– Я мечтаю о пижаме, еде навынос и фильмах. Ты за?
– Только если ты пообещаешь, что на этот раз действительно наденешь пижаму. – Я вспомнила ту ночь, когда он забрался ко мне в постель и спал в одних лишь боксерах. А потом, разумеется, то, что последовало после того, как он проснулся, привело к тому, что я лежала теперь больной и отношения между нами стали натянутыми.
– Что же тут веселого?
Я погрозила ему пальцем.
– О, нет, никакого веселья. Ты не будешь пытаться быть милым и кокетливым, когда моя промежность вышла из строя.
– Ты считаешь меня милым.
Это не было вопросом, и я не ответила. Он был не просто милым, он был чертовски сексапильным, и он знал это. Поэтому я хмыкнула:
– Я выбираю еду навынос.
– Договорились. Ты выбираешь то, что ты хочешь, а я поеду и заберу ее. По пути я куплю тебе лекарства в больничной аптеке. – Он протянул мне руку, и, взяв ее, я поднялась с кровати и пошла следом за ним в гостиную.
Сидя вместе на диване, мы ели тайскую еду. Скачав фильм с Винсом Воном, мы покатывались от хохота, пока смотрели его.
– Итак, серьезно, должен ли я оскорбиться из-за того, что ты еще не влюбилась в меня? Может быть, я потерял хватку, – сказал Кэннон, глядя на меня с вызывающей улыбкой.
Я почти нервно хихикнула и покачала головой.
– Звучит так, будто вы, мистер, напрашиваетесь на комплимент.
Он пожал плечами.
– Не совсем. Просто я хочу, чтобы ты, как профессионал, убедила меня в том, что, когда я найду подходящую девушку и сорвусь с цепи, она не будет разочарована.
Он точно подбирал слова. Сорвусь с цепи – это было верно сказано. Кэннон был стихией, с которой нужно было считаться. Он мог выбрать любую женщину, какую ему захочется, но он спрашивал не об этом. Безусловно, он пытался вывести меня из себя.
– Я уверена, что ты был бы дерьмовым бойфрендом, – сказала я с полным ртом, набитым тайской лапшой.
– Эй, я могу обидеться.
Я ухмыльнулась, глядя на него с понимающей усмешкой.
– Я был бы таким бойфрендом, который держал бы тебя за волосы, пока ты сосала бы меня. – Его голос звучал искренне, но слова были грубыми.
– Как мило с твоей стороны.
Протянув ко мне руку, Кэннон ущипнул меня за талию и пощекотал.
– Эй! – Я поспешно отодвинулась подальше.
– То есть ты правда не можешь назвать ни одного подкупающего качества, способного заинтересовать прекрасный пол? – спросил он.
Я уже не знала, валяем ли мы дурака или он действительно хочет знать, что я о нем думаю. Хотя я не могла признаться в этом даже себе, я, продолжая вести себя игриво, закатила глаза.
– Как будто Элли позволила бы тебе с кем-то встречаться.
– Элли здесь ни при чем. Предположим, я сам не хочу любовных отношений.
Во мне все перевернулось.
– Я не готова к этому разговору, – проговорила я дрожащим голосом.
Кэннон несколько секунд смотрел на меня, а у меня тяжело билось сердце, и я подумала, что он будет настаивать на ответе. Но он этого не сделал.
Я встала, чтобы помыть тарелки и дать себе время просто перевести дух, оставшись наедине с собой на кухне. Когда я вернулась в гостиную, Кэннон, держа на руках Энчиладу, фотографировался с ним.
– Ты делаешь селфи с моей собакой? – Я не могла устоять перед мужчиной, который был так ласков с моим псом.
– Может быть. Тебе не нравится? – Он ухмыльнулся, глядя на меня, и к нам моментально вернулось игривое настроение.
Глава 18
Кэннон
Я лучше пошел бы в спортзал, чтобы снять напряжение от своей сексуальной неудовлетворенности, но вместо этого мне пришлось заехать к матери.
– Мама, ты уверена, что это удачная идея?
Я стоял и пристально разглядывал встроенный шкаф, который мама недавно покрасила в темно-фиолетовый цвет. Ее гостиная была декорирована в контрастирующих тонах, как будто здесь были собраны все цвета радуги. Я не понимал, как ее муж Боб мирится с этим, но, да благословит его Бог, он мирился. Он кивал и улыбался в ответ на все мамины безумные идеи, покачивая головой и соглашаясь с тем, что казалось великим замыслом.
Боб был на десять лет старше мамы, а после ухода моего отца я был уверен, что мама больше никогда никого не полюбит. Но потом она встретила Боба, владельца автомастерской, где она чинила свою машину. Он развелся много лет тому назад, и у него не было детей. Казалось, что мама заполнила пустоту в его жизни, точно так же, как он в ее.
– Мне нравится фиолетовый цвет, конечно, это удачная идея. Каждый заслуживает того, чтобы чувствовать себя счастливым в своем жилище, Кэннон.
Я перевел взгляд с мамы на окно на фасаде дома и на пасмурное небо за ним. Моим жилищем в данный момент был дом Пейдж. Эта непосредственная близость привела к тому, что я узнавал предмет своей детской влюбленности лучше, чем мог когда-либо воображать. Я узнал, какова она на вкус, как она стонет, когда я целую ее в шею, и что она предпочитает добавлять в кофе миндальное молоко. Я знал еще до того, как появился там: самые теплые чувства она испытывала, лаская свою маленькую собаку. Я знал, что она преданная закадычная подруга моей сестры и что она была для меня совершенно недосягаема.
Прошла неделя после того, как мы переспали. Пять дней с тех пор, как я диагностировал у нее аллергию на латекс. В тот вечер мы тусовались в гостиной, деля друг с другом купленную навынос еду в картонных коробках и предаваясь давно забытым детским воспоминаниями под шумок смешных телевизионных реалити-шоу, где знакомились пары, над которыми мы весело хохотали.
Слава богу, она не злилась на меня из-за той затруднительной ситуации, в которую попала. Не то чтобы это действительно случилось по моей вине. Я старался обеспечить нам безопасность, используя презерватив, и, безусловно, не намеревался навредить ей.
Пройдя по комнате, мама направилась к тому месту, где я стоял. Подходя ко мне, она вытирала руки о комбинезон.
– Я люблю тебя, Кэннон. – Встав на цыпочки, она чмокнула меня в щеку.
– Я тоже тебя люблю, мама.
Возможно, глядя со стороны, этого нельзя было сказать, но даже когда я заезжал к ней на пятнадцать минут, это много значило для нее. Боб как владелец бизнеса проводил много времени на работе, и я знал, что мама чувствовала себя одинокой. Между мной и ею всегда существовала особая связь. Несмотря на мое скромное воспитание и трудности, через которые мы прошли, она никогда не переставала поддерживать меня, никогда не переставала верить, что я способен на большее. С течением времени и я каким-то образом начал верить в это. Я был обязан ей всем.
