— Я не обижаюсь, — пробормотал я.
Он бросил взгляд на папку:
— Все здесь, мальчик мой. Все, чего он никогда никому не говорил. Все секреты острова. Он потому и предпочел уйти. Все здесь!
Мне вдруг стало душно, я исподтишка оглядел кабинет. Как мне отсюда выбраться? Сумею ли я убедить Бардона отпустить меня, не заставляя читать бумаги?
— Ты себе представить не можешь, сколько на острове людей, готовых состояние отдать, лишь бы узнать, что в этой папке. Самые разные люди. Включая полицейских. Можешь мне поверить.
Полицейские? О чем он?
— Слава богу, мало кто знает о существовании досье. И хорошо, что я человек осмотрительный. Угадай, сколько раз за десять лет грабили мою контору?
— Не знаю.
— Семь! Представляешь? Семь раз. Не спорю, в моих архивах есть и другие опасные досье. На Морнезе, уж поверь, такого добра хватает. Но семь раз! Раз они возвращаются, значит, не находят того, что ищут, так ведь?
Он слегка откинулся в кресле, желая усилить эффект и явно гордясь собой.
— Так и не нашли? — спросил я.
— Конечно, нет. С первого взгляда не скажешь, но эта контора — сейф чертова острова. Последнее укрытие. Нерушимый круг, куда не проникнет зло. — Мэтр Бардон расхохотался. — У меня есть несколько тайников, которыми я очень горжусь. Кроме того, я не все храню здесь. Если владеешь всего одним секретом, ты обречен, но стоит узнать несколько, и становишься неприкосновенным! Таков еще один секрет — долголетия.
Он снова зашелся низким хохотом, перешедшим в кашель. Еще чуть-чуть — и заплевал бы драгоценное досье.
Я потянулся к папке.
Нотариус оказался проворнее и дернул ее к себе.
— Не торопись, Колен. Я терпеливо ждал целых десять лет, так что подари мне еще минуту своего времени. Сначала я должен объяснить тебе некоторые правила.
Я слушал, притворяясь, будто ничего не знаю.
— Колен, тебя, наверное, удивило мое приглашение, а еще больше — просьба, чтобы ты пришел один.
Я кивнул.
— Твой отец доверил мне эти документы десять лет назад. Он явился ко мне вечером, тайно. Сказал, что улаживает последние дела. Сказал, что хочет уйти. Я не спросил, что он имеет в виду, но сразу понял, что он решил покончить с собой… Вскоре его тело нашли на берегу. Я не удивился. Прости мне эти подробности, Колен.
Я мысленно ликовал. Хитрый нотариус ни о чем не догадывался! Дал себя обмануть, как и остальные.
Я снова протянул руку к досье.
— Еще пару секунд, Колен. Пожалуйста. Твой отец в тот вечер был весьма немногословен. Говорил коротко и очень ясно. Он сказал, что в этой папке лежит свидетельство на право собственности, на владение землями аббатства, составленное на твое имя. Ты должен начать полноправно распоряжаться участком, когда тебе исполнится шестнадцать лет. Еще он сказал, что в досье содержатся признания, чтобы ты понял, чтобы узнал, почему он решил уйти. И наконец, он намекнул, что там лежит карта. Не знаю, рассказывали ли тебе твои дядя и тетя эту легенду…
Я догадался, что он намекает на Безумство Мазарини.
— Вроде нет. Не помню.
— Это давняя история, Колен. Твой отец многое знал про этот остров — секреты, которые все искали годами и даже веками. Люди придумывали про твоего отца еще более странные вещи. Все считают, что свои секреты он забрал с собой на дно Ла-Манша. Теперь ты знаешь, Колен, как велика будет твоя ответственность. На твои плечи ляжет чудовищно тяжелый груз. Не мне судить, правильно ли поступил отец, завещав тебе все это, осознавал ли он последствия. Я предполагаю, что некоторые люди способны на самые страшные поступки ради того, чтобы помешать тебе исполнить последнюю волю отца — взять в руки это досье.
Я это знал. Но у них ничего не вышло! Во всяком случае, пока…
Меня знобило. Вот теперь, стоит мне забрать папку, и мы с отцом действительно окажемся в опасности. Когда понадобится открыть всем ее содержание, наказать истинных преступников, убийц моей матери, тех, из-за кого все эти годы рядом со мной не было отца.
Нотариус наконец убрал руку с бежевой папки.
— Но сейчас не время философствовать. И у тебя нет выбора. Ну вот, моя роль на этом заканчивается. Следующий ход делать тебе.
И он решительно подтолкнул ко мне папку.
Я взглянул: вроде все в порядке. И выглядит как новенькая. Можно подумать, досье собрали вчера. Он прав, теперь мой ход.
И играть надо осторожно.
Я придвинул папку к себе. Сказал:
— Спасибо. Спасибо за все.
И приподнялся на стуле.
Мэтр буквально взвился, вскочил с удивительной для своей комплекции легкостью.
— Нет, Колен! Так ты отсюда не выйдешь! Ты не понимаешь, что эти документы — настоящая бомба. Твой отец был совершенно прав. Ты откроешь папку в этой комнате и будешь читать, даже если это займет у тебя несколько часов. А потом начнешь действовать, руководствуясь указаниями отца. Позвонишь, кому сочтешь нужным. Я бы посоветовал звонить прямо в полицию.
Он уже стоял у двери, перекрывая мне путь к отступлению.
42. Плотоядные муравьи
Суббота, 19 августа 2000, 09:38
Лагерь на диком полуострове, остров Морнезе
Мое исчезновение ошеломило всех в лагере.
Позже я услышал две версии событий, происходивших после этого.
Разумеется, версию отца Дюваля, Йойо и Стефани.
Но и версию Армана и Мади.
Отец Дюваль пришел в неописуемую ярость, Йойо струхнул, а Стефани была вся в крапивных ожогах, но жаловаться не решалась. Отец Дюваль немедленно позвонил в полицию. В лагере отменили все занятия и развлечения — ни купания, ни парусной школы, ни свободного времени.
Никто не осмеливался протестовать вслух. Во всяком случае, в присутствии взрослых.
Йойо с подозрением смотрел на Мади и Армана, явно догадываясь, что они были моими сообщниками. Но ничего не решался сказать — из страха совершить еще одну оплошность. Атмосфера была странная.
Словно я не сбежал, а уже умер.
Арман увел Мади в глубину двора, под яблоню, и спросил:
— Мы же не станем торчать здесь как идиоты?
— То есть? — не поняла Мади.
— Я не собираюсь торчать здесь без дела и ждать полицию. К тому же нас всех будут допрашивать. Это омерзительно!
— И что ты предлагаешь?
— Свалить!
— Что?
— Уходим! И действуем!
Мади уставилась на Армана, как будто впервые его увидела.
