Она шла по дорожке, счастливо улыбаясь, когда неожиданно столкнулась с джентльменом.
– О, прошу прощения! – воскликнула Джулианна, встретившись взглядом с парой светло-голубых глаз. Она настолько отвлеклась, погрузившись в свои грезы, что налетела прямо на какого-то мужчину.
– С вами все в порядке… мисс Грейстоун? – спросил незнакомец. Это был долговязый человек с почти белыми волосами и большим крючковатым носом.
Недоумевая, Джулианна заглянула в светло-голубые глаза джентльмена:
– Со мной все в порядке. Я вас знаю, сэр?
Он медленно расплылся в улыбке, и Джулианна почувствовала, как холодок пробежал вдоль спины.
– Нет, но я знаю вас и подумал, что вам наверняка будет интересно узнать, как поживает Том Трейтон.
Ее сердце на мгновение остановилось, повинуясь действию мощной, до тошноты, силы.
– Ну-ну, успокойтесь. – Мужчина взял ее ладонь и положил на свою согнутую в локте руку. – Я не хотел пугать вас, мисс Грейстоун.
– Кто вы? Мы с вами не знакомы, я уверена в этом. – Джулианна попыталась высвободить руку, но он не позволил ей сделать это. Волна паники захлестнула ее с головой.
– Вы можете называть меня Марселем.
Она втянула в легкие побольше воздуха, пытаясь справиться с охватившим ее страхом. Марсель – так звали знакомого Тома, парижского якобинца. Но этот человек был англичанином. Впрочем, совпадением тут явно не пахло.
– Чего вы хотите?
На его губах застыла холодная улыбка.
– Я хочу помочь вам. А вы хотите помочь Тому.
Это казалось просто невероятным: англичанин в самом центре Лондона работал на французское правительство!
– Разумеется, я хочу помочь Тому. Как он? Ему еще не предъявили обвинение?
– Ему предъявят обвинение в государственной измене в конце недели, мисс Грейстоун.
Ее сердце рухнуло под действием все той же тошнотворной силы. Неужели это правда? Уорлок не говорил ничего подобного!
– Чего вы от меня хотите?
– Я – тот, кто может помочь вашему другу, если, конечно, вы поможете мне.
Вне себя от ужаса, Джулианна спросила:
– И как же я могу помочь вам?
Улыбка сбежала с лица Марселя.
– Британцы вынашивают планы по пополнению запасов вандейских роялистов. Я должен узнать эти планы.
– Я не смогу вам помочь!
– Эти сведения есть у Бедфорда, моя дорогая. И мы с вами знаем, что вы обладаете наилучшими шансами выяснить его планы.
Джулианна замерла, объятая праведным ужасом. Так он хочет, чтобы она шпионила за Домиником?
– Бедфорд возвращается во Францию в самое ближайшее время, – без обиняков заявил Марсель. – Я должен знать дату прибытия боеприпасов к роялистам и точное место встречи прежде, чем Бедфорд уедет и увезет эти данные с собой.
Джулианна не могла оправиться от нового шока. Доминик собирался вернуться во Францию? Она не могла в это поверить!
– Полагаю, он уедет в течение недели, так что вам стоит поторопиться, – добавил Марсель. – И разумеется, вы можете без лишних колебаний передавать мне любую другую полезную информацию, которая случайно станет вам известна. Это послужит нашим общим усилиям и приблизит победу в войне, развязанной против революции.
Нет, она ни за что не станет шпионить за Домиником! Джулианна почувствовала, как щеки вспыхнули лихорадочным огнем.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
Он снова медленно улыбнулся:
– Нам известно, что Бедфорд – британский агент, мисс Грейстоун, вы же – активная сторонница якобинцев. И мы с вами знаем, что вы делите с Бедфордом постель. Вам будет совсем нетрудно порыться в его столе и личных вещах, чтобы найти то, что мы ищем. А если эти поиски не принесут своих плодов, тогда, убежден, вы сможете хитростью добыть необходимую нам информацию непосредственно от Бедфорда.
Джулианна не могла дышать.
– Я не стану шпионить за ним.
– Тогда Трейтон отправится на виселицу – и, смею вас заверить, его казнят первым из трехсот арестантов. – Бледно-голубые глаза Марселя горели огнем.
Джулианна вскрикнула от ужаса. Мысли неистово заметались в ее охваченном паникой сознании. Решено: она будет работать на Уорлока, чтобы избежать слежки за Домиником! Она все расскажет дяде. Уорлок, разумеется, сможет защитить Тома.
Но Марсель, словно сумев прочитать ее самые сокровенные мысли, вдруг сказал:
– Вы никому не скажете об этом разговоре, мисс Грейстоун. Ни своему любовнику, ни своему брату, ни своему дяде. Я могу серьезно осложнить вам жизнь – и в состоянии с легкостью сделать то же самое и в отношении Трейтона.
Джулианна уставилась на него, лихорадочно размышляя. Если бы она узнала, кем на самом деле является этот человек, Уорлок, Доминик или Лукас мог бы арестовать его.
– Подумайте об этом иначе, мисс Грейстоун. Мы и так уже следим за Бедфордом круглые сутки, и все благодаря вам. Что значит для вас еще одно предательство?
– Вы – ублюдок! – яростно выдохнула Джулианна.
– Подумайте хорошенько: вы поможете великой цели, которой преданы всей душой, а вдобавок спасете своего дорогого друга от виселицы. Ну что, договорились? Я убедил вас помочь республике?
Джулианна кивнула, молясь про себя, чтобы этот страшный человек не распознал ее ложь.
Он сощурился:
– Время – не на нашей стороне. Я свяжусь с вами через два дня. Смотрите, чтобы у вас нашлось для меня нечто интересное.
Джулианна не двигалась с места. Она должна была выяснить, где его можно найти.
– А что, если у меня получится добыть эту информацию раньше? Как я смогу вас найти?
Его губы медленно растянулись в улыбке.
– Никак.
Джулианна глубоко вдохнула, потрясенная до глубины души. Как она сможет выдать этого Марселя Доминику, если не знает, как его найти? Как тогда удастся арестовать французского агента?
– Если вы хоть чем-то навредите Тому, я не буду вам помогать.
– О, вы сделаете именно то, что я вам сказал! Надеюсь, вы помните о двух беззащитных женщинах, живущих в имении Грейстоун?
Джулианна остолбенела.
– Кажется, ваша мать – душевнобольная? И ваша дорогая сестра – погодите, как ее зовут? О да, конечно, Амелия! Она – старшая, не так ли? Убежденная старая дева? Просто удивительно, как две женщины могут жить одни в таком отдаленном, глухом месте! Если возникнет какая-то неприятность, например пожар в доме, нападение бандитов, визит воров или даже похищение, то поблизости не будет ни одного соседа, к которому можно было бы обратиться за помощью. Невозможно себе представить, что две беспомощные женщины предоставлены сами себе в такое опасное время!
