Ирвин кашлянул.
- Когда это было?
- В прошлом году, зимой.
Оставалось только грустно кивнуть. Научным руководителем Котэссы к тому моменту совершенно точно был Сагрон, и они, давным-давно женатые, старались вести себя на работе так, будто едва знакомы и общаются исключительно потому, что их поставили в пару, распределяя студентов по направлениям. Иногда Тэсса, всё ещё стесняющаяся своего особого положения, настаивала на том, чтобы идти отдельно, поодаль от Сагрона, и только у преподавательского общежития Дэрри наконец-то ловил жену, реагирующую порой удивлёнными вскриками, а то и возмущённым повизгиванием.
Возможно, Ромерик был свидетелем одной из этих сцен.
- В общем, - продолжил рыцарь, - я однажды рискнул и попытался её защитить. Они шли с университета, и этот… этот отвратительный мужик, эта белобрысая сволочь её обнял! Представляешь, при всех обнял! А потом… Ущипнул он её, представляешь?! Никто не заметил, она вскрикнула, сказала ему что-то, сердитая такая… Ну, я влез.
- И как? – участливо поинтересовался Ирвин.
- Да думал, стукну раз, нос сломаю – и всё хорошо будет! А он, оказывается, не только проклятийник хороший. Сказал, что я его достал, и Котэссу достал, дал в ответ, и мы уже почти подрались – я б выиграл, я знаю! Но потом мне прилетело проклятье.
- От Сагрона? Подозреваю. Он горяч на руку.
- Если б! – покачал головой Ромерик. – Я б простил себе такое поражение. Но меня прокляла она! Представляешь? Сказала, чтобы я не смел распускать руки, чтобы немедленно извинился перед её спутником, размазала меня по стенке, в прямом и в переносном смысле этого слова! И вдруг оказалось, что эти у них игры такие… Ты понимаешь, ну сумасшедшие люди, нет? Его, оказывается, заводит, когда она отбрыкивается. А ей, видите ли, приятно, когда он её щупает, только она прилюдно не хочет! Я поразился! Разве могут люди позволять себе такие пошлости? Разве невинная дева…
Ирвин покачал головой. Он уже представлял себе, чем закончится эта история.
- Разве невинная дева позволит по отношению к себе такие фамильярности? Я сообщил ей об этом. Сказал, что их поведение совершенно непорядочное и подаёт дурной пример. Что они, как преподаватель и студентка, должны немедленно всё это прекратить. Она даже смутилась. Прониклась, должно быть, моей тирадой. Я почувствовал успех, подумал, что сейчас сумею убедить её, что она неправа, что надо найти мужчину в другом месте… Сказал – разве она не видит, что у него венчальный браслет, что он женат? Он порывался опять мне врезать, она остановила… Я сказал, что его жена будет плакать, когда он увидит, что он пристаёт к молоденьким студенткам. Что нельзя разбивать семьи. А она… А они… А он…
Ромерик всхлипнул.
- А он, оказывается, на ней и женат! На своей студентке! И лапает он её, потому что она его жена! И не против она, потому что она его жена! И посылала она меня, потому что она его жена! Потому что замужняя она… И сердце моё было разбито…
Он помолчал несколько минут.
- …И нос тоже, - закончил наконец-то. – А теперь этот профессор будет командовать в нашем летнем лагере! Обещал, что придёт к каждому на занятия сегодня. А у меня лекция. Ирвин, помоги! – Ромерик ни с того ни с сего плюхнулся на колени. – Помоги, пожалуйста! Он же меня по стенке на лекции размажет… Разве ты не понимаешь? Он же меня уволит. Выгонит отсюда. И я ничегошеньки не смогу сделать! Умоляю! – и он, для пущей убедительности, схватил Ирвина за ноги. – Прошу тебя, сходи, почитай лекцию за меня!
