И странное чувство неловкости, сковывающее движения лишь до тех пор, пока в рот не отправлен первый кусочек мяса в пряном соусе…
Глава 18. То, что должно быть сказано вслух
— Бог мой, Макс, скажи, что не ты это готовил, — потрясенно выдыхаю я, прожевав кусок.
— Хорошо, это готовил не я, — послушно соглашается блондин, краешек губ которого подозрительно дёргается вверх.
— Серьёзно? — смотрю на него недоверчивым взглядом.
— Мила, что тебя так удивляет? Что мужчина умеет готовить? — всё-таки усмехается Макс, накалывая на вилку очередной кусочек собственного шедевра.
— Нет, меня удивляет, что ты до сих пор не женат, — выпаливаю в сердцах.
Мужчина поднимает на меня внимательный взгляд, под которым я начинаю чувствовать себя очень неловко.
— Я серьёзно отношусь к институту брака, — наконец, отвечает он и вновь погружается в процесс поглощения пищи.
— Не сомневаюсь, — припоминая две подушки на постели и его статус «холостяка», произношу негромко.
— Что ты хочешь сказать? — неожиданно спрашивает у меня блондин, вероятно, расслышав моё бурчание под нос.
— Что… я даже представить не могу, какой должна быть девушка, которая подошла бы тебе в качестве жены. Чтобы соответствовать тебе, нужно быть идеальной во всём, — замечаю отстранённо.
А вот в качестве любовницы сойдут и те, что попроще…
— Думаю, достаточно будет искренних чувств, — легко отвечает мужчина, вновь скрывая от меня свою улыбку.
— В тебя что, мало влюблялись? — подняв бровь, спрашиваю.
— Обоюдных искренних чувств, — добавляет блондин, внимательно глядя на меня.
Ок, значит, он сам редко влюблялся.
— Почему ты не говорил мне раньше о своих симпатиях?
БОГ МОЙ, Я ЧТО РЕАЛЬНО ЭТО СПРОСИЛА?!
— Как ты себе это представляешь? — спокойно отвечает Макс, глядя мне в глаза.
А?..
— В каком смысле? — осторожно переспрашиваю его.
— Вот ты только переводишься, вся загруженная новыми обязанностями, подойти к тебе — это мешать твоему устройству на ответственной должности. Потом ты месяц стажируешься с Линой, и сообщать тебе о своей симпатии — это отправлять информацию в Лету, ведь тебе просто не до этого. Потом ты вдруг резко начинаешь встречаться с Глебом, и рассказывать тебе о том, что я был первым, кому ты приглянулась — это выставлять себя полным идиотом в твоих глазах и в глазах друга. А потом ты сбегаешь… — Макс замолкает, рассматривая меня, словно впервые. Медленно. Обстоятельно.
— А сейчас ты решил открыться, потому что… — негромко произношу, ожидая его ответа.
— Потому что, — коротко отвечает Макс, глядя мне в глаза.
Так. Ладно. Я ему нравлюсь. Не знаю, что мы испытываем при этом — я и мои нервы. Наверное, мы пока стараемся не анализировать.
— А Соня… — говорю негромко, — почему она старается не смотреть на тебя? Что у вас за история произошла?
— Думаю, у Сони есть некоторые проблемы с… частью коллектива четырнадцатого этажа. И она по какой-то причине винит в этих проблемах меня, — ровно произносит Макс, лицо которого становится слишком без эмоциональным. Я бы даже сказала — непривычно лишенным эмоций.
— Ты ей нравишься? — задаю вопрос в лоб.
— Я этого не знаю, Мила, — мягко отвечает Макс, — Но думаю, что не в этом дело.
Ясно. Придётся выуживать информацию из Сони. Так! Стоп!
— А ведь это ты привёл её в компанию? — смотрю на него внимательно, озвучив свою догадку, — И сделал это сравнительно недавно, так? Глебу было просто некогда заниматься поиском новой сотрудницы, да ещё и не в свой личный штат, его отец — отстранён от должности генерального директора, значит, остаёшься только ты!
