Мои гениталии были как в огне. Они были раздражены, распухли и покраснели. Я точно знала, что происходит. Бог наказал меня за то, что я сплю с братом своей лучшей подруги.
– Пейдж? – окликнул меня Кэннон, поворачивая за угол и направляясь к моей спальне.
После работы я рухнула на кровать и с тех пор не двигалась. Кэннон стоял у моей двери в своем полинявшем темно-синем хирургическом костюме. В этом наряде он выглядел очаровательно, я думала, что мне никогда не надоест видеть его в рабочей одежде.
– Привет, – бросила я слабым голосом.
Выражение его лица стало участливым.
– Что происходит?
Набрав побольше воздуха в легкие, я взяла себя в руки. Мне не хотелось об этом говорить. Никогда. Но нужно было это сделать.
Я тяжело выдохнула и посмотрела ему в глаза.
– Я думаю, ты заразил меня инфекцией.
Он нахмурился и подошел на несколько шагов ближе.
– Это невозможно. Я чист, клянусь тебе. И кроме того, мы пользовались презервативом.
Мы пользовались презервативом. Оба раза в то утро мы занимались любовью. Нет, мы занимались сексом. Слово на букву «Л» не входило в это уравнение.
Кэннон подкрался ближе.
– Каковы симптомы?
Я знала, что его мнение как врача было бы полезно, но отвернулась и, запинаясь, проговорила:
– Это полнейшее вторжение в частную жизнь.
Теребя ноготь большого пальца, я опустила глаза вниз, на свои руки. Я молилась про себя, чтобы земля разверзлась и поглотила меня всю целиком.
– Скажи мне, Пейдж. Я могу помочь.
Мое лицо горело.
– Там все красное и воспаленное и болит. И зудит. Я думаю, у меня сыпь.
– Позволь мне посмотреть.
Я поймала его взгляд.
– Ни за что. Ты не станешь смотреть на мои половые органы.
– Я уже смотрел, ты же знаешь. Я зарывался туда лицом. Если я взгляну, я смогу определить, есть ли о чем беспокоиться. Но я не смогу помочь, если не увижу.
Я сглотнула. Черт! В каких бы дерьмовых ситуациях я ни оказывалась, более затруднительного сценария я вообразить не могла. Несколько секунд просидев, как парализованная, я кивнула и, неохотно поднявшись с кровати, стала стягивать джинсы.
Кэннон пошел в ванную, и я услышала звук текущей воды. Он мыл руки. Когда он вернулся, я стояла рядом с кроватью.
– Трусы тоже, – пробормотал он.
– Не мог бы ты просто быстренько заглянуть под них?
Он покачал головой.
– Сними их, а потом ляг на спину и раздвинь колени.
Убейте. Меня. Сейчас же.
Пока я исполняла то, что он мне сказал, Кэннон следил за моими движениями. Это было просто странно.
Я легла на спину, подложив под себя подушки, и крепко зажмурилась.
– Просто расслабься, принцесса, – сказал он, садясь на кровать между моих раздвинутых ног.
Я была уверена, что умру от стеснения, и тупо уставилась в потолок.
– Сделай глубокий вдох и раздвинь колени.
Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я сделала то, о чем он просил.
– Интересно… Он колебался, нежно ощупывая одним пальцем мою распухшую плоть. Его прикосновение было таким ласковым, таким деликатным, что от него у меня громко затрепыхалось сердце, несмотря на стеснение.
– Что значит – интересно? Что там, черт побери?
Он посмотрел мне в глаза.
– Сколько прошло времени после секса до появления этих симптомов?
– Я заметила это, когда мы проснулись на следующее утро.
Он кивнул.
– Так я и думал. Это аллергия на латекс.
Я села и недоверчиво посмотрела на него.
– У меня нет аллергии на латекс.
– Твое влагалище говорит об обратном. Со временем у нас развиваются новые виды аллергии. С тобой все будет в порядке, просто тебе нужно воздержаться от секса до тех пор, пока все не заживет, вероятно, от трех до пяти дней, а на будущее найти для замены презерватив без латекса.
– Ладно. Хорошо, спасибо. – Я встала и натянула на себя нижнее белье. Я подумала, что в том, что мой квартирант еще и доктор, есть свои преимущества.
– Ты уверена, что ты в порядке? Мне очень жаль. В сущности, причиной того, что случилось, являюсь я.
Его отношение было милым, и да, как ни странно, следовало винить его покрытый латексом пенис, но я не могла винить его.
– Со мной все будет в порядке. – Морщась от неудобства, я сдвинулась на кровати.
Кэннон нахмурился.
– Это то, что я думал. – Он подложил под меня подушки. – Ляг снова.
Я воспротивилась, хмуро глядя на него, Кэннон же только хмыкнул.
– Ты не очень послушная пациентка. Просто успокойся на минутку и позволь мне сделать один телефонный звонок. Я еще не могу выписывать лекарства, но я попрошу об этом, когда позвоню доктору Хаслетту.
– Кому?
– Практикующему врачу, с которым я работал в гинекологии. Я уверен, что он выпишет тебе рецепт. Оральные стероиды быстро все приведут в порядок. Ты очень скоро почувствуешь себя лучше, принцесса.
Слыша, как он своим низким, бархатистым голосом не только обещает, что мне станет лучше, но еще и называет меня этим милым прозвищем, я, как маленькая, снедаемая любовью сумасшедшая девчонка, не смогла не улыбнуться ему.
Расслабившись, я откинулась на подушки, а Кэннон, достав из кармана телефон, вышел в коридор, чтобы позвонить.
Через несколько минут он вернулся, вид у него был раздраженный.
– Что он сказал? – спросила я. – Я могу получить стероиды?
Кэннон проворчал что-то похожее на да и сел на край моей кровати.
– Тогда в чем дело?
Он покачал головой.
– Эта скотина захотел, чтобы я сделал фотографию и отправил ему.
– Моей промежности? – взвизгнула я.
Раздув ноздри, Кэннон кивнул.
– Э-э. Это неэтично.
– Я попросил его назначить тебе лечение заочно, но, да, от этого просто бросает в дрожь. Этично или нет, я послал его куда подальше. – Он сжал губы. – Он довольно быстро догадался, в чем дело.
Меня обуяла гордость от осознания того, что Кэннон защитил честь моей промежности.
Выражение его лица смягчилось, и он снова улыбнулся мне.
– Что ты собираешься делать сегодня вечером?
Я моргнула в надежде, что он не подразумевает, что мы проведем его вместе. У меня сложилось впечатление, что мы пытались соблюдать приличную дистанцию, стараясь убедить себя, что, несмотря на нашу одноразовую связь, между нами не возникло настоящего чувства.
