Их путь лежал мимо аптеки, где работала Темис. После начала боев закрылись магазины, но сейчас, подойдя метров на сто, она поняла, что еще не скоро возобновит работу. Она узнала аптеку Димитриадиса только по осколку фарфорового кувшина, откатившегося к сточной канаве. Рядом лежала табличка со знакомым именем, на которое она с такой гордостью работала.
Темис ступила на порог, под тонкими подошвами хрустело стекло. Черно-белая плитка осталась невредимой, но все стеклянные мензурки на полках разбились, будто снайпер использовал их для тренировки стрельбы по мишени.
– Матерь Божия! – ахнула Темис. – Моя прекрасная аптека.
– Темис, она не твоя. Никогда не была твоей.
Маргарита стояла на тротуаре. Разрушенное здание ее нисколько не волновало.
– Пойдем. Не можешь же ты вечно стоять здесь и рыдать.
Темис не пошевелилась.
– Пора идти, – подтолкнула ее Маргарита.
Выстрелы заставили обеих сестер вздрогнуть.
Темис потянула сестру в дверной проем.
– Ложись! – приказала она.
Впервые в жизни Маргарита сделала так, как велела сестра. Обе спрятались в тени, присев на корточки среди битого стекла. На несколько мгновений они испуганно вцепились друг в друга.
Еще долго на улице звучали случайные выстрелы, в какой-то момент за стеной послышались голоса.
– Они говорили по-английски, – сказала Темис, когда мужчины прошли мимо. – Британские солдаты.
Временами стрельба усиливалась, и девушки прижимались к полу еще сильнее, закрыв уши руками. Наступил вечер, и целиться стало сложнее. Повисла тишина.
Маргарита взглянула на часы. Темис она сказала, что это подарок от постоянного клиента в магазине, но сестра подозревала, что они достались Маргарите от немецкого любовника.
– Сейчас девять, – прошептала она. – Нужно идти домой. В госпиталь уже поздно.
Темис кивнула. Она хотела поскорее оказаться дома. Сестры взялись за руки и, опустив головы, пробежали всю улицу Патисион до знакомого поворота на их площадь.
– Мы не смогли добраться до больницы, – выдохнула Маргарита, обращаясь к бабушке, которая нервничала в ожидании новостей. – Слишком опасно.
Обе девушки переутомились, однако ночью то и дело просыпались от кошмаров.
На следующее утро в квартиру явились коллеги и школьные друзья Танасиса. Первым в дверях появился встревоженный Яннис. Похоже, он принес новости.
– Не знаю, что именно произошло, – взволнованно сказал он, – но вчера мы вышли на дежурство и попали под обстрел.
– Theé mou, Theé mou, – запричитала кирия Коралис, быстро крестясь.
– Мы хотели укрыться в соседнем здании, но его разнес снаряд. Дом загорелся, и мы оказались в ловушке. Я смог выбраться, но…
– Что? – не вытерпела Маргарита.
– Не увидел за собой Танасиса. Он не вышел…
Кирия Коралис рухнула в кресло. Темис и Маргарита обхватили друг друга руками.
– Все в порядке. Я выяснил, что сейчас он в «Гранд Бретань». Отель используют как госпиталь.
Кирия Коралис разрыдалась.
– Насколько тяжело он ранен? – спросила Маргарита. – Мы можем привезти его домой?
Яннис замялся:
– Думаю, ему стоит пока полежать в госпитале. Там самые лучшие военные медики. Как только что-то узнаю, сразу сообщу.
Темис задумалась, все ли он им рассказал. Ее подозрения окрепли, когда полицейский предпочел сменить тему. Он поведал, что бойцы ЭЛАС забирали и допрашивали людей, подозреваемых в сотрудничестве с врагом. Это могло произойти с любым, даже при малейших уликах.
– Скажешь хоть слово против них – и твоя участь решена. – Он сделал жест, будто приставляет к чьей-то голове пистолет.
После этого Яннис извинился: дескать, ему пора. Он шел на очередное дежурство, но обещал вернуться, как только будут новости.
Семья испытала облегчение и в то же время страх. По крайней мере, они знали, что Танасис жив.
В последующие дни приходили тревожные новости, бои не прекращались. Всех потрясла найденная в пригороде могила, и большинство уверились в том, что ЭЛАС терроризировала город. Панос говорил мало. Ему стало стыдно за поступки товарищей.
Казалось, люди утратили всякую человечность. Раскол между левыми и правыми расползался дальше, усилилась поляризация, а за все расплачивался город.
Изо дня в день поступали шокирующие новости о жестокостях и казнях.
Главной заботой каждого стало выжить. Часто отключали подачу воды, снова пошли перебои с хлебом.
– При немцах было даже лучше, – стонала Маргарита. – А теперь и на улицу не выйти.
Темис не могла ей возразить. Раньше они почти без опаски выходили из дома, теперь на это решались самые отчаянные.
Семейство Коралис научилось обходить поджидавшие на улицах опасности, но они и представить себе не могли, что боевые действия ворвутся в их дом.
Как-то днем кирия Коралис дремала, стараясь забыть о тревогах из-за Танасиса. Панос и Темис прилипли к радио, слушая новости. Маргарита листала потрепанный немецкий журнал. Вдруг входная дверь распахнулась от пинка.
Все члены семьи замерли на местах, ошарашенно глядя на четверых британских солдат. Никто не понимал английской речи, но все инстинктивно подняли руки, даже старушка. Жестом им велели отойти в угол комнаты. Семейство опустилось на пол, подальше от окон.
Не успели они понять, что происходит, как двое солдат стянули скатерть со стола из красного дерева, протащили эту громоздкую вещь через всю комнату к балконным дверям и перевернули на бок. Сев за ним на корточки, офицеры стали целиться. Стекла дверей разлетелись на тысячи осколков. Один солдат подполз к балкону и открыл огонь.
Кирия Коралис, Маргарита и Панос прятались за двумя креслами, но улучили момент перебраться в спальню. Темис осталась на месте.
В ответ на выстрелы британцев последовала пулеметная очередь. Перестрелка с теми, кто находился на площади, продолжалась больше получаса. Увидев на ковре россыпь стреляных гильз, Темис задумалась: что будет, когда патроны закончатся? Она представила, что нападающие поднимаются к ним в квартиру, и к горлу подступил ком. Куда бежать, как спастись?
Вдруг пуля угодила одному солдату прямо в голову. Темис чуть не стошнило, когда она увидела растекшиеся по полу мозги. Британец был убит наповал. Темис потрясенно глянула на труп незнакомца в их гостиной и отвернулась.
Через некоторое время все стихло. Солдат переполз с балкона обратно в комнату и укрылся за столом. Несколько пуль пронзили столешницу насквозь. Повисла напряженная атмосфера. Несколько минут солдаты перешептывались. Двое обменялись сигаретой. Их товарищ погиб, и они не торопились уходить, а когда наконец удостоверились, что на горизонте чисто, ушли, утащив с собой мертвеца.
