Валерино расстегнул джинсовую куртку, и я увидел, что за пояс у него засунуты какие-то бумаги.
— Листок «Островитянина», — ухмыльнулся он. — Сорвал все, что увидел. А то газетенка могла пробудить нежелательные воспоминания у нашего сиротки.
— Кто-нибудь может догадаться, что мы здесь? — спросил отец.
— Нет, — ответил Валерино. — Я замел следы, так что пока можно не волноваться. — Он повернулся ко мне. Лицо с резкими чертами нервно подергивалось. — Ну что, так ничего и не вспомнил? Может, перейдем к методам пожестче, хватит секретничать с папочкой и дядюшкой?
Я отвел взгляд. На поясе у Валерино висела кобура. И нож — тот самый, которым он пытался меня прирезать. Моя ладонь осторожно легла на стол рядом с горкой клочков красной бумаги.
Зажать в кулаке несколько штук.
Внезапно раздался дрожащий, умоляющий голос Брижит:
— Нам просто надо дойти до того места, которое на плане помечено крестиком. Может быть, там Колен вспомнит?
Мужчины повернулись к ней.
Я схватил несколько клочков.
— А ведь она права, — согласился отец. — Чем дальше углубимся в подземелье, тем в большей безопасности будем.
Валерино медленно вытащил пистолет из кобуры. Приставил к моему виску.
— Давай поиграем в кладоискателей, малыш. У тебя есть время, чтобы вспомнить. А не вспомнишь…
На мою руку он и не взглянул.
Отец, стоявший за спиной Валерино, в упор смотрел на меня. В его взгляде не осталось и следа любви и сочувствия. Взгляд был недобрым, пустым, равнодушным. Отец не может так смотреть на сына. Я был для него никем.
Этот человек не был моим отцом.
Он обманул меня, он врал с самого начала. Он занял место моего отца. Украл папино лицо, подменил его своим на том фото, где мы втроем.
Я больше не искал разумных объяснений. Реальность отступила перед кошмаром.
— Вперед! — фальшиво оживленным голосом призвал Тьерри. — Только перед уходом, Жан-Луи, прибери со стола мусор, а то мальчишка уже загреб полную горсть.
Валерино выругался, силой разжал мне ладонь и отобрал жалкие клочки. И даже не снизошел до угроз.
Я был просто пешкой. Мною манипулировали. Последние десять лет? С самого рождения?
Спасения ждать было неоткуда.
Тьерри наклонился и погасил лампу на столе. На несколько мгновений крипта погрузилась в темноту, потом засветились фонари. Я встал, в спину уперлось дуло пистолета. Тьерри шел первым, за ним Брижит. Валерино ткнул меня пистолетом, показывая, чтобы я следовал за ними.
Замыкал шествие человек, укравший лицо моего отца.
60. След оборвался
Воскресенье, 20 августа 2000, 01:29
Тропа к аббатству, остров Морнезе
Мади резко остановилась, все еще держа в руке красную бумажку.
Свет фонаря падал на ее ошеломленное лицо. Повисла долгая тягостная тишина, нарушаемая лишь далекими криками ночных птиц.
Потом Мади резко взмахнула рукой и стремительно шагнула к Дельпешу:
— Мне неприятно вам такое говорить, но вы спятили! На фото в центре точно Жан Реми! Каких-то пять часов назад он пытался заживо похоронить нас, в том числе Колена, своего сына. Я не скоро это забуду.
Журналист провел рукой по волосам, он ничего не понимал.
— Мне тоже неприятно с тобой спорить, детка, но я знал Жана Реми пятнадцать лет и могу тебя заверить, что он на правой фотографии, это точно. А в центре — Максим Приер, его компаньон.
Арман и Мади молчали, потрясенные, не верящие.
— Сюр какой-то, — пробормотал Арман.
И снова воцарилось тягостное молчание.
Нарушила его Клара:
— Я вся гусиной кожей покрылась, то ли от ваших бредовых историй, то ли от холода… Схожу за жакетом.
Она подошла к машине, открыла дверцу и наклонилась над сиденьем. Арман уставился на ее зад, туго обтянутый пурпурным платьем. Искала Клара долго, вертя задом и приговаривая:
— Да где же эта чертова жакетка?
Арман оторвался от возбуждающего зрелища и покосился на Дельпеша с Мади. Они тоже глазели на Клару.
— Ага! — воскликнула та наконец, выпрямилась, одернула платье, захлопнула дверцу и поцокала на каблуках обратно.
Но, как ни странно, Арман теперь смотрел не на нее, а на логотип «Островитянина», нарисованный на дверце «пежо». На ракушку, перераставшую в вопросительный знак.
Ветра не было, но издали долетал шум волн, разбивавшихся о камни.
— Знаю! — внезапно выкрикнул Арман. — Черт! Я знаю, как они это провернули, гады. Сволочи! Надо же, какая подлянка!
Все в изумлении уставились на него.
— Объясни, мальчик, — сказал Дельпеш.
— Объясню, — Арман явно был взволнован, — но сначала надо найти Колена. Срочно! До того как захлопнется адская ловушка.
Мади вскинула красную бумажку:
— По следу!
— Ладно, — согласился Дельпеш. — Расскажешь по пути?
Они пересекли дорогу и сошли на тропу, ведущую к аббатству.
Арман молчал.
— Ну и где твое объяснение? — спросил Дельпеш.
Арман не ответил, он сосредоточился на поиске меток, обрывков красной бумаги. Мади и Клара были заняты тем же. Клочки попадались через каждые тридцать шагов. Миновав крест Святого Антония, они оказались перед запертой решеткой, поискали метку, но ее не было.
— Тупик! — сказал Дельпеш.
— Они внутри! — заявила Мади.
Дельпеш посветил фонарем на развалины, но мало что увидел.
— Возможно…
— Точно! — уверенно сказал Арман. — Больше идти некуда.
— Но там закрыто, — возразил Дельпеш.
— Ну и что? — отозвалась Мади. Она оглядела ворота — не выше двух метров, и забраться — раз плюнуть. — Здесь кто угодно перелезет!
Дельпеш открыл было рот, но Клара, задрав повыше юбку и сверкая загорелыми икрами, уже проворно карабкалась вверх. Перекинула одну ногу, потом другую, мягко спрыгнула и одернула платье.
Журналист и двое подростков не двигались.
— Ну, кто следующий? — подначила их Клара.
Арман попытался залезть, но ему потребовалась помощь Мади и Дельпеша. Объединив усилия, они подтолкнули его, и он, хоть и слегка испуганный, все же сумел справиться с головокружением и спуститься с другой стороны. Мади перебралась без труда. Дельпеш счел делом чести на глазах у Клары ловко преодолеть препятствие.
Журналист пошарил лучом фонаря по руинам в поисках хоть какого-нибудь следа, все четверо долго осматривали старые камни. Нигде не было ни клочка мятой бумаги.
