В тот момент мной владело два желания: освободиться от тошнотворной иллюзии, на которую он меня в очередной раз запрограммировал, и проникнуть в тайну его игры, в секретную схему характеров. Чувствовать себя марионеткой в чужих руках было совершенно невыносимо.
– Скажите, какие еще остались характеры.
– Вы прекрасно знаете, что данная информация доступна только членам братства. Единственное, что я могу сделать, – дать вам характер номер восемь, предпоследний в нашей классификации. На этом мы остановимся.
– А чтобы войти в братство, нужно дать клятву всю свою жизнь два раза в неделю встречаться с каким-нибудь новичком, так ведь?
– Только до восьмидесяти лет.
– Учитывая, что средняя продолжительность жизни женщины семьдесят пять лет, этому новичку придется сопровождать меня. На кладбище.
Он улыбнулся.
Как быть? Мне плохо удавалось держать слово, особенно в последние сутки. При мысли о том, что до конца дней мне придется два вечера в неделю сидеть и разговаривать с какими-то людьми, меня передернуло. Это было чересчур. Оставалось не так много вариантов – например, попробовать характер номер восемь. Но что делать, если он мне не понравится? Я ведь не смогу вернуться обратно. Слишком рискованно.
Ситуация сложилась непростая. Мне предстояло принять решение, изменить которое не представлялось возможным. От него зависело, как я буду жить дальше, какой ход примут мои мысли, что я буду чувствовать, как реагировать, какие отношения строить… всю жизнь! Я очень боялась страданий, которые, вполне вероятно, принесет новый, незнакомый мне характер. Да, теперь я знала, что у каждого свои сложности, но некоторые из них казались не такими уж неприятными. Вот, скажем, нынешний характер. У него есть свои недостатки, но он с лихвой компенсирует их оптимизмом и ощущением беззаботности, которые я так ценила.
– Я приняла решение.
– Да?
– Я оставлю себе этот характер.
Глава 21
Комо, 18 января 2018 года
Сэм остановил скутер на обочине проселочной дороге, петлявшей вверх и вниз по горе, время от времени открывая чудесный вид на озеро. В кармане безостановочно вибрировал телефон.
– Есть информация о пианисте, – выпалила Дженнифер.
Сэм заглушил мотор:
– Он жив?
Дженнифер прыснула:
– Видимо, ирландский виски – превосходный консервант.
– Отлично! Где он?
– Живет в Сан-Франциско.
– Черт, далековато. Ты предложила ему приехать в Комо и повидаться с Ширдун?
– Конечно.
– А он что?
– Отказался. Говорит, в его возрасте путешествия даются непросто. К тому же он боится терактов в Европе.
– Это шутка?
– К сожалению, нет.
– Объясни ему, что по телевизору все врут: это не мир полон катастроф, а журналисты создают у людей такое впечатление.
– Боюсь, не сработает…
– Давай, убеди его, черт возьми! Расскажи, что пока Сан-Франциско плавает в тумане, Комо нежится под лучами солнца. Распиши, какая тут прозрачная вода, как пленительно пахнут цветы в середине января, какие вкусные блюда готовят в итальянских ресторанчиках…
– Хорошо, хорошо, буду настойчивее.
– Это в твоих интересах!
– Но может возникнуть другая проблема.
Красная «альфа-ромео» с откидным верхом пронеслась мимо с глухим ревом и через пару секунд исчезла за поворотом.
– Можешь повторить? Я не расслышал.
– Я сказала, что может возникнуть другая проблема.
– Давай искать решения, а не жаловаться на сложности.
– Вряд ли редакция одобрит такие расходы.
– Даже не хочу об этом слышать. Разберись с ними, ты же отлично умеешь это делать.
Сэм положил трубку и задумался. Возможно, ему повезло родиться с характером номер семь.
* * *
Лион, 23 июня 1964 года
Оскар Фирмен открыл потайную дверь и из главного зала перешел в небольшое темное помещение с деревянными панелями на стенах. Он сел за рабочий стол, включил старую латунную лампу с матово-зеленым абажуром, перечитал какие-то записи и откинулся на спинку кресла.
Он даже не предполагал, что в последний момент эта молодая женщина сделает не тот выбор. А ведь он уже почти сцапал ее. Это обескураживало и создавало внутри примерно такое ощущение, как если бы ты собирался чихнуть, но почему-то не смог.
Весь план рухнул, хотя с самого начала все шло как по маслу. По правде сказать, он сильно огорчился, но надежды не потерял. Жизнь научила его воспринимать провалы как ступеньки к новым целям, новым вершинам, манящим к себе и делающим жизнь интереснее.
Чтобы добиться своего, нужно было расставить новую ловушку, и чем быстрее, тем лучше.
* * *
Шарль взял трубку. Услышав знакомый американский акцент директора инвестиционного фонда, он напрягся в ожидании вердикта. Тот говорил веселым голосом, но это ничего не значило. Американцы – они такие: умеют преподнести плохие новости с самой ослепительной улыбкой.
– Вот наше решение, – начал он. – Мы готовы вложить восемьсот тысяч франков в «ПигмаЛион» в обмен на те финансовые обязательства, которые вы предложили и которые будут закреплены в контракте.
Шарль чуть не подпрыгнул от радости.
– Кроме того, – продолжил американец, – необходимо будет провести реструктуризацию и уволить около половины сотрудников.
У Шарля екнуло сердце. Половина сотрудников…
– Для начала нужно как можно быстрее заменить нынешнюю управляющую. Поскольку ее испытательный срок заканчивается через два дня, советую решить вопрос немедленно. Иначе нам придется начать долгую и дорогостоящую процедуру увольнения – сами знаете, как это бывает с руководящими работниками. Пока будем искать человека на замену, Иван Раффо возьмет на себя ее обязанности. Он как раз займется остальными увольнениями, чтобы облегчить своему преемнику вступление в должность.
– Да, понимаю…
– Тогда до встречи! Увидимся на следующей неделе в Париже и подпишем все документы.
Шарль повесил трубку, будучи в растрепанных чувствах.
Инвесторы дали зеленый свет. Это спасало корабль, но требовало непосильных жертв – Сибилла и половина команды. Сибилла… Он дал ей время до понедельника…
Он решил сдержать слово и ждать до последнего. Чудо могло произойти в любой момент. За последние восемь дней Сибилла уже очень изменилась. Кто знает, на что еще она способна…
* * *
