– Все… все будет хорошо… корабль просто… просто… понесет течением.
– Проблема в том, – отозвался Иван, с трудом ворочая языком, – что… что мы идем… не по течению… а против него.
Корабль и правда двигался все медленнее и медленнее. Вот наконец он замер, какое-то время покачался на волнах, и его начало сносить назад. Он развернулся боком и взял курс на набережную.
В жизни есть моменты, когда человеческое существо, попав в абсолютно новую, незнакомую, пугающую ситуацию, словно прозревает и принимает то единственное верное решение, которое спасает сотни абсолютно беспомощных, полностью зависящих от него людей. Когда Бобби понял, что до берега осталось буквально несколько метров, он… зажмурил глаза и зажал уши руками.
Удар был довольно сильным.
Корабль, как разъяренный бык, встал на дыбы и ревел что есть мочи. Внутри все трещало и гудело.
Отовсюду доносились крики. Даже не крики, а вопли ужаса и отчаяния, тонущие в какофонии самых разных звуков: звоне бьющейся посуды, треске перегородок, проламывающихся под тяжестью опрокинутых столов.
Судно медленно заваливалось на бок. Люди, оглушительно крича, падали в воду. Одни успевали за что-то уцепиться, другие плыли к берегу, чтобы не пойти ко дну вместе с кораблем.
Окаменев от доносившихся звуков, я неподвижно сидела за печатной машинкой, хотя «ПигмаЛион» уже наклонился так, что стена, только что располагавшаяся сбоку, превратилась в пол. Меня спас Натан. Хладнокровие и здравый смысл номера пять не покидали его ни при каких обстоятельствах. Он схватил меня за руку и вытащил из каюты, куда уже начинала просачиваться вода. Поскольку судно лежало на боку, мы не могли идти по коридору – пришлось ползти на карачках, по колено в воде. Выбравшись на палубу, Натан отвязал спасательный круг, и через считаные секунды мы, уцепившись за него, барахтались в холодной воде среди толпы пассажиров, членов экипажа и кучи самых разных предметов, медленно дрейфующих по течению.
Среди огромного количества незнакомых лиц я различила Манон, Катель и Бобби. Все были уверены, что помощь вот-вот придет, а пока со спокойными лицами молча покачивались на воде. Только Иван Раффо с вытаращенными, полными ужаса глазами судорожно цеплялся за спасательный жилет. Он не успел его надеть и теперь сжимал в объятиях, как ребенок плюшевого медвежонка.
«Почтовый ящик» с тихим плеском приплыл прямо ко мне в руки. Я схватила его и открыла. Там лежало всего несколько записок.
С подмокших клочков бумаги на меня пролился поток упреков.
Там, где я старалась снять напряжение и показать свою сговорчивость, мне говорили, что я витаю в облаках. Там, где хотела разрядить обстановку, люди видели недостаток эмпатии и понимания. Наконец, меня обвиняли в том, что, соглашаясь со всеми подряд, я создавала конфликты, хотя на деле жаждала только мира и гармонии.
Я пришла к выводу, что, каким бы характером ты ни обладал, судьба подкинет то, что даже близко не лежало с твоими мечтами и чаяниями.
Глава 24
Комо, 20 января 2018 года
А вдруг он и сам обладатель характера номер девять? Все сходится: он тоже не любит конфликты и, когда что-то идет не так, предпочитает замыкаться в себе. И потом, его постоянно подмывает заняться второстепенными делами вместо того, чтобы быстренько закончить то, что шеф уже давно ждет… Может, так, а может, и нет.
Завибрировавший в кармане телефон выдернул Сэма из раздумий.
– Простите, я отойду на минутку, это из редакции.
– Конечно, не спешите, – откликнулась Сибилла Ширдун.
Он встал с плетеного кресла, обошел большой глиняный горшок с апельсиновым деревом и сделал несколько шагов по вымощенной старыми камнями террасе.
– Да, Дженнифер? – ответил он приглушенным голосом.
– Пианист согласился приехать.
– Отлично! А что насчет рояля?
– Не переживай, все под контролем.
– О семейке Оскара Фирмена есть какие-то новости?
– Нет. Зато я нашла, как звали его нотариуса. Он давно умер, но все дела передал преемнику. Могу дать телефон.
– Супер, присылай. И договорись о встрече, хочу увидеться с ним как можно скорее.
* * *
Лион, 26 июня 1964 года
Я решила пойти на встречу с Фирменом пешком, по залитым солнцем улочкам Круа-Русс, потихоньку спускаясь в Старый город. У меня было полно времени – на работе меня уже никто не ждал, да и работы, собственно, не существовало. Я наслаждалась мягким утренним теплом, радостными криками детей, доносящимися со двора школы на улице Бландан, запахом свежего багета из булочной на набережной Сен-Винсен. На пешеходном мосту через Сону я остановилась, чтобы полюбоваться силуэтом Нотр-Дам-де-Фурвьер и розовыми, кремовыми и охристыми фасадами набережной Бонди, которые в лучах солнца были еще ярче, чем обычно.
Два дня назад мне пришлось провести некоторое время в больнице, но меня, как и всех остальных пассажиров, быстро отпустили. Задержался там только Иван Раффо: из-за страха воды он пребывал в состоянии шока, смягчить который не смогло даже значительное количество выпитого алкоголя. Весь следующий день я проспала. Это было совершенно необходимо после сильного стресса, копившегося в течение всей последней недели, и катастрофы, которой все закончилось.
Оскар Фирмен ждал меня, чтобы наконец посвятить в тайную схему характеров, о которой я страстно мечтала целых девять дней. Девять дней, показавшихся мне девятью жизнями, – настолько резко все менялось после каждой нашей встречи.
Раньше, если что-то шло не так или результат работы разочаровывал меня, я обвиняла судьбу, злой рок, других людей… Мне даже в голову не приходило, что жизнь складывается тем или иным образом в зависимости от того, через какую призму я смотрю на нее, на себя саму и на окружающих. Я не отдавала себе отчета в том, насколько она зависит от механизмов, управляющих моими мыслями и эмоциями, заставляющих меня чувствовать, реагировать, принимать те или иные решения.
Это означает, что ни судьбы, ни случая не существует. Но если жизнь управляется характером, который достался нам помимо нашего желания, остается ли в ней место для пресловутой свободы воли? Хоть в чем-то мы свободны или нет?
Еще одна вещь поразила меня до глубины души. Я внезапно осознала, что, примеряя каждый следующий характер, я не понимала, где заканчиваюсь я и где начинается он. В тот день мне казалось совершенно логичным все, что я чувствовала и думала, будто других способов жить просто не существовало. Хотя еще пару дней назад мне представлялся единственно возможным, правильным и адекватным совсем другой взгляд на мир. Вот я шла по залитому солнцем Лиону и даже не сомневалась, что сохранять гармонию в душе и вокруг себя – важнейшая из жизненных задач, тогда как чуть раньше готова была на все, лишь бы отстоять свои интересы. С характером номер шесть мне было жизненно необходимо вовремя замечать проблемы и находить способы защититься от них, а с седьмым я резко изменилась, перенеся фокус внимания на позитив – цеплялась за картинку светлого будущего, даже если для этого приходилось закрывать глаза на сложности в настоящем…
