— Ну что, ребята, готовы повеселиться? — спросил он.
— Не-а, — ответил Дэвид.
Чарльз пропустил его слова мимо ушей и показал маскарадной тростью на дверь танцевального зала.
Вечеринка сегодня намечалась не тихая. Танцевальный зал, сверкавший зеркалами и украшенный карнавальными масками, искрился светом и оглушительно грохотал. С потолка элегантно свисали китайские фонарики, вдоль стен и на полу тоже переливались сотни крохотных электрических лампочек. Стоял накрытый стол с напитками и легким угощением. Посреди зала танцевали несколько человек из тех, кто проходил по категории подозреваемых, в том числе и Мэрис, надевшая развевавшийся красный наряд — этот ее выбор Стиви посчитала неизбежным. Здесь же был и Дэш в образе Хэна Соло. Ви галантно протянула Джанелль ручку, которая тут же ее взяла. Чудо-Женщина и Стив закружились в танце.
— Эй!
Рядом с ними встал Мадж, одетый Микки Маусом. Микки Маусом шести футов пяти дюймов ростом, с большими ушами, торчавшими из-под шляпы, черной как смоль.
— Гэндальф просто супер, — сказал он Нейту.
Стиви и Дэвид, судя по виду, его несколько смутили, но он все равно им вежливо кивнул.
— Я — реклама часов, — сказал Дэвид, — а она — дедушка-хипстер. Мы на пару расследуем преступления.
При этих словах Мадж дернул головой и решил лучше провести время в другом месте. Нейт тоже оглядел зал из-под огромных полей своей шляпы волшебника и тут же остановил свой выбор на барбекю со сморами. Стиви и Дэвид остались одни.
— Ну что, дедуля, хочешь потанцевать? — спросил он ее.
— Меня зовут Эр-кюль.
— Эркюль, хочешь потанцевать?
Эркюль нервничала. Тонкая ткань рубашки Дэвида плотно прилегала к его телу и была приятной на ощупь. Стиви чуть ли не явственно испытывала ощущения, которые возникли бы у нее, если положить ладони ему на грудь, обнять за спину, прижаться к телу.
— Может, возьмем по смору? — предложила она.
Он жестом пропустил ее вперед.
Они вернулись обратно в главный зал, где эллингэмские студенты, не питавшие особой склонности к танцам, играли в разные игры. Здесь тоже стоял стол с угощением, Дэвид подошел к нему, взял несколько круглых липких крендельков и маршмэллоу.
— О тоннеле, — сказал он, откусывая кусок, — я бы знал.
Эта почва была безопаснее и надежнее.
— Ты не можешь знать всего о тоннелях.
— Если бы в него можно было попасть через пол дома, в котором я живу, то точно знал бы.
Он сел в сумрачный уголок, утопавший в тени парадной лестницы. Мимо них, пританцовывая, прошел кто-то в костюме скелета.
— Если бы они хотели устроить нам настоящую вечеринку в честь Хеллоуина, то разрешили бы спуститься в подвал, — сказала Стиви. — Здесь хрень какая-то, а там, считай, лабиринт.
— Вот теперь ты меня заинтересовала, — произнес Дэвид и встал. — Как в него попасть, в этот твой подвал?
— Никак, — ответила Стиви, — я обещала Ларри.
— Обещания для того и даются, чтобы…
— Я обещала Ларри, — повторила она, бросая взгляд на дверь кухни.
— Ладно, раз уж нам так весело сидеть на скамеечке, давай посидим.
— Если не нравится, иди потанцуй или займись чем-нибудь еще, — предложила Стиви.
— Ты же не хочешь танцевать.
— Но тебе же не требуется моего разрешения, — возразила она.
— Знаешь, я лучше останусь с тобой, — сказал он.
Дэвид немного вытянул ноги и слегка ткнул носком ботинка во внутреннюю поверхность ее лодыжки. Потом повернулся к ней. Что это было? Флирт? Флирт нес в себе неожиданное текстовое сообщение. Нет, это что-то другое, отчего Стиви чувствовала себя как в день приезда в школу, когда Элли дала ей глотнуть теплого шампанского: пузырьки в крови, ощущение нереальности происходящего. Нет, здесь присутствовало нечто большее, словно она ступила через Звездные врата в жизнь другой Стиви, обитавшей в параллельной вселенной. Она привыкла, что ее чувства сталкивались друг с другом, вызывая тревогу и возбуждение, не содержавшее в себе никакой радости. И теперь могла совладать с собой потому, что это чувство было ей знакомо. Оно напоминало собой приятную тошноту, что, в принципе, не имело никакого смысла, поэтому она вновь погрузилась в тревогу с ее безрадостным возбуждением, только уже на новом химическом уровне.
И в сложившейся ситуации, поскольку все вокруг провоняло Эдвардом Кингом, хороших ходов у нее в запасе не было. Как и ответов, за исключением одного: избегать, избегать и еще раз избегать.
Она постаралась отвести взгляд от ботинка Дэвида, сосредоточилась на ступеньках, стремительно уходивших вверх над их головами, и на кухонную дверь под ними. Дверь на кухню под ступеньками. В старых домах под лестницами много чего происходило. Под лестницами работали слуги. Под лестницей жил Гарри Поттер. Даже Альберт Эллингэм и тот написал про что-то под лестницей. «Где бы ты искал того, кого здесь нет? Он всегда на лестнице…»
— Но не на ступени, — вслух произнесла она.
— Что ты сказала?
Стиви уже вскочила на ноги, ее примеру последовал и Дэвид. Когда они переступили порог, на них смущенно посмотрел «Зовите меня Чарли Чаплин».
— Уже уходите? — сказал он. — Так быстро?
— Я кое-что забыла, — ответила Стиви, — лекарство… Мне нужно его принять. Мы сейчас вернемся.
Чарли Чаплин приподнял свой котелок. Стиви и Дэвид — они же Эркюль и Шерлок — чуть не бегом припустили под деревьями, достаточно быстро для того, чтобы на коже девушки проступил холодный пот.
— Ты можешь мне сказать, что происходит? — спросил он.
— Под лестницей, — ответила она, — ты когда-нибудь смотрел под лестницей? Я имею в виду в «Минерве»?
— О чем это ты?
— Лестница закрыта, но под ней должно быть пространство. Это единственное место, которое нельзя увидеть, да и смотреть там вряд ли кто будет.
— Под лестницей, — повторил он, — и что навело тебя на эту мысль?
— Просто догадалась, — бросила Стиви.
Торопливо шагая, они прошли мимо камеры — темного стеклышка и небольшой голубой точки, записывавших каждое их движение. Возможно, Эдвард Кинг сейчас наблюдал за ними, возможно, видел их с Дэвидом вместе. Он это одобрил бы. Вот она, Стиви, выполняет его приказ. Она больше не могла ничего контролировать.
Не вынимая рук из кармана куртки, девушка показала камере кукиш.
Вернувшись в «Минерву», они с Дэвидом направились прямиком к лестнице, к этим чертовым скрипучим ступеням, которые до конца жизни будут напоминать ей о первом дне здесь, когда Хейз припахал ее таскать за него вещи. Тогда в витражные окна лился свет. Пыхтя над тяжелой коробкой, она не отрывала взгляда от его мускулистых икр, покрытых светлыми волосками. А он все говорил о Голливуде и своем шоу. С тех пор прошло два месяца. Теперь его смерть превратилась в воспоминание.
