Не обращая на него внимания, я соскочил со стула, распахнул дверь и вылетел в коридор. Внезапно я вспомнил про пульт управления, с помощью которого нотариус, впустив меня, закрыл автоматические замки.
Все напрасно! Без кода, известного только Бардону, я не мог выйти.
За спиной у меня раздался крик:
— Колен! Почему? Зачем ты это делаешь?
Я не слушал. Попытался открыть входную дверь — и она чудесным образом поддалась!
Должно быть, электронное запирающее устройство было запрограммировано в одном направлении — никого не впускать. Отец ждал меня в машине. Мотор «форда» работал.
— Гони! — завопил я и, не тратя времени на то, чтобы протискиваться вдоль стены к передней двери, дернул заднюю и запрыгнул на сиденье.
Машина сорвалась с места. Отец повернулся ко мне. На нем снова были темные очки и бейсболка.
— Забрал? — тревожно выдохнул он.
— Забрал!
— Открывал?
— Нет.
От папиной улыбки во мне разлилась невероятная сила.
— Мэтр Бардон позволил тебе уйти? — недоверчиво спросил он.
— У него не было выбора.
Гордый и счастливый, оттого что вырвался на свободу, я пересказал отцу то, что самому мне казалось подвигом. Машина петляла по неприметным улочкам Сент-Аргана, избегая площади 20 Мая 1908 года и порта с его суетой.
— Куда мы едем? — спросил я.
— К сараю над Чаячьей бухтой.
К сараю старого пьянчужки? Вот уж чего я совершенно не ожидал.
44. Воскресение
Суббота, 19 августа 2000, 10:09
Дорога к Чаячьей бухте, остров Морнезе
Арман не мог понять, к чему клонит Мади.
— Что ты хочешь узнать? Плотоядны ли муравьи?
— Да, — подтвердила Мади.
Арман обреченно вздохнул и ответил:
— Нет, не думаю. Во всяком случае, те, что водятся в наших краях.
Девочка показала пальцем на что-то в нескольких метрах от них:
— Смотри! Или на острове Морнезе водится особый вид — муравьи-вампиры, которые сосут кровь, или на этом камне что-то другое.
Арман внимательнее посмотрел на окровавленный камень — к красным следам и в самом деле тянулась колонна муравьев. Но он не успел произнести ни слова — девочка спрыгнула в канаву, провела по камню указательным пальцем, изучила то, что осталось на подушечке, потом облизнула палец. Арман невольно передернулся от отвращения.
— Оно сладкое! — воскликнула Мади. — Сладкое и довольно противное… Но это не кровь!
— Уверена? Ты что, раньше пробовала кровь на вкус?
Мади пожала плечами.
— Хочешь сам попробовать?
Арман кашлянул, машинально снял очки и провел рукой по глазам.
— Что все это значит?
Мади ловко выпрыгнула на дорогу.
— Ты был прав, Наварро. Или у Валерино в жилах течет сладкий желатин, или он не мертвее нас с тобой.
— Погоди, погоди, не так быстро. Надо подумать.
— Получается, он не умер, — вслух рассуждала Мади. — Разыграл сцену для Колена и его отца. Притворился оглушенным. Нет, не сходится. Как бы это ему удалось?
— Подожди…
— Чего?
— Я думаю. Должно существовать какое-то разумное объяснение.
— Согласна. Думай. И что мы тем временем будем делать?
— Ну…
— Ты можешь шевелить мозгами и еще чем-нибудь одновременно?
— Ну…
— Так что?
Арман принял решение.
— Мы продолжаем дополнительное расследование. Идем к Чаячьей бухте и сараю, где живет моряк-алкоголик, который напугал Колена.
— Хорошо, Наварро. Только давай сделаем вот как: чтобы и нам не оказаться живыми мертвецами, мы не пойдем туда открыто, как туристы, по дороге, насвистывая «Марсельезу».
— Ты права, — усмехнулся Арман. — Вот что мне нравится на Морнезе: если ты тут умер, то это не навсегда.
Подростки свернули в ланды, и вскоре их скрыла высокая трава. Как только за стеблями показалась железная крыша сарая над бухтой, оба пригнулись и ползком подобрались поближе. Мади осторожно приподняла голову над травой и тут же скрючилась рядом с Арманом.
Перевела дыхание, еле сдерживая возбуждение.
— Ну, что там? — прошептал Арман.
— Там Колен! — едва слышно ответила Мади. — Он в сарае. А перед сараем припаркована машина его отца.
— Ты уверена?
— Нет… Но это белый «форд транзит». Или ты веришь в такие странные совпадения?
— Согласен, мисс. Будем за ними следить?
Арман ужом пополз в траве, но Мади схватила его за рукав:
— Я не все сказала. Мы влипли, Арман.
Арман, которому не терпелось узнать больше, хотел встать, но Мади с силой придавила его к земле:
— Не валяй дурака!
— Что?
— Он там!
— Кто он?
— Валерино!
Потрясенный Арман уцепился за последнюю надежду.
— Хочешь сказать — его труп?
— Да нет, не то чтобы… Вполне живой… И у него пистолет!
45. Эдипов экспресс-комплекс
Суббота, 19 августа 2000, 10:27
Сарай у Чаячьей бухты, остров Морнезе
У меня кружилась голова.
В сарае стоял отвратительный запах — смесь прокисшего вина, перегара, застарелого табака и протухшей еды.
— Нас здесь никто не потревожит, — сказал папа. — Лебертуа несколько дней не будет.
Я понял, что так зовут пьянчужку. Расспрашивать не стал, мне не хотелось знать подробности. Не сейчас.
Бардак в этой норе никуда не делся, а вот телевизор исчез, и это было странно.
Часть помещения была завалена коробками и связками старых газет. Я с отвращением огляделся. От вони к горлу подкатывала тошнота.
— Мы надолго здесь не задержимся, — успокоил меня папа, — но среди бела дня нам разгуливать не стоит. Надо во всем разобраться. Знаешь, ты отлично справился! Садись.
Я стряхнул со стула хлебные крошки — во всяком случае, мне показалось, что это хлебные крошки, — и сел.
— Спасибо, — сказал я.
— Нет-нет, ты старался ради себя. Было очень важно, чтобы ты не открывал папку. Можешь отдать ее мне.
Я так и держал папку в руках с тех самых пор, как сбежал от нотариуса, прижимал к груди всю дорогу в машине, теперь же протянул досье отцу.
