Или полицейский делает обход?
Полог палатки шевельнулся.
Внутрь проскользнула тень.
Что делать — притвориться спящим или так и лежать с открытыми глазами?
Думай скорее!
Тень медленно и неслышно приближалась.
Слишком поздно.
Я не успел ничего решить, просто забился поглубже в спальник, с головой. Однако глаза были широко открыты, я привык подсматривать сквозь вытертую ткань.
Тень двигалась очень осторожно.
Что она ищет?
Это не Йойо, не Стефани и не отец Дюваль. За две недели я научился узнавать их дыхание, звук шагов, очертания.
Тень была уже совсем рядом.
И я узнал.
Узнал это дыхание.
Мой ночной кошмар.
Тень моего тюремщика. Я уже не в палатке, я там, они меня настигли. Мне шесть лет. Я в своей детской кроватке, окаменевший от страха.
И она здесь, рядом.
Тень рыщет в палатке, как рыскала вокруг моей постели тысячи ночей. Неужели этот длинный черный тоннель ужаса никогда не закончится?
Тень приближалась. Неотвратимо.
Мой кошмар в течение десяти лет. Но теперь я ее не боялся. И тень это знала.
Вот-вот наступит момент истины.
И я все пойму.
56. Упоительная ночь
Воскресенье, 20 августа 2000, 01:11
Площадка для отдыха в Фонтене-ле-Конт
Донельзя изумленный Симон отключился.
Этот мальчик, Колен Реми, вот уже две недели на Морнезе, в летнем лагере!
Смешнее не придумаешь.
Он горестно поглядел на вереницу машин, которыми по-прежнему было забито шоссе, и задумался — он-то зачем торчит без всякой пользы здесь, за сотни километров от острова?
И ведь Клара предупреждала!
Он выставил себя на посмешище.
Симон представил, как с позором возвращается на остров. Сверился с картой, посмотрел на часы. Начало второго. Во что бы то ни стало надо связаться с этим Коленом Реми. Но как? Да, конечно, мальчик в лагере на острове, но ни названия, ни адреса лагеря он не знает.
Остается только Клара.
Конечно, она на него накинется, засмеет, но уж как-нибудь он стерпит.
Площадка для отдыха понемногу пустела, машины возвращались на забитое шоссе, и скоро Симон остался один под навесом со столами. Сделав глубокий вдох, он набрал номер секретарши. Клара отозвалась мгновенно.
— Это ты, Каза? — весело спросила она. Голос звучал совсем не сонно. — Где ты?
— Понятия не имею. Где-то чуть выше Ньора. В пробках. Клара, ты мне снова нужна.
— Выкладывай быстрее, Каза. Я тут немножко занята.
Симон удивился — надо же, до чего энергичная, в такой-то час.
— Мне нужны адреса и телефоны всех центров отдыха и лагерей для подростков на Морнезе.
— И только-то? И зачем они тебе понадобились?
Симон понимал, что придется делиться с Кларой подробностями. И все же попытался увильнуть.
— Я тебе все потом объясню. Просто прошу об услуге…
— Об услуге? Ну-ну! Услуга за услугу… А почему ты заинтересовался лагерями для подростков? — Клара внезапно расхохоталась. До нее дошло. — Нет, Каза, не может быть! Только не говори мне, что Колен Реми в лагере на Морнезе!
Симон промолчал.
— Молчишь, Каза? Значит, так и есть! Младший Реми был на острове, когда ты потащился через всю Францию его искать! Да уж! Говорила я тебе, что лучше взять велосипед, а не машину.
— Да ладно тебе, Клара…
И вдруг Симон догадался, почему Клара не спит и с чего это она такая веселая.
— Там с тобой Дельпеш!
— Ага, — без смущения подтвердила Клара. — Ночь, суббота. Шелковые простыни, лепестки роз и шампанское.
Симон услышал в трубке звон бокалов.
— Когда тебя нет рядом, Каза, — продолжала Клара, — мне так грустно, что от тоски я бросаюсь в объятия первого встречного проходимца.
Она снова засмеялась, будто от щекотки.
— Клара! — заорал Симон. — Я не шучу. Уверен, тут вопрос жизни и смерти. Я узнал от Бордери все подробности этой истории. Он отдал мне досье.
Клара продолжала смеяться, Симону показалось, что она слегка перебрала. Шампанское?
— Ты мне этот номер уже исполнял, — хихикнула Клара, — про вопрос жизни и смерти.
— Клара! Мне надо связаться с Коленом Реми.
— Да, мой Каза, завтра с утра пораньше…
Симон, обозлившись, решился:
— Клара, Дельпеш рядом с тобой?
— Конечно. И он все слышит, мой любопытный малыш.
— Дай мне его!
Это был уже не вопрос, а приказ. Он понимал, что Клара обидится — еще бы, ее вот так взяли и отодвинули в сторону. Но, может, от обиды протрезвеет.
— Привет, Симон, — раздался низкий голос Дельпеша. — Я думаю, пора нам с вами работать вместе. Сделали бы это раньше, выиграли бы много времени. Я знаю, где сейчас находится сын Жана Реми, я даже, можно сказать, позавчера обедал с ним в порту. Он в молодежном лагере на диком полуострове. И еще, по моим сведениям, сегодня днем он едва не погиб в рухнувшем сарае, но об этом мне мало что известно, полиция глухо молчит.
— Черт, — выдохнул Симон. — А номер телефона вы знаете?
— Нет, но могу узнать.
Симон задумался.
— Лучше бы вам туда съездить. На машине до полуострова три минуты. Надо связаться с этим мальчиком, и как можно скорее.
— Прямо сейчас? Я пробовал подобраться к лагерю сегодня днем, но он оцеплен, там всюду полицейские, и они не из болтливых.
— Скажите, что у вас есть новые сведения. Упомяните о наследстве, о Габриеле Бордери. Пусть этот Колен Реми мне позвонит!
Симон услышал голос Клары, она кричала рядом с телефоном:
— Ты нам мешаешь, Каза! Завтра съездим. А ночью нам есть чем заняться!
Симон, не обращая на нее внимания, твердым тоном продолжил:
— Дельпеш, я на вас рассчитываю. Вы мне перезвоните, как только свяжетесь с Коленом Реми?
— Хорошо. А вы мне расскажете побольше про это досье, которое везете из Ниццы, договорились?
— Идет, услуга за услугу. Я в долгу не останусь. Дельпеш, у вас есть оружие?
— Есть. Небольшой пистолет. На острове, знаете ли…
— Конечно. Непременно возьмите его с собой.