Ирвин сочувствующе посмотрел на Ромерика. Он уже уяснил, что рыцарь на самом деле был немного болен, потому пытаться достучаться до его здравого смысла казалось бесполезным. Таких людей необходимо жалеть, сочувствовать им, может, и вправду помогать.
- А какой хоть у тебя предмет? – участливо поинтересовался он. – Что ты этим детям-то читаешь?
- Я? Защитную магию! – не таясь, сообщил рыцарь.
От неожиданности Ирвин едва не упал – и упал бы, если б Ромерик мёртвой хваткой не уцепился в его ноги. Потом, немного придя в себя, Сияющий всё-таки отодрал от себя чужие цепкие ручонки и на всякий случай отошёл подальше от рыцаря.
- Ты ж бездарный… тьху ты, неодарённый, - поправился он, решив не обижать и так от природы пострадавшего рыцаря. – Как ты можешь преподавать защитную магию? Тем более, детям?
Тот пригорюнился.
- Я спрашивал у профессора Куоки, - отчитался он. – И тот сказал мне, что ничего страшного, пусть… На самом деле, я рассказал ему, как безгранично люблю Лилиан, и профессор проникся ко мне сочувствием, помочь решил. Кто ж знал, что тут на самом деле надо будет что-то преподавать? Я думал, они и на занятия-то ходить не будут. Мне стыдно, правда, очень стыдно! Я сегодня ночью даже ходил к Куоки, чтобы меня уволили. Мне не хотелось, чтоб с тобой так вышло…
Слова Ромерика заставили Ирвина взглянуть на соседа другими глазами. Может быть, если его немного подлечить, выбить из головы эту дурь с избранными, то Ромерик станет нормальным человеком? Не будет никому мешать? Вернётся к жене и к детям, перестанет приставать к "невинным девам", которые так регулярно оказываются замужними женщинами?
По крайней мере, убить Ирвина с помощью ведьмы-вампирши Ромерик точно не хотел.
- Я тот замок случайно выбрал, - поклялся он. – Это единственный, чьи точные координаты я знал. Думал, что там никого нет. Что нежилой он! Это так романтично должно было получиться, а вышло… Как обычно, в общем. Не везёт мне в любви. Одна Дора только и не послала, а она оказалась приземлённой натурой.
- Бывает, - решил всё-таки не сердиться Ирвин. – А что тебе сказал о… Профессор Куоки?
Признавать в Толине отца заблаговременно он не стал, хотя это и было общеизвестным фактом. Что-то подсказывало Ирвину, что ответ Ромерика надолго отобьёт у него желание общаться с папенькой.
- Сказал, что я должен доработать до конца. И добиться сердца Лили, - печально произнёс Ромерик. – И что он ни за что меня не уволит. А что ты пострадал, так ты мальчик крепкий, да и вообще, у целителей энергия быстро восстанавливается. И хорошо, что теперь к тебе Лили подходить нельзя. Оно даже лучше будет, если вы по отдельности друг от друга несколько дней проведёте. А ещё сказал, что Лили просто так артачится. И попросил меня прийти сегодня днём, что-то приятное сообщить хотел… Так ты поможешь?
Профессор Куоки был, как всегда, в своём стиле. Ирвин даже не сомневался, что отец что-то задумал – слишком уж его не устроила кандидатура Лилиан. Но Ромерика внезапно стало жалко. Зачем подпитывать надежды больного человека, если они ложные?
- Ладно, - вздохнул Сияющий. – Где у тебя лекция? Я схожу, так уж и быть.
- Правда?! – радостно вскочил Ромерик. – Ты правда мне поможешь?
Пришлось кивнуть, подтверждая своё благородное намерение.
- Ты – лучший! – рыцарь бросился обнимать Ирвина и даже совершил попытку расцеловать его в обе щёки. – Если б ты был женщиной, я бы… Кстати, - рыцарь остановился и скептически посмотрел на Ирвина. – Высокие брюнетки в моём вкусе.
