– Вот!
– А где яичница? – спросила я.
– Перед вами! – ответил продавец. – Сковорода для одного яйца.
– А-а-а, – протянула я.
– С нее начинается супергигантский набор сковородок, – потер руки мужик, – всего их в комплекте сорок две, одна другой больше и лучше.
– Если за хлебопечку дают такую крошечную марку, что ее хватит только на ручку от мини-сковородки, то что нужно приобрести, чтобы стать обладателем полного набора? – пробормотала я.
– Главное – начать, – оптимистично воскликнул продавец, – жизнь длинная, успеете накопить марки. Ну, учитывая ваш возраст, пусть не на большой, но на малый наборчик точно!
На секунду я онемела, потом ушла, прижимая к себе покупку с туберкулезом. Вообще-то я не собираюсь умирать, мне до пенсии еще далеко.
Глава седьмая
– Где тебя носило? – возмутился Дегтярев, выходя из дома.
– Хлебопечку покупала, – объяснила я.
– Зачем она нам? – спросил полковник.
Отличный вопрос.
– Чтобы готовить дома хлеб, – ответила я.
– Странные идеи залетают в твою голову, – зашумел толстяк, – в магазинах хлеба ешь не хочу. Идиотская затея с самопечением.
– Так мы уже больше года едим то, что дома испекли, – уточнила я, – самой…
– Вот почему у нас отвратительные булки, – перебил меня полковник, – клеклые, несъедобные. Ты вообще не умеешь готовить, тебе не стоит даже думать о карьере пекаря.
– Я прекрасно знаю, что повар из меня никакой, поэтому не приближаюсь к плите, – с грустным видом согласилась я, – ладно, скажу Марине, что тебе ее хлебушек не по вкусу.
Полковник насупился.
– При чем тут она?
Я улыбнулась и нанесла толстяку смертельный удар.
– Отлично зная собственную косорукость, я никогда не стану возиться с тестом. Идея не покупать в магазине хлеб принадлежит Маришке. Сейчас объясню ей, что тебе ее инициатива не нравится. Что ты не хочешь есть нечто клеклое…
Александр Михайлович занервничал:
– Я не говорил такого!
– Минуту назад сказал, – не дрогнула я, – Марина расстроится, конечно.
И тут, как по заказу, из дома вышла жена полковника.
– Хорошо, что ты здесь! – обрадовалась я.
– Не верь ей! – закричал толстяк. – Дарья, как обычно, не расслышала, неправильно меня поняла. Я молчал. Она сама глупость ляпнула, а потом на меня стрелку перевела. Ты печешь прекрасный хлеб! Вкуснее его я в жизни ничего не ел! Ароматный! Мягкий!
Я стояла, опустив глаза. Много лет назад, чтобы улучшить свои жилищные условия, полковник и Марина, просто добрые друзья, заключили фиктивный брак. Афера удалась, они обрели прекрасную просторную трешку, потом разменяли ее и разбежались по своим однушкам. Долгие годы Марина и полковник не встречались. Почему они не развелись? Да времени не было. И зачем? Никто из них не собирался вступать в брак. Потом случилась неприятная история, Марине пришлось отыскать Дегтярева, и, поскольку жить ей было негде, она поселилась у нас в домике для гостей. На первом этаже там расположен офис детективного агентства, которым руководит полковник, второй отдан Марине. Члены семьи рады, что супруга полковника теперь с нами. В доме все любят вкусно поесть, а Марина замечательно готовит, ведет кулинарный блог в «Инстаграме», у нее тьма подписчиков.
– Приятно слышать, как ты батончики хвалишь, – улыбнулась Марина. – Нина! Нина!
Из окна дома выглянула няня, а заодно и домработница.
– Ты меня зовешь?
– Александр Михайлович в восторге от хлеба! – сообщила Марина.
– Спасибо, спасибо, – зачастила Нина, – я счастлива.
Александр Михайлович потряс головой.
– О, женщины! Странные и непонятные! Почему ты меня благодаришь?
– Ну, как же! – засуетилась Нина. – Если человек тебя хвалит, надо ему показать, что тебе приятно похвалы слышать.
– Ты-то при чем? – никак не мог сообразить полковник. – Я говорил Марине, что мне очень нравятся батоны, которые она печет.
– Твои дифирамбы попали не по адресу, – хихикнула фиктивная супруга, – хлеб печет Нина. И он у нее замечательный получается!
– Дарья сказала, что пекарь ты! – обомлел толстяк.
Я замахала руками.
– Нет, нет. Ты сам так решил! Я сказала: «Идея не покупать хлеб в магазине принадлежит Марине». Идея! Но не ее исполнение.
– Какая разница, кто хлеб выпек? – удивилась наша кулинарка. – Главное, что он вкусный.
– Угу, – пробормотал полковник.
На дорожке, которая ведет от гостевого коттеджа к особняку, показался Кузя.
– Вы где? – закричал он. – Мухин приехал.
– Дарья, двигайся, – ледяным тоном скомандовал полковник, – как только ты во что-то вмешиваешься, ерунда получается.
Я, посмеиваясь, пошла за Дегтяревым. В офисе были Семен, эксперт Леня, Федор и Кузя.
Дегтярев повеселел.
– Всем добрый день! Что случилось?
– Света жива, – сообщил Мухин, – вернее, она дышит, открывает глаза, но не говорит. Слышит нас. Я попросил ее моргнуть один раз, если она понимает, что я обращаюсь к ней. Она моргнула, но потом сразу заснула, такая слабая. Жену отравили.
– Кто? – изумилась я.
– Замечательный вопрос, – фыркнул полковник. – Знай Федор правильный ответ, он бы к нам не приехал.
Я стала оправдываться:
– Я просто удивилась. У Светы есть враги?
Федор посмотрел в окно.
– Лично у нее? Сомневаюсь. Ты прекрасно знаешь, моя жена тихая, не скандальная. В соцсетях у Светы только «Инстаграм», там, правда, контакты с разными людьми, но близких подруг, кроме тебя и Лены, у нее нет.
– Странно, что к твоей жене не проявила интереса пресса, – удивился Кузя, – обычно папарацци не пропускают сайты жен крупных бизнесменов.
– У Светы закрытый профиль, – пояснил Федор, – все, кто напоминает борзописцев, отсеиваются. И вообще она не допускает на сайт незнакомых, у нее в друзьях числятся только те, с кем она общалась пусть шапочно, но видела человека воочию.
– И правильно, – одобрил Семен. – Зачем свою жизнь выставлять напоказ?
– Чем ее отравили? – спросила я.
– Одно средство старое, как египетские пирамиды, второе недавно в продаже, – уточнил Федя, – врач объяснил, что эти лекарства можно купить в аптеке. Если их там нет, то в интернете есть. Ничего редкого, кармиопатинд
[3] и еще прозакис, антидепрессант. Вроде так. Она приняла большую дозу.
