Довольно быстро выяснилось, что на основе алгоритмов кладистики можно легко написать специальные компьютерные программы, позволяющие за кратчайшее время получить умопомрачительное множество альтернативных филогенетических древ (их стали называть кладограммами). Персональные компьютеры с каждым годом становились все умнее и все доступнее по цене, и однажды настал день, когда адепт кладистики мог обзавестись собственной вычислительной машиной и заниматься реконструкцией филогений даже не выходя из дома. Достаточно только сформировать матрицу признаков, характеризующих разные виды, определенным образом закодировать их, загрузить в память машины и нажать клавишу «Enter». Задавая те или иные параметры, по которым идет процедура расчетов, меняя один статистический алгоритм на другой, можно получать сотни и тысячи альтернативных кладограмм, а потом математически оценивать, какая из них достовернее прочих. Со временем оказалось, что молекулярно-генетические данные, такие как расшифрованные нуклеотидные последовательности, тоже являются превосходной пищей для филогенетического «софта», и сейчас почти все практикующие систематики опираются в основном на них. Никто уже давно не тратит время на построение кладограмм вручную. Вся черновая работа передана компьютерам, и, возможно, недалек тот день, когда процедура реконструкций филогенеза и классификации окажется полностью в ведении искусственного интеллекта (хотя лично мне бы этого не хотелось).
Как это часто случалось в истории, очередной конфликт отцов и детей закончился полной победой молодых и энергичных кладистов (сейчас большинству из них уже за 70, бывшие «анфан террибли» сделались почтенными, всеми уважаемыми профессорами и научными сотрудниками). В наши дни практически все специалисты, занимающиеся систематикой животных, в той или иной степени следуют в своей работе принципам Хеннига. Филогенетика получила «второе рождение», и вряд ли сейчас кто-то осмелится назвать ее недостаточно точной наукой.
Одной из первых «жертв» кладистики пали ни в чем не повинные птицы.
Если взглянуть на родословное древо пресмыкающихся, построенное по данным геномного анализа (рис. 4.2), то мы увидим, что птицы не образуют самостоятельного эволюционного ствола: эта группа животных помещается в самой середине генеалогического древа пресмыкающихся, причем ближе к крокодилам, чем к ящерицам или черепахам. С точки зрения Вилли Хеннига и его единомышленников-кладистов, такая позиция означает, что птицы не являются самостоятельным классом позвоночных, равнозначным пресмыкающимся. Это не более чем одна из групп рептилий. Да, но они ведь такие разные, и не только по внешнему облику, но и по анатомическому строению! Зубов у птиц нет, например. Поведение пернатых гораздо сложнее, чем поведение пресмыкающихся; некоторые птицы могут пользоваться орудиями для добывания корма (и даже умеют их изготавливать!), другие ухитряются осваивать человеческий язык, причем, как утверждают некоторые специалисты, это не просто бездумное звукоподражание
[77]. Вы когда-нибудь встречали говорящую ящерицу?
* Рисунок сделан на основе филогенетического древа, опубликованного в статье: Green R. E. et al. 2014. Three crocodilian genomes reveal ancestral patterns of evolution among archosaurs. Science, 346: 1254449. https://science.sciencemag.org/content/346/6215/1254449/tab-pdf.
Все это так, отвечает сторонник кладистики, но мы же договорились, что при разработке системы берем в расчет только родство! Только оно, только подлинная генеалогия-филогения имеет значение! Неважно, насколько сходны (или несходны) птицы и рептилии, важно, что они одного рода-племени и в ходе эволюции их родословные линии не разошлись по двум разным направлениям. Практически все, что некогда считалось птичьими синапоморфиями, было обнаружено и у динозавров (см. выше). Птицы наряду с динозаврами, птерозаврами и крокодилами образуют особую группу рептилий, называемую архозаврами (в буквальном в переводе с греческого «древними ящерами»). Вот почему в современных классификациях позвоночных, разработанных систематиками-кладистами, класс птиц отсутствует
[78]. С их точки зрения, он не основан на синапоморфиях и потому не может считаться действительно существующим.
Примерно то же самое приключилось с еще одним классом позвоночных, выделенным Линнеем, — с классом рыб. В современных классификациях нет и его. Оказалось, что под общим названием «рыбы» скрывались существа, более или менее сходные внешне, но достаточно удаленные по степени родства. По мнению кладистов, лопастеперые рыбы — это более близкие родственники человеку, чем щуке или камбале. Это те самые лопастеперые, что признаны прямыми предками земноводных, те самые, современными представителями которых являются двоякодышащие рыбы, а также знаменитая латимерия (если вы до сих пор про нее ничего не слыхали, загляните хотя бы в «Википедию»). В свою очередь хрящевые рыбы (акулы и скаты) оказались настолько удаленными от всех рыб и четвероногих позвоночных в генеалогическом отношении, что их пришлось выделить в совершенно особый класс. Это очень древняя группа, по отношению к которой и щука, и камбала, и человек разумный, находятся примерно в одной степени родства
[79]. Акулы — это что-то вроде наших десятиюродных прадедушек, очень старых, но тем не менее до сих пор здравствующих.
Более того, если мы можем проследить полную последовательность поколений, связывающую, без единого скачка или перерыва, птиц и динозавров, и на этом основании сделать заключение о том, что они относятся к одной группе, то такой опыт можно продолжить и дальше. Никто не мешает нам наметить полную родословную, в которой вид Homo sapiens через горы времени возводит свое родство к какой-нибудь из доисторических рыб. Логика кладистического анализа такова, что все потомки одного предка должны быть объединены в одну группу. Это еще одно правило, введенное Вилли Хеннигом. Так что в каком-то смысле мы, люди, тоже являемся рыбами. Вместе со всеми прочими млекопитающими, птицами, рептилиями и земноводными (но не с акулами и скатами, которые, как я сказал выше, отстоят от нас очень далеко на генеалогическом древе). Выглядит парадоксально и даже абсурдно, но такой подход вполне допустим в рамках кладистики.