— Да, это я её нанял: Глеб сейчас очень занят, поэтому я продолжаю вместо него заниматься сменой сотрудников компании; до нашего приезда в ней работали все подряд, включая протеже бывших начальников, которые даже не имели дипломов по специальности.
— Я тоже не имею диплома по специальности, — замечаю в ответ.
— Ты прошла стажировку у Лины. Это намного ценнее любой корочки, — парирует блондин.
— Хорошо, ты взял Соню в тот момент, когда увольнял большую часть сотрудников компании — естественно, к ней тут же начали придираться, — говорю, начиная анализировать ситуацию, — но это не повод относиться к тебе так категорично. Напротив, она должна была начать искать у тебя защиты.
— Соня — не из тех, кто ищет защиты, — ровно произносит Макс.
— Да, она из тех, кто плачет в туалете, — едва слышно соглашаюсь я.
И всё же… до сих пор непонятно, откуда такая антипатия к светловолосому Богу? Надо будет выяснить это в ближайшее время.
— Ты закончила? — кивая на мою пустую тарелку, спрашивает Макс.
Киваю в ответ и встаю из-за стола, как-то машинально подходя к сэру Кристоферу, опускаясь перед ним на колени и начиная гладить его по мягкой шерсти. Мысли витают вокруг тихой и скромной сотрудницы отдела кадров, её слёз в дамской комнате и её предвзятого отношения к Максу.
Почему мне неприятно думать, что кому-то он может не нравиться? Почему я начинаю испытывать дискомфорт от одной только мысли, что кто-то мог его оклеветать?..
Сэр Кристофер смотрит на меня своими умными глазами, терпеливо снося мою неумелую ласку и как бы говоря: «Ладно уж, почеши, коль хочется. Вижу я, что-то гложет тебя, и раз уж ты можешь обрести успокоение лишь рядом со мной, то Бог с тобой, дитя». Понятия не имею, почему в моих мыслях сэр Кристофер говорит, как церковный поп, но почему-то и впрямь успокаиваюсь. Словно почувствовав перемену в моём настроении, сэр Кристофер поднимается на лапы и начинает идти в сторону зала. Заинтригованная, следую за ним. Где-то на середине комнаты сэр Кристофер останавливается, поворачивается к вошедшему вслед за нами Максу, затем вновь поворачивает свою мордаху ко мне, как-то странно кивает, мол, «видишь, ты не одна» или «будь здесь, глупая женщина»? — и неспешно выходит из зала, величественно переступая лапами.
— Мне кажется, твой пёс обогнал бы меня на Гос. экзаменах, — замечаю абсолютно серьёзно, провожая взглядом это чудо с шерстью цвета молочного шоколада.
— Мне тоже иногда так кажется, — также серьёзно соглашается Макс, глядя на псину с нежностью и немножко — гордостью.
— Я тут немножко залипла рядом с твоими фотографиями, — киваю на стену, которую никак иначе, кроме как «стеной сокровищ» и назвать нельзя было, — неужели ты в реальности общался со всеми этими людьми?
Подхожу к фото с солистом «Aerosmith» Стивеном Тайлером, на котором Максу от силы лет двадцать. Такой милый, с этой его обаятельной улыбкой, в белой майке, черном пиджаке и синих джинсах, с взъерошенными русыми волосами, он был таким… привлекательным, что… в моей голове вновь всплывает воспоминание о его спальне и двух подушках. Черт, ну, к чему это?! Тепло мужского тела, остановившегося позади, в одном шаге от меня, заставляет затаить дыхание и замереть, ощущая внутри странную смесь из страха, ожидания и едва заметно — предвкушения. Если он сделает ещё хоть один шаг, то я смогу почувствовать спиной его грудь. Интересно, как это ощущается в реальности?.. Также волнительно, как в мыслях?..
