Хочет вернуть себе честь, достоинство. Винченцо думает о Джулии и понимает, что, совершая самую важную сделку в своей жизни, он умудрился заполучить себе женщину, которая оказалась еще большей гордячкой, чем он сам.
Он продолжает крутить на пальце дядино кольцо. Как никогда он нуждается сейчас в его совете.
Достает часы из кармана. Хватает сюртук и пальто, выходит на улицу.
Дом Джулии неподалеку.
* * *
В небольшой гостиной своего дома Джулия Порталупи держит на руках новорожденную, стоя перед священником, пришедшим крестить малышку. Рядом ее брат Джованни, в нескольких шагах позади — служанка с Анджелой. Прошла неделя с рождения, нехорошо более медлить с обрядом крещения.
Уже неделя, как они с Винченцо поссорились.
Священник ходит по комнате. Ему неловко, кажется, он не знает, с чего начать. Кладет на стол миро, зажигает свечи и спустя какое-то время начинает бормотать молитвы. Джулия в своих мыслях, едва следит за его жестами.
Так было с Анджелиной. Так же происходит и со второй ее дочерью. Только ее, больше ничьей. Винченцо не захотел признать детей. Джулия с трудом терпит эту ситуацию. Одиночество, всеобщее презрение — тяжелая ноша.
И сейчас вторая тайная церемония со священником, быстрым шагом вошедшим в дом без сопровождения служки. Своего рода подпольный ритуал, совершаемый дома, вдали от посторонних глаз, — только так, если дети внебрачные. Даже родители Джулии не захотели прийти на крещение.
— Мама-а-а-а, — беспокойно зовет малышка.
Джованни подходит, берет ее на руки, чтобы не шумела.
— Ну же! Ты хорошая девочка! Маме надо покрестить твою сестренку. А бабушка напекла сладостей, пойдем к ней потом?
При этих словах Джулия вздыхает. Она предпочла бы, чтобы ее мать была здесь, с ней, а не сидела дома, приготовив печенье по случаю крестин, которые никто, кажется, не считает за торжество.
Священник начинает петь псалмы на латыни. Трескучий голос отражается от мебели и потолка.
— Какое имя дадите ребенку?
Джулия открывает личико малышки.
— Джузеппина. Как у ее бабушки.
Священник косится на нее. Он знает, что мать Джулии зовут Антония, и знает, кто отец обеих девочек. Вторую незаконнорожденную приносит она этому безбожнику Винченцо Флорио. С разницей чуть менее двух лет. Ведет себя бесстыже, будто жена, а тот не хочет брать на себя ни капли ответственности.
Вдруг слышится звук отпираемого замка, потом скрип входной двери и шумный хлопок. На пороге гостиной появляется тень в темном пальто.
Винченцо.
В комнате наступает тишина. Джулия замирает. Хочет подозвать его, чтобы встал рядом с ней.
Потом переводит взгляд на священника. Жестом просит продолжать.
Джованни тоже замечает его.
— Хочешь, скажу, чтобы он ушел? — шепчет он ей.
— Нет.
Он здесь. И это своего рода поступок, которого она от него не ожидала.
Священник помазывает грудь девочки миром, мочит лоб святой водой. Малышка плачет, извивается. В конце ритуала заносит имя девочки в свидетельство о крещении.
Джузеппина Порталупи, рожденная от Джулии Порталупи. Крестный: Джованни Порталупи. Крестная: служанка Лучия.
Никого другого, кто мог бы взять на себя эту ответственную роль, нет.
Священник тушит свечи и собирает свои вещи, когда Винченцо входит в гостиную.
Джованни встает у него на пути.
— Куда идешь?
— Хочу видеть свою дочь.
— Она не носит твою фамилию, как и Анджелина. Ты отказался признать обеих, забыл?
— Не перед тобой я буду оправдываться.
Оттолкнув, обходит его.
Джулия сидит на диване, переодевает Джузеппину. Малышка изворачивается, хнычет от холода.
Джулия приветствует Винченцо едва заметной улыбкой.
Он опускается на колено рядом с ней.
— Я слышал, какое ты выбрала имя. Спасибо.
Протягивает руку, чтобы прикоснуться к малютке, которая, продолжая сучить ножками, суетится в поисках материнской груди. Наконец находит и успокаивается.
— Я бы хотела, чтобы оно хоть как-нибудь помогло. — Джулия заворачивает ребенка в шаль. — Но и оно не поможет, верно?
— Нет. — Он нетерпеливо вздыхает. Сзади него Джованни и Анджелина. Он чувствует их взгляды спиной. — Я хочу поговорить с тобой. Наедине.
В этот момент Анджела вырывается, подбегает к матери. Прячется под ее рукой и из своего укрытия недоверчиво смотрит на Винченцо. Для нее отец — призрачная фигура.
— Хорошо. — Джулия встает, прижимает Джузеппину к груди. — Даже если уверена, что пожалею об этом.
Она провожает священника до двери. Джованни подает священнику щедрое пожертвование «для сирот прихода».
Священник кивает с серьезным видом, зажимает монеты в руке и выскальзывает наружу.
Опершись рукой на дверной косяк, Джулия сверлит брата взглядом.
— Мне надо поговорить с Винченцо. Наедине.
— Ты сумасшедшая. Сумасшедшая или глупая, не знаю. Что, ты думаешь, он тебе скажет? — Джованни указательным пальцем тычет в сторону гостиной. — Почему ты себя ни во что не ставишь? С таким человеком, как он, никогда не будет ничего хорошего, ни семьи, ни уважения. Так и будешь всегда… как сейчас.
Джулия знает, что это так. Брат прав. Надо было бежать в Милан, как только она забеременела Анджелиной. И тем не менее распахивает дверь, кивком указывает ему на лестницу.
— Пожалуйста. — И эта ее настойчивая просьба не допускает возражений.
Джованни разводит руками.
— Хуже, чем есть сейчас, твоя жизнь уже не будет.
Зовет Анджелину.
— Не хочу, чтобы она слушала как вы ругаетесь, бедная девочка, — бормочет.
Джулия сжимает губы.
Девочка, которая по-прежнему искоса наблюдает за отцом, бежит к дяде и хохочет, когда он берет ее на руки. Винченцо следит за ней, смотрит как она исчезает за порогом комнаты. Немного погодя слышит, как закрывается дверь. Джованни и ребенок хохочут.
С ним Анджелина никогда не смеется.
* * *
Джулия возвращается в гостиную в домашнем платье, ребенок жадно сосет грудь.
— Другая твоя дочь даже не взглянула на меня.
— Спорю, что ты даже не спросил себя почему. А надо бы, — отвечает она ехидно, потом жестом просит его следовать за ней. Заходит в спальню, садится на постель, чтобы удобно было кормить малышку. Винченцо робко смотрит на нее. Долго разглядывает в тишине. Он еще не видел, как материнство смягчило ее силуэт.
