищем прервалась, и, несмотря на все мои старания, я не мог ее восстановить. Вполне возможно, что товарищ стал жертвой арестов, в изобилии имевших место в ноябре-декабре 1933 г.»
В письме председателю ЦКК ВКП(б) Я.Э. Рудзутаку П.А. Аршинов указал список своих работ, направленных для издания в Испанию с целью популяризации большевистских идей среди анархистов. Среди них: «1) Открытое письмо генеральному секретарю Национальной Конфедерации Труда А. Пестанье, 2) Испанская революция и русский опыт, 3) Опасности, стоящие на пути пролетарской революции в Испании, 4) Что такое рабочий совет, 5) Открытое письмо конгрессу Нац[иональной] Конф[едерации] Труда в Барселоне-Мадриде, 6) Какая революция происходит в Испании, 7) Открытое письмо руководителям Национальной Конф[едерации] Труда и Иберийской Федерации Анархистов, 8) Анархизм и борьба с фашизмом, 9) Октябрьский переворот – торжество международного пролетариата, 10) Признания Ллойд Джорджа». В своих публикациях он призывал анархистов встать на защиту СССР, установить связи с советскими посольствами и в едином фронте с компартиями бороться за диктатуру пролетариата.
