– На своем пути я питаю сотни полей, мою воду пьют пшеница, рожь и кукуруза.
– Очень хорошо, – таким же безразличным голосом проговорили они.
Их равнодушие подстегивало меня. Я хотела, чтобы они восхищались мной, и для этого готова была стать еще быстрее, оросить еще больше полей, превозмочь все реки мира.
– Ну а вы что умеете? В чем вы преуспели? – раздраженно бросила я.
Они переглянулись и хором ответили:
– Мы умеем быть самими собой.
«Пф-ф-ф! Они думают, кто-то будет восхищаться этим!» – подумала я. Видимо, они умели читать мысли, потому что сразу же добавили:
– Нас любят за то, какие мы есть на самом деле. Те, кто любит за успехи, лукавят, их чувства ненастоящие.
«Все бездельники так думают», – снова фыркнула я про себя.
– Кстати, – снова заговорили они, – ты описала, что именно умеешь делать, но так и не сказала, кто ты такая…
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле… Я снова собиралась говорить о своих умениях, а не о себе самой.
Внезапно образ величественной, полноводной реки начал таять. Ее сила и подвиги отделились от меня, и я почувствовала себя голой. То, чем я так долго прикрывалась, кануло в небытие. Вскоре река вообще пропала. Я стояла лицом к самой себе и видела то, что и должна была увидеть: маленькую девочку. Всего лишь маленькую девочку, которая ничего особенного не умела, ничего особенного не достигла. Маленькая, никому не интересная девочка. В отчаянии я подняла взгляд, и тут случилось невозможное: птицы смотрели на меня с любовью. Это было непостижимо и вместе с тем очень естественно. Они отдавали, а я брала, вот и все.
Глава 16
Оскар Фирмен нахмурился.
– Вы опять хотите новый характер? – воскликнул он.
– Да.
Я была уверена, что убедила его и эти слова – просто игра.
Утром я проснулась, озадаченная странным сном. Я не знала, кто я такая. Это напомнило подростковый период, когда вопрос о цвете кожи сводил меня с ума. Какая я – черная или белая? С какими мальчиками мне положено встречаться – с черными или с белыми? Я пыталась решить это раз и навсегда, как если бы в стране шла гражданская война и я выбирала, на чью сторону встать. Спустя годы раздумий и сомнений я осознала очевидное: я была и белой, и черной. Дилемма решилась, я вздохнула свободно.
– В последние сутки я испытывала трудности с эмоциями. Скажем так, я почти ничего не чувствовала. Как будто часть меня просто отрезали…
– Иногда способность чувствовать мешает добиться успеха. А человеку с третьим характером так важно во всем преуспеть, что его эмоции сами собой отпадают, давая возможность концентрироваться исключительно на целях.
– Когда вы объясняете, это кажется разумным и логичным, но дело в том, что без своих чувств я перестаю понимать, кто я такая.
– Человек с характером номер три использует способность чувствовать для того, чтобы понять, что важно для тех, чьего признания он добивается. К примеру, вы можете увидеть, что собеседник или среда, в которой вы оказались, высоко ценят сдержанность и острый ум или, наоборот, теплоту и спонтанность. Вы почувствуете, чего от вас ждут и как быть принятой в этом кругу, и незаметно для себя станете таким человеком – благоразумной интеллектуалкой или компанейской улыбчивой женщиной.
– Но вы описываете актера, а не живого человека!
– В отличие от актера, вы не играете. Вы сами становитесь другим человеком. В этот момент вы вполне искренни… по крайней мере, для своего собеседника.
– На что вы намекаете?
Он заговорщически улыбнулся:
– Вы обманываете не других, а себя.
– Не понимаю…
– Вы становитесь тем, кем другой будет восхищаться, надевая то одну маску, то другую. Это хороший способ добиться цели…
– Но таким образом я отдаляюсь от самой себя.
– Да.
Некоторое время я сидела в задумчивости. Только сейчас я начинала понимать, как парадоксально выглядит эта ситуация.
– Получается, люди восхищаются не мной, а тем, кого я из себя изображаю… Они любят не меня…
– Так и есть.
– Или любят за успехи и достижения, не видя истинной сути… которую я и сама уже потеряла.
Он медленно кивнул, немного помолчал и подытожил:
– В жизни за все приходится платить.
С этим было тяжело смириться.
Я вспомнила, какую цену платила в предыдущие дни. С первым характером я стремилась к совершенству, пытаясь дотянуться до высоких идеалов, которые сама же придумала. Со вторым бесконечно жертвовала собой ради других, а потом, как манны небесной, ждала благодарности. Теперь, став обладательницей третьего типа, я делала все, чтобы преуспеть и вызвать всеобщее восхищение, закрывая глаза на то, что происходит в моей душе и есть ли она у меня вообще. Да, этот характер причиняет куда меньше страданий, зато создает более глубокую проблему.
– Монтень считал важным оставаться собой, а Сенека – опираться на свои устремления. Оба советовали не подражать другим людям.
– Кстати… Мой изначальный характер присутствует в вашей схеме? Я имею в виду, есть ли у него свой номер?
– Да, конечно.
– И какой?
– Не важно, – отрезал Фирмен.
Я была полна решимости проникнуть в тайну братства. Во-первых, мне хотелось перепробовать все характеры, чтобы потом выбрать самый подходящий. А во-вторых, я не могла устоять перед соблазном заполучить огромную власть над людьми благодаря своим знаниям. Понимать, как устроен любой человек, что движет его решениями, мыслями и всей жизнью, – это казалось пределом мечтаний!
Каждый день нам приходится как-то влиять на других людей – чтобы переманить их на свою сторону, вместе чего-то добиться или извлечь пользу.
Зная о характерах то, что знают в братстве Kellia, я могла бы стать очень убедительной. А дар убеждения – кратчайшая дорога к успеху.
С самого начала разговора я в глубине души понимала, что стремление к успеху – часть нынешнего характера, но ничего не могла с собой поделать. Внутренний импульс был настолько силен, что противиться ему не представлялось возможным.
К слову сказать, я больше не боялась Оскара Фирмена. Я видела только пользу, которую извлекала из нашего общения. К тому же я верила, что смогу получить от него нужные сведения, не беря на себя все эти безумные обязательства.
Фирмен ценил в людях серьезность, честность и уважение к другим. Осознав это, я вмиг стала самым серьезным, самым честным и самым почтительным человеком в мире. Я почувствовала, как тело само собой приняло другую позу, спина выпрямилась, но так, чтобы выглядеть не горделиво, а… достойно.
