Появились и другие члены отряда. С ними шли три пожилые женщины.
Одеяла с едой связали узлами и навьючили на пару найденных мулов.
– Оставьте старух здесь, – сказал Макрис. – И ту, что с младенцем. Она будет нас задерживать.
– А что с детьми? – спросила Катерина. – Что будет с ними?
Макрис с презрением посмотрел на нее, но не из-за того, что она заговорила без спроса. Казалось, все знали, что бывает с детьми.
– Четверо из вас отведут детей на север.
Бойцы зашептались. Они только что пришли с севера.
Макрис быстро выбрал четверых для этого задания.
– Куда их отведут? – шепотом спросила Темис у Катерины, стоявшей рядом.
Подруга покачала головой. Они предположили, что детей отведут в Болгарию, где их вырастят как коммунистов.
– Старшие пойдут с нами, – сказал Макрис. – Скоро они научатся воевать.
Капитан в последний раз внимательно посмотрел на детей. Там стоял парень лет тринадцати, крепкий, с квадратными плечами. Темис прикинула, что он тяжелее большинства женщин.
– Ты! – рявкнул Соломонидис. – Встать. Пойдешь с нами.
Молодые матери стояли под прицелом в двадцати метрах. Многие дети плакали, поняв, что произойдет.
Им не дали возможности проститься с матерями.
– Чем скорее мы уйдем отсюда, тем лучше, – еле слышно сказала Катерина. – Я не могу выносить эти звуки.
Всхлипы нескольких детей переросли в общий вой, отчаяние передалось матерям. Женщина, стоявшая ближе всего к Темис, попыталась вырваться.
Винтовка Темис была нацелена прямо в грудь женщины. Та истерически визжала. Ничто не могло встать между ней и ребенком.
– Димитрий! – выкрикнула она.
Ярость придала ей сил, и она оттолкнула Темис. Та упала на землю, а женщина побежала к ребенку.
Капитан среагировал незамедлительно, поднял винтовку и выстрелил женщине в спину.
Грохот выстрела заставил всех замолчать. Люди с потрясением смотрели, как мать безжизненно рухнула перед сыном. Несколько секунд никто не двигался.
Неподвижное тело было напоминанием всем, пленным и бойцам: приказы нужно выполнять. Темис поняла, что подвела свой отряд, позволив женщине вырваться. Теперь ее накажут. Тут же она обругала себя за то, что в первую очередь подумала об этом, а не посочувствовала невинной женщине. Темис уже стала мыслить по-другому. Шла война, и она теперь боец.
Через пару минут суета возобновилась. Следовало поскорее уйти. Деревенские женщины выстроились в шеренгу, а солдаты принялись делить их на группы. Вновь послышался плач.
Сказали, что старух оставят под охраной на час, а после бойцы быстро покинут деревню и присоединятся к отряду.
Темис уходила с первой группой, но слышала, какие указания дал капитан двум оставшимся бойцам. Перед уходом он велел похоронить старух в лесу.
Темис знала о практике, когда людей наказывали за грехи отцов, сейчас же матери платили за грехи сыновей. Само родство с солдатами правительственной армии делало их виноватыми. Темис замутило при мысли о том, что ее товарищи убьют этих простых деревенских женщин, но она принесла присягу и поклялась поступать так, как велено.
Опустив голову, Темис отбросила прочь все мысли и повиновалась приказу: увести младших женщин из деревни. Подобно им, она механически переставляла ноги, надеясь, что размеренный ритм избавит ее от чувств и дум. Ей ничего не сказали, но она знала, что допустила глупую ошибку и теперь будет под наблюдением.
Операция в деревне заняла меньше четырех часов. Перевалило за полдень, и теперь им предстояло прошагать тридцать километров на юг. На ровной местности это не составило бы труда, но они шли по горам, а многие деревенские женщины не имели хорошей обуви. Переход продолжался шесть часов, с небольшими остановками, чтобы выпить воды (в дружественной коммунистам деревне) и перекусить хлебом и фруктами. Бойцы и пленные ели на равных. Скоро пленные тоже станут бойцами, и им понадобятся силы.
Темис равнодушно переставляла ноги, в желудке было пусто. Она не могла размышлять здраво. Сейчас наберись кто-то из женщин смелости, и ей удалось бы сбежать. Темис не хватало сил поднять винтовку.
В последние дневные часы они шли через густой лес. Солнце едва просачивалось сквозь кроны высоких деревьев, и было трудно разглядеть тропу. Капитан шагал во главе, он же принял решение остановиться. Они добрались до поляны, рядом тек ручей, и хватало места для ночевки.
Темис освободили от обязанности следить за пленницами и поручили набрать хвороста вместе с Катериной и двумя мужчинами. Через двадцать минут разожгли костер, некоторые стали готовить ужин из продуктов, взятых в деревне. Скоро все тридцать бойцов ели тушеную фасоль, и та быстро исчезла. У каждого была жестяная миска и кружка. После еды посуду помыли в ручье, и порции еды выдали новым «рекрутам». В лесу слышалось лишь звяканье ложек по металлу.
Темис то и дело поглядывала на женщин, которые ели вместе с ними. Несмотря на скорбь и потери, голод брал свое. Они ели, чтобы выжить. Казалось, события утра произошли много дней назад.
Как только с едой покончили, костер потушили и все угли закопали, заметая следы.
Перед сном ко всем обратился капитан. Скорбящим женщинам он сказал:
– Вы присоединились к наследникам будущей Греции. Эта армия ведет нас к новой стране, свободной от тирании и влияния нацистов. Ваши мужчины бросили вас, чтобы сражаться за правительство, за силы фашизма и зла. Подумайте об этом: они вас бросили. Мы даем вам шанс сражаться. Сражаться, как мужчины. К вам будут относиться на равных.
Луна освещала поляну, бледные лица и пустые глаза деревенских женщин. Некоторые плакали. Темис вспомнила про Фроссо и ее жестокую судьбу. Вдруг кто-то из пленниц тоже так поступит?
Соломонидис обратился к отряду:
– Завтра мы приблизимся к нашей цели. Создадим новую Грецию. Свободную Грецию. Сегодня наша армия увеличилась. Каждый день мы расширяем численность, и вскоре нам будет принадлежать вся Греция.
Вперед выступил его помощник:
– Сегодня нам нужно отдохнуть. Завтра предстоит еще один долгий переход. Но, как обычно, все по очереди будут стоять в дозоре.
Макрис зачитал имена. Темис почти засыпала стоя, не в силах побороть дрему.
– Коралис! – вдруг услышала она.
Вот и наказание за ее промашку: Темис назначили в ночную стражу. Всего дозорных было десять: пятеро следили за новыми рекрутами, остальные заняли позиции на разном удалении от лагеря. Партизанские отряды всегда были уязвимы. Они умели нападать внезапно, но существовала вероятность, что и правительственная армия ответит тем же.
Темис отправили на самый дальний пост. Триста шагов на юг. Так ей велели. Она с точностью выполнила приказ.
