— Раз, два, три, четыре, пять — приготовься умирать… — шипит Чума, раскрывая полную мелких, но очень острых зубов пасть. И почему-то его малые размеры не кажутся особым препятствием. Растет бесенок, растет.
Вильяму тоже повезло. Повезло невероятно. «Бессмертная боль» — сложное, и чрезвычайно энергоемкое заклятье, и у меня элементарно не хватило энергии. Пока я выискивал взглядом Джармена, дабы пополнить свой энергетический баланс стандартным для вампира образом, Элен сообразила, что означает кроваво-красный блеск моих глаз, и положив руку мне на плечо тихо прошептала — не забывай, он нужен нам живым!
Меж тем Джармен, родненький братец маньяка, аккуратненько так попытался смыться по-английски, то есть, совершенно не попрощавшись. И очень изумился, когда невидимая рука прихватила его за шиворот и поволокла обратно, а затем и пристроила рядом с братцем.
— Вся семейка в сборе… Как говорится, два сапога пара, — восхитилась готесса.
— Не докажете, — на довольно чистом языке изрек маньяк. — Ничего не докажете. Я иностранный гражданин и требую консула.
— Элен, будь другом, выгляни-ка за дверь.
— Зачем?
— Консула посмотреть. Что, нет консула? Странно… Обычно как посмотришь, так они стадами пасутся, заодно со всякими атташе и секретарями посольств. Ну а сейчас на них, видимо, не сезон. К тому же зачем мне консул?
— Хозяин, он наверняка принимает тебя за полицейского, — оскалился бесенок. — Ну а про меня он, кажется, и вовсе предпочитает не думать. Эй, дядя, я не глюк, я взаправду!
В подтверждение своих слов Чума подлетел вплотную и чувствительно тяпнул маньяка за нос. Нет, дитя природы и все тут.
— Чума, не кусай всякую гадость, оно же заразное может быть.
— Да? Жаль… А я из него хотел жертву сифилиса сделать. У них же как раз нос отваливается.
— Если тебе так нужен его нос, то лучше воспользуйся инструментом. У него, вон, и бритвочка подходящая есть. Хотя, наверно, не стоит. Лучше заклятье наложи. Сдадим его нашим друзьям во внешне неповрежденном виде. А существование ему и так можно неплохо подпортить. Примерно до той степени, что и у его жертв. — Эй ты, позор своих родителей, где ты своих жертв прятал? Как ловил? Как вывозил тела?
Но промолчал на это маньяк… Видимо решил, что он лицо в полной мере неприкосновенное. Что ж, лицо ему действительно оставим, иначе для опознания плоховато пригоден будет. Ладно. С ним будем разбираться позже, с чувством, с толком, с расстановкой, и большим запасом энергии. А сейчас надо по его братцу решение принять. С одной стороны, ничего особо плохого он вроде как и не делал, проводником работал старательно, особо не хамил, так что убивать его вроде как и не за что. А с другой… Ну не нравятся мне подобные типы, крайне не нравятся, так что отпустить его просто так, целым, здоровым и не поврежденным, — душа не позволяет, ну или то, что у нас, вампиров, вместо нее имеется.
Ладно. В конце концов, я не ангел, путь в рай мне все равно заказан (да в принципе, не сильно-то и хочется господа… Крови там нет, женщин любить нельзя, подраться — не получится… оно мне надо?) так что могу себе позволить некоторую несправедливость.
— Джармен, а как ты думаешь, где твой братец мог своими маньяческими делами заниматься?
— Не знаю, ничего не знаю, — заюлил тот, словно червяк на крючке. — И вообще… я только проводник есть, я все показать…
— Тогда на кой ты мне нужен? Чума!
— Тут я.
— Позаботься о том, чтобы этот индивид никогда не мог пойти по стопам своего братца. Только не убивай. Пока-то он ничего такого не делал. — Я никак не мог придумать ничего подходящего для этого типа, и посему решил отдать его бесу.
М-да… Напрасно наверно. Ничтоже сумнящийся, Чума просто-напросто дохнул ему в то место, кое для любого нормального мужчины среди наиважнейших числится, после чего выкинул потерявшего сознание, и мужские достоинства (в смысле органов, а не чего-либо другого. Достоинства в прямом смысле этого слова за ним и раньше не обнаруживалось) Джармена в окно, благо, — второй этаж был, насмерть расшибиться не должен.
— Все сделано, хозяин! — радостно отрапортовал довольный Чума. Да уж… Я вообще-то думал, что он ему какой-нибудь блок на мозги навесит, однако недооценил склонности моего беса к простым решениям. Ну что теперь делать. Ругать Чуму? Бесполезно… Сделанного — не поправишь, оторванного — не пришьешь. Благо, органы эти Джармену, по всей видимости, не так уж и нужны были…
— Не ходить ему больше по мальчикам, — произнесла подобие эпитафии Элен, довольно посматривая на разбитое субтильной тушкой окно. — А по девочкам он сроду не ходил, так что и жалеть его не стоит.
Ну и кто из нас после этого жестокий вампир, спрашивается? Впрочем, она права. Какое мне дело до проблем этого убожества?
— Аминь, — закончил я импровизированную панихиду по сексуальной жизни младшего из братьев Кирнс, и еще раз поморщился. Неприятная реакция на слово. Да что ж это такое-то? Ведь раньше вполне спокойно по храмам ходил. А, ладно, потом разберусь.
С одним членом семейки закончили, теперь перейдем к другому. Ему так просто не отделаться, разный уровень грешков потому как.
Хм… Понял, болезный, что с ним тут никто в гуманизм играть не собирается, я даже непосредственно воздействовать не успел. Сломался, потек как слизняк по стенке, полностью утратил подобие человеческое (каким и раньше, откровенно говоря, не сильно обладал). Да, насчет потекло… Не только его воля, но и кое-что совершенно материальное, хотя и весьма вонючее. Ну что за рефлекс у подобных созданий? Чуть что, сразу обгадиться норовят! Может, это по Дарвину? Надеются что хищник побрезгует? Тьфу! Ладно. Надеюсь, до суда его все же помоют. Хотя какая разница… От «Бессмертной боли» дерьмом не защитишься, хоть ты весь в него нырни, с головой. А пока, позабочусь о том, чтобы он и до суда, не очень скучал, да встречу нашу вспоминал почаще.
Магия. Она отнюдь не ограничивается боевыми заклятиями, как кажется некоторым. В ее власти многое, практически все, нужно только знать и уметь применять полученные знания. Создать и разрушить, исцелить или, напротив, наслать болезнь. Именно последним я сейчас и собрался заняться. Так толком и не сумев выбрать, что же именно на него наслать, я решил не мучаться и одарить его всем ассортиментом болезней. Немалая часть большого черного тома под названием «Малефицистика», что я прочитал за время обучения, была посвящена именно болезням, вызываемым с помощью проклятий. Выбрав из них незаразные, я приступил к делу. Трясучка, заикание, энурез, чесотка, нервный тик, расслабление кишечника, эпилепсия, и прочие «прелести» стали первой, самой маленькой и легкой из предстоящих маньяку кар.
— Хорош! — резюмировал я, понаблюдав за результатом. — Прямо хоть сейчас можно использовать в качестве живого пособия для студентов-медиков. Зачем им нужны врачебные обходы? Обошел вокруг подобного типа, — и диплом готов.
— Ну, или можно нашему знакомому танатологу отдать на опыты… Он бы оценил.
