Во время войны в «Рице» расположилась штаб-квартира Люфтваффе; Геринг занял императорский номер. Шанель со своим любовником-нацистом продолжала жить в «Рице». Удивительно, но одновременно с этим в «Рице» скрывались солдаты-союзники, евреи и участники Сопротивления! 25 августа 1944 Хэмингуэй в составе американских войск вступает в Париж и спешит лично «освободить» «Риц». А в 1956 в «Рице» находят случайно оставленный известным писателем чемодан, внутри которого обнаруживается его неопубликованный роман «Праздник, который всегда с тобой», посвященный Парижу.
В 1979 семья Риц расстается со своей жемчужиной. Отель переходит к египетскому миллионеру Аль-Файеду, чей сын потом погибает вместе с принцессой Дианой в автокатастрофе. Последний ужин любовников прошел именно в «Рице».
К 2000 году отелю потребовался существенный лифтинг. Четыре года работ и 450 млн евро сделали свое дело: «Риц» превратился в «палас», включающий бассейн, спа, спортзал, зимний салон… Сегодня в отеле трудятся 600 человек для комфорта и удовольствия богатых туристов (40 % постояльцев «Рица» – американцы, 12 % британцы, 10 % русские, 10 % с Ближнего Востока).
Бывают отели пятизвездочные, шикарные, но похожие друг на друга, как близнецы. А бывают пятизвездочные уникальные. Первых много, вторых по всему миру по пальцам перечесть. Это история об одном из них и о том, что не все продается за деньги…
На шестом этаже под розовым куполом в окружении собак доживала свои дни одна из самых богатых женщин Франции, Жанна Ожье, хозяйка легендарного отеля-паласа «Негреско» в Ницце. Ей было 95, и она страдала болезнью Альцгеймера. Внизу катились волны Средиземного моря, бурлила Английская набережная, туристы заселялись в номера отеля, слышен был звон посуды с петушками в ресторане «Шантеклер», где ужин на двоих стоит от 400€… Мерцала волшебными огоньками люстра «Баккара», изготовленная по заказу русского царя Николая II. Изначально их было две, первую доставили в Кремль и повесили, а вторую не успели…
Жанна получила отель от отца в 1957 и начала обустраивать его: 6000 предметов искусства превратили «Негреско» в отель-музей, и ко всему этому великолепию можно прикоснуться. Мне посчастливилось остановиться там по приглашению нашего друга, работавшего в «Негреско» менеджером. Мы пили шампанское в баре, сидя на диванах, на которых до нас сидели Уинстон Черчилль, Грейс Келли, Сальвадор Дали, Марк Шагал…
Глаза мадам Ожье закрылись навсегда в январе 2019 года, у нее нет наследников. «Жизнь не выбирают», – лаконично говорила она. Билл Гейтс предлагал ей пустой чек, в котором она могла сама проставить сумму, за которую согласилась бы продать «Негреско». Султан Брунея готов был заплатить за отель любые деньги. Сегодня «Негреско» оценивается примерно в 300 млн евро, но Жанна Ожье решила, что отель никогда не будет продан: «Воспоминаниями не торгуют». Она завещала все свое имущество фонду, который будет оказывать под-держку… бездомным животным и инвалидам.
В отеле нет ни спа, ни бассейна. Зато в «Негреско» рады любым животным, даже экзотическим. Сальвадор Дали, к примеру, любил приезжать туда со своим гепардом. Номера отеля обставлены антикварной мебелью и украшены предметами искусства. Но не ждите от номеров «Негреско» ни размаха, ни блеска, все довольно аскетично, даже в ванной комнате тюбики с шампунем прикручены к стене.
«Негреско» – последний отель-палас во Франции, не принадлежащий никакой международной отельной сети, он – последняя легенда ускользающей Прекрасной Эпохи… Его дальнейшая судьба пока не решена.
Свободу петухам!
Конечно, далеко не все туристы выбирают своим пристанищем пятизвездочный отель в Париже или Ницце. Многим по душе шарм провинциальной французской деревни. Вот только некоторые отдыхающие порой пытаются адаптировать этот шарм под себя…
Приехавшие в деревню туристы из Парижа недовольны: что за какофония?
Утром орут петухи, не дают спать; днем коровы мычат, ходят и звенят своими колокольчиками, а еще жужжат мухи; а вечером вступает хор лягушек. «Это просто невыносимо! Мэр, немедленно выключите все эти звуки деревни!»
Звучит абсурдно и можно было бы даже посмеяться, если бы это не было чистой правдой. В одной деревеньке приезжающие пару раз в год в свой загородной дом парижане подали в суд на соседку, чей петух каждое утро кричит у них под окнами, и потребовали моральную компенсацию в 1500€. Женщина, отвечая в суде по иску, заявила, что защищает не только своего петуха, но и звуки деревни вообще, их уникальность и право на существование!
К мэру другой южной деревни обратились туристы с требованием провести обработку инсектицидами с целью… уничтожения цикад, которые слишком громко трещат в послеобеденное время! В другой деревне туристы жалуются на церковные колокола, которые то и дело звонят, нарушая тишину и покой! В ответ мэр потребовал занести звуки деревни в охранный список ЮНЕСКО как уникальное культурное явление, требующее защиты.
На самом деле в теории закон на стороне жалобщиков: «Никакой звук не должен нарушать покой местного населения или наносить вред здоровью своей регулярностью или интенсивностью». Но как это применить на практике к звукам деревни?
В поисках подобных абсурдных примеров мне далеко ходить не приходится: соседка, живущая рядом с нашей винодельней, постоянно требует, чтоб наши рабочие прекратили ездить на тракторе перед ее окнами. Эта история длится уже более двадцати лет, с того самого момента, как мадам купила дом и поселилась рядом с нашими владениями! Во время сбора урожая другие соседи жалуются на характерный запах виноградной мезги. Удивительно, что люди заведомо выбирают деревню своим местом жительства, а потом хотят изменить ее под себя.
Еще в одной коммуне жители требуют у мэра убрать болото с лягушками, которые постоянно квакают, нарушая покой и тишину. Как выяснилось, это не просто лягушки, а некий исчезающий вид, находящийся под охраной, и за их истребление грозит штраф 45 000€ и 5 лет тюрьмы. Можно сказать, этим лягушкам повезло: их точно не тронут.
Лягушек заказывали?
Куда меньше повезло лягушкам в Индонезии и Вьетнаме. В этих странах по-прежнему ведется охота на диких квакуш, что способствует сокращению их популяции. А всему виной высокий спрос на экспорт бесхвостых земноводных. Большая часть всех лягушачьих лапок, продающихся во Франции, индонезийские.
