Ему было тяжело нести меня, ведь у него у самого проблема с ногой. Царь пнул дверь в квартиру, пронес меня в комнату и аккуратно положил на кровать.
- Ребята, что случилось? Откуда кровь? – испуганно сказала мама, а как только она вошла в мою комнату завизжала как ненормальная. – Женя! Женя, вызывай скорую! – завопила мама. - Люда, кто тебя так? Кто это сделал? – мама, прижав трясущуюся руку к губам, смотрела на мою ногу.
- Ее собака искусала, - сказал Царь.
- Тат ротвейлер? – прокричала мама.
- Да.
- Ну, всё! Этот алкаш сейчас свое получит! – мама выскочила из комнаты. – Женя, ты скорую вызвал? Одевайся, пойдем в соседний подъезд! Люда, где баллончик, который я тебе покупала? А, вот он. Женя, быстрее, быстрее! Сейчас ему устроим! Теперь-то мы точно заявление напишем, чтоб его псину усыпили! Он нам за всё заплатит! И за штаны!
Хлопнула входная дверь.
- Что там? – еле шевеля языком, спросила я у Царя.
- Да все нормально, - попытался бодро сказать он. – Так, неглубока ранка.
Он сел на кровать. Я заметила на его плече кровавое пятно.
- У тебя тоже кровь, - я показала взглядом на плечо.
Царь хмуро взглянул на рукав футболки.
- Так, сейчас не шевелись, ладно? – попытался улыбнуться он. – Лежи, лежи… - он осторожно повернул мою голову к стене. Повисла тишина.
- Максим, что там?
- Я сейчас! – он вылетел из комнаты.
Через некоторое время с кухни послышался его крик.
- На Северную пятнадцать скорая выехала или нет?!
Глава 31. Узнавать его вторую половину
Шел десятый день моего пребывания в больничных стенах. Неглубокая рана на голове, сотрясение мозга и одиннадцать швов на ноге, которые сегодня должны снять. Вот такое восьмое марта… с забинтованной головой и ногой.
Мама навещает меня через день. Привозит фрукты, еду домашнюю, вчера принесла учебники, сказав, что я уже в состоянии немного позаниматься. Она написала заявление в милицию на хозяина собаки, но тот куда-то спрятал своего пса, а в милиции сказал, что собака сбежала. Никто в это не поверил, конечно, но для меня главное, чтобы этот зверь больше никогда не гулял у нас во дворе. Если бы не Максим, то кто знает, что было бы дальше. В лучшем случае, ротвейлер оторвал бы мне ногу, а в худшем – загрыз меня насмерть.
А я даже не сказала Максиму спасибо. И с того дня его больше не видела…
Кроме меня в палате лежат еще два человека: девятилетняя Ира и моя ровесница Катя. Веселая девчонка. У нее тоже сотрясение мозга. Неудачно покаталась на коньках в прошлые выходные, упала и сильно ударилась головой об лед.
В палату вошла медсестра. Я уже догадывалась, что она по мою душу.
- Мухина, идем со мной! – улыбнулась девушка и помогла мне подняться с кровати.
Я очень боялась снимать швы, но это оказалось пустяком, по сравнению с перевязками и обрабатыванием ран. После этих процедур я всегда возвращалась вся в слезах.
- Ну что Люда, завтра с утра сдашь анализы, и как только придут результаты, думаю, тебя выпишу, - бодро сказал пожилой доктор.
Медсестра дала мне две пробирки и обратно до палаты я ковыляла сама. Новость о том, что меня скоро выпишут, очень обрадовала. Сама не знаю почему, но меня очень тянуло домой. И уже не раздражало, что Жора и Макс живут в нашей квартире. У меня было достаточно времени, чтобы все хорошенько взвесить. Вспомнить каждый момент, связанный с Царем. Да, от некоторых воспоминаний по позвоночнику бегали мурашки. Как нас окружили в гаражах, как я стояла на коленях с обрезанными волосами, как они мучили Юрку, как смеялись над моим дневником. Кстати, как раз с дневника все и началось: именно в тот момент, когда он выгнал парней из моей комнаты и вернул мне дневник, я впервые за все время нашего знакомства подпустила к себе мысль, что он не совсем конченный. Но это ничего не меняло, я продолжала его призирать. Даже после того, как я услышала от Жоры как Максу жилось с матерью, я все равно гнала от себя чувства сострадания к нему, несмотря на то, что наши судьбы во многом схожи: нам обоим незнакома материнская любовь и забота, но зато нам очень хорошо знаком ремень и чувство одиночества. И даже в тот момент, когда он перенес меня, чтобы я не порезала ноги об стекло от графина, тоже ничуть не екнуло внутри. Но после того как он ничуть не испугавшись злобного ротвейлера кинулся на него, чтобы защитить меня, с моего сердца спали железные оковы и теперь что-то новое зарождается внутри. Шажочек за шажочком, миллиметр за миллиметром он завоевал к себе… доверие? Нет. О доверии говорить слишком рано. Но мне захотелось понять его. Я хорошо знала школьного Царя, а теперь мне хотелось узнавать Максима - полную противоположность его второй половины.
Зашла в палату и заметила на своей кровати красную розочку и коробку «Рафаэлло».
Криво улыбаясь, посмотрела на девчонок.
- Это кто положил?
- Парень принес, - улыбнулась Ира
- Симпатичный такой, светленький с взъерошенными волосами и синяком под глазом, - сказала Катя.
Я, нахмурив брови, выглянула в коридор.
- Он давно приходил.
- Как только тебя медсестра увела, - пояснили девочки.
Катя перебралась на мою кровать и засыпала вопросами:
- А ты чего с ним тут познакомилась что ли? Когда успела? А он с нашего отделения? А с чем лежит?
- Да я понятия не имею от кого это! А с чего ты взяла, что он тоже лежит в больнице?
- Ну как, он был в сланцах и спортивном костюме. Зашел, спросил где Люда Мухина, я сказала, что ты в процедурной, он взглянул на эту кофту, - Катя кивнула на спинку кровати, на которой висела моя олимпийка, - улыбнулся, положил розу и конфеты и ушел.
- Ничего не просил передать?
- Нет, - пожала плечами Катя.
Взяв розу, прислонила ее к лицу и улыбнулась. Сомнений, что это Максим не было. У меня больше нет знакомых подходящих под такое описание. И если Катя сказала, что он был в одних сланцах, то это может означать, что он лег в эту же больницу на операцию.
Взяла в руки коробку «Рафаэлло» и увидела под ней записку. Снова роза, но теперь живая, и снова записка, - подумала я, вспомнив его предыдущую розу с могильными крестами внутри.
«Нравится война? Продолжай засылать ко мне своих друзей, но знай, что я из этой войны вышел».
Было написано знакомыми заостренными буквами.
Неужели девочки ходили ко мне домой? Вот дуры! – разозлилась я. Кто их просил? Блин, сама просила на Тонькином дне рождении… А что если с ними были парни? Макса толпой избили? Эти девочки могут и толпой, я точно знаю…
Мне стало очень тревожно за Максима.
- Кать, а у парня только фингал был, да?
