– Я же… Там же… статуэтка. Она разбилась, поэтому он… – попыталась как-то оформить свою мысль я.
– Статуэтка? Ты издеваешься? Видел Виталя ту статуэтку, обычная ерунда, в любом магазине за три копейки.
– Виталя? – рассеянно спросила я.
– Дед Мороз, с которым вы там вместе были.
Точно. Виталя – так его зовут. Ну и дела!
– Так что же этот Виталя мне ничего не сказал, а сразу пошел сплетничать?
– А он пытался, только ты его слушать не стала. Видно, очень хотела получить такую чудесную подработку.
Вся эта история начинала выглядеть как-то совсем плохо. А снегурковладелец – так и вовсе отвратительно.
А Наташка продолжала меня добивать подробностями:
– Виталик, бедный парень, с ним теперь в паре никто работать не хочет. Только подкалывают и говорят: он и меня в сексуальное рабство продаст.
Какое еще – сексуальное? Как она вообще могла обо мне такое подумать?
– Это все не так, Наташ, я и Игорь, мы вовсе не… То есть я хотела сказать…
А что я могу сказать? Если бы я могла отмотать пленку назад и сделать так, чтобы между нами этим утром ничего не было! Но ведь все было.
– Ты хотела сказать, что это не с ним вы сейчас в машине целовались? – ехидно спросила Наташка.
Черт, она видела!
– А ты что, за мной следила? – теперь пора было и мне переходить в наступление. Это вообще не ее дело!
– Нет, я не следила, я беспокоилась. У тебя со вчерашнего дня телефон отключен, и дома ты не ночевала, я сюда уже пятый раз прихожу.
Я торопливо покопалась в сумочке. И правда телефон сел. А я была слишком занята другими мыслями, чтобы это заметить.
– Я и в полицию звонила, но они говорят, что совершеннолетняя и надо ждать пять суток, чтобы окончательно пропала. Я даже Виталика просила, чтобы к тому особняку меня отвез.
– А он что? – спросила я машинально, хотя меня совершенно не интересовало, что он. Впрочем, если бы он сорвался и повез Наташку к особняку, я бы стала думать о нем лучше.
– А у него елки. Утренники…
– Ясно. Послушай, Наташ, ты меня прости, но мне прямо сейчас надо бежать. Нужно кое-кому кое-что высказать.
Я уже хотела выскочить из квартиры, а потом остановилась.
– Ты ведь замерзла на улице? Так что чайник я поставила, все, что найдешь, бери, только когда будешь уходить, дверь захлопни, хорошо?
Она посмотрела не меня уже несколько иначе.
– Так ты что не знала, что ли?
– Конечно, не знала, – устало сказала я.
– Ой, ты прости, что я тебе наговорила. Так этот твой… как это его там… совсем гад, получается?
Я вздохнула:
– Получается…
Наташка подхватила сумку с тумбочки.
– Знаешь что, а поехали вместе, я ему тоже все выскажу!
– Нет, Наташ, не надо, – утихомирила я разбушевавшуюся подругу. – Сама выскажу.
– Ну как знаешь. Где там твой чай? Я и вправду замерзла, пока тебя караулила.
Она скрылась на кухне. А я выскочила из дому.
Как ни странно, до офиса я доехала очень быстро. Или просто дорога пролетела незаметно. Все это время я придумывала, какие страшные кары ждут этого отвратительного негодяя.
И только когда доехала, поняла, что никаких особенных кар не будет. Ну что я ему сделаю? Я мигом взлетела на нужный этаж, даже не воспользовавшись лифтом. Впервые во все это время снежная королева попыталась преградить мне дорогу:
– А Игорь Самойлович сейчас занят, он не принимает.
Она начала подниматься из-за стола, видимо, чтобы преградить мне путь. Но разве бы у нее что-нибудь получилось? Слишком уж длинные ноги у снежной королевы. Да пока она вставала, я бы десять раз успела прошмыгнуть в дверь.
Но десять было и не нужно, мне хватило одного. Я легко преодолела все преграды, распахнула дверь и замерла на пороге. Игорь Самойлович действительно был не один. Впрочем, в отличие от моего бывшего он не занимался ничем предосудительным.
Вместе с ним в кабинете находились трое солидных мужчин, и они что-то обсуждали, наверняка что-то очень важное. Но сейчас все взгляды были обращены ко мне.
– Майя, что случилось? – спросил он, пожалуй, лишь немного удивленно. – У нас тут совещание по ценообразованию, поэтому, может быть, ты подождешь? Выпьешь кофе, Света тебе приготовит.
Плохо же он разбирается в Снегурках, несмотря на свой неподдельный к ним интерес. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось, это кофе.
– По ценообразованию? Очень кстати! У меня тут как раз вопрос, связанный именно с ценообразованием. Сколько стоила та статуэтка?
– Ясно, – сказал он, помрачнев. – И все-таки давай обсудим это позже.
– Почему? Все же так просто, нужно просто назвать цену.
– Около пяти тысяч, – сказал он.
– Пяти тысяч чего?
Он вздохнул, не желая признаваться, но все-таки ответил:
– Рублей.
– Отлично! Видите, как просто! Вопрос с ценообразованием закрыт раз и навсегда.
Я вышла из кабинета, потом вышла из офиса. Здесь мне делать было больше нечего. Когда я доехала до дома, зарядила телефон и включила его, смс-ка от оператора сообщила, что абонент с таким-то номером пытался дозвониться до меня аж целых двадцать раз с хвостиком.
Я забросила номер в черный список, чтобы больше эти хвостики не видеть. Похоже, этот парень слишком многого хочет: исполнить эротическую фантазию своей юности, да еще и не чувствовать себя виноватым. Перебьется.
– У тебя тут, конечно, шаром покати, – сказала Наташка, – но все-таки для настоящего волшебника-кулинара – это не преграда. Пойдем обедать.
– Пойдем, – вздохнула я.
И почему-то подумалось: если в течение пары недель твое сердце разбили дважды, может быть, ты как-то не слишком бережно с ним обращаешься.
Глава 29
– Новый год к нам мчится! – весело напевала Наташка, на моей кухне, наблюдая, как я строгаю вареный картофель для салата. «Оливье», конечно. Что еще можно готовить вечером тридцать первого декабря?
Вот только на меня все эти дурацкие новогодние напевы действовали как приговор суда на рецидивиста. Радости уж точно не добавляли. Скорее, вгоняли в великую тоску.
– Хватит, – поморщилась я.
Подруга обиженно хмыкнула и отвернулась к окну, за которым уже начинало темнеть.
– Это на тебя готовка так действует! И твои планы… Вот пошла бы со мной. Там наши ребята, артисты собираются. Такие парни! Красавцы, умницы, а как поют!
