Азалия усмехнулась и ответила:
— А у нас одно кольцо на двоих!
Дама впала в ступор, ее губы задрожали:
— У нас т-такого еще не было…
— Значит, мы первые, — поддержал король. — Продолжайте, любезная, уж очень не терпится перейти к части с поцелуем.
Заиграла приятная мелодия, ветер всколыхнул светлый тюль и на фразе: «Можете поцеловать невесту», — его величество, король Лилехейма, Арнкел, поцеловал свою новообретенную королеву — Азалию.
Букет невесты был оставлен в коридоре, вместе с подарочной бутылкой шампанского. Молодую жену, до самого дома, король нес на руках, чувствуя переполняющее его счастье.
В квартире феи их встретили разрумянившиеся Стела и Беатрис, на столе был накрыт праздничный стол, а рядом с банкой малосольных огурцов, стояла бутылка с начатой водкой.
Короля с королевой встретили нежными объятьями и счастливыми слезами. От радости, что Беата вскоре станет прабабушкой, дама с трудом сдержала, не присущий для королевской особы, крик. Обнимая Азалию, старая королева сетовала на то, что хоть Ириан и женился на Елении, никто не знает, когда у них случится счастливое событие.
В этот теплый летний день, был заключен самый прочный союз между людьми и феями.
По возвращении в Лилехейм, Арнкел объяснил своим советникам причину того, почему спустя несколько месяцев он открыл королевству свою уже беременную жену:
— Потому что преступницы были на свободе и для сохранности королевы, я решил отправить ее в другой мир.
Советники согласно закивали, радуясь такому повороту событий. Местные лекари мигом осмотрели Азалию, но новость о том, что она ждет сына — королева сообщила мужу лично, при зажженных свечах, за романтическим ужином.
И дважды за день, Арнкел почувствовал переполняющее его сильное чувство безграничной радости и счастья. На миг Азалии показалось, что в его синих глаза появились слезы.
— Как думаешь, у него будут крылья, как у тебя? — спросил Арнкел.
Девушка коснулась живота:
— Возможно… бабушка ничего на этот счет не говорила, но предупредила, что будет лично принимать роды и подумает о переезде в Лилехейм.
— Надеюсь, Мертен испытает то же, что и я…
* * *
После убытия Азалии в Лилехейм, Титания распрощалась со Стелой и побрела к себе в квартиру. Мертен шел рядом, всю дорогу до салона они молчали и это начало напрягать фею.
У дверей «Леди Макбет», она резко обернулась, уставившись на мужчину хмурым взглядом:
— Если ты строишь из себя жертву несправедливости, то ничего не выйдет. Даже не думай давить на жалость. Я никогда тебе этого не забуду, понятно? — она открыла дверь и вошла внутрь.
На диванчике сидел Пак, а сэр Томас и Ричард устроились на журнальном столике.
Фея щелкнула пальцами и кофе машина загудела. По салону поплыл аромат ванили.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — спокойно ответил Мертен.
— Пф! Да откуда такому истукану как ты знать, ты проклят, и все, что можешь чувствовать, это…
— Боль, одиночество, тоску, усиленные в сто крат, — он смотрел на нее своими почти черными, из-за широких зрачков, глазами и от этого взгляда Титании стало не по себе. Словно она прочувствовала все, что он перечислил и это обдало ее тело и душу проникающим, колючим холодом.
Девушка взяла чашку с кофе и стала греть о нее замерзшие руки:
— Уходи, нам не о чем говорить, — пробормотала она, отвернувшись.
— Если это твое желание… — он коснулся ее плеча и резко втянул воздух, провел пальцами по женскому затылку, погладил собранные в хвост волосы и… ушел.
Фея осталась стоять в опустевшем салоне. Отставив чашку в сторону, она посмотрела сухими глазами в окно, но не увидела за ним никого.
— Ушел…
Остаток дня она провела в одиночестве; эскизы к платьям не рисовались и после десятого испорченного листа, она скомкала бумагу и швырнула в урну. Пак мяукнул и поскреб лапами по подушке. Кот повернул морду к окну и запрыгнул на подоконник, за окном открывался вид на ночной город, на Неву; дул свежий ветер.
Титания завернулась в плед и села на подоконник, на мобильном заиграла грустная мелодия:
Ты — из моей мечты, сделан из воды
Таешь по краям
Я — тайну отдала, и тебя звала,
Сколько я могла
Не молчи! Не остынет кровь — в ней моя любовь…
Дыши со мной! Отражая тени — мы танцуем под водой
Дыши со мной! Может быть, когда — то мы увидимся с тобой
Дыши со мной! Отражая тени — мы танцуем под водой
Дыши со мной! Может быть, когда-то мы увидимся с тобой.
[6]
По щеке Титании скользнула слеза и она раздраженно ее вытерла. Пак замяукал.
— Заткнись! — рявкнула на него фея, и кот обиженно удалился в спальню.
Девушка сбросила плед и открыла портал в Лилехейм. Она видела дворцовый сад, дом Беатрис, застекленную террасу, в которой за столом сидела одинокая фигура Мертена, и фея скользнула туда, ступая босыми ногами на мягкую траву.
Ветер всколыхнул ее волосы, разметал по плечам.
— Мертен! — окрикнула она лорда, и фигура на стуле вздрогнула.
Он обернулся к ней и встал.
Девушка сделала шаг к нему, мужчина вышел с террасы, остановившись на ступенях. Они стояли неподалеку друг от друга, разделяемые несколькими шагами, пока Мертен не сократил расстояние, заключив ее в свои объятья.
Он целовал ее лицо, шею, обнаженные плечи, сжимал талию и кружил на месте.
Они не видели, как из-за шторы в окне на них с улыбкой посмотрела Беатрис, скрывшись за гардиной.
— Ты… останешься со мной? — спросил Мертен, разглядывая в лунном свете белокурые локоны и блестящие глаза любимой женщины.
Хитро улыбнувшись, фея покачала головой:
— Нет, на сегодняшнюю ночь я пришла забрать тебя с собой, — она сжала его руку своей, на безымянном пальце лорд увидел подаренное им кольцо.
— Не имею ничего против, — он поцеловал ее нежно и осторожно, боясь спугнуть.
— Не бойся… — шепнула фея, прикоснувшись ладонью к его сердцу, и ее глаза приобрели цвет жидкого серебра. — Хочешь, чтобы я сняла проклятье?
Мертен усмехнулся:
— Когда-то хотел, но не теперь. Зачем, когда мой мир заключен в тебе, и чтобы доказать это — оставим все как есть, а если ты когда-нибудь простишь меня, то… спросишь меня еще раз, — он прижал ее к себе, вдыхая родной аромат.
Фея запустила руку в его мягкие волосы и подняла взгляд к звездному небу. Она почувствовала облегчение. Да, когда-нибудь она простит его, а сейчас…
