Остроушко вскинул автомат, но Макс остановил его:
– Это не зомби!
– Что? – Боец даже обернулся, чтобы посмотреть на руководителя группы – не спятил ли тот?
– Это живой человек.
Макс обогнал Николая, подскочил к Аглае и одним ударом ноги откинул страшное существо в сторону. Зеленолицый недовольно заурчал, повалился в кусты полыни, начал там барахтаться.
– Ты как? – спросил Макс у девушки.
Та, вся дрожа, кивнула.
– Нормально. Отошла в сторону – а тут этот. Как выскочит! Это зомби?
– Я… просто… воды… – внезапно прохрипел полумертвый незнакомец.
Макс подошел к нему, оглядел. Конечно, никакой это был не зомби. Ни следов разложения, ни характерного дикого блеска в глазах не наблюдалось. Обычный человек. На последней стадии загадочной болезни. Уже позеленевший от острой нехватки кислорода. Судя по одежде – местный сталкер: куртка цвета хаки, недорогой броник, нехитрая раскладка, потрескавшиеся защитные накладки на руки и ноги.
– Просто… пить… я…
Последние слова бедолага произнес почти без звука – одними губами.
– Когда почувствовал первые признаки болезни? Где был в это время? Кто-то еще рядом находился? – начал поспешно задавать вопросы Макс, подсев к умирающему.
Но тот лишь хрипел.
– Я… – едва смог произнести он и внезапно резко дернулся от раздавшегося сухого хлопка.
Огнев не сразу понял, что произошло, и только когда из внезапно появившейся черной точки на лбу незнакомца потекла кровь, запоздало сообразил.
– Он уже не жилец был, – пояснил Остроушко, пряча пистолет в кобуру.
– Ты что же, его убил? – потрясенно спросила Аглая, глядя на тело. – Ты его убил?
– Ты сейчас сама кричала и брыкалась, пытаясь увернуться от него? Чего же тебя не устраивает теперь? Да и к тому же он уже в агонии был, я просто облегчил его муки.
– Ты убил человека! Живого человека!
– Верно подмечено, красотка! – ухмыльнулся Остроушко и отошел в сторону.
– Да ты же больной на всю голову! – Аглаю вновь начала захлестывать истерика. – Ты же так и нас можешь запросто прихлопнуть! И глазом не моргнешь.
– Будет приказ – прихлопну, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Николай. – А пока будь спокойна. Я на твоей стороне.
– Спасибо, обрадовал! – злобно ответила девушка.
– Николай, – обратился Макс к бойцу. – Я вынужден сообщить на базу об этом. Это нарушение положения о посещении Аномальной Зоны. Ты это сам прекрасно знаешь.
– Сообщай, – с легкостью согласился тот. – Только не забудь уточнить, что вашей жизни угрожала опасность. – Этот ушлепок, – он кивнул на мертвеца, – напал на деваху и пытался стащить маску с ее лица. А это уже попадает под действие приказа, который выполняю я.
– Какого еще приказа?
– Обеспечивать вашу безопасность. Так что валяй, умник, сообщай.
Макс поднялся, подошел к нагло ухмыляющемуся Остроушко. Занес уже было руку, но в ситуацию вмешался Березин.
– Ребята, вы чего? Хватит ссориться! Потом будете отношения выяснять, когда на базу вернемся. Сейчас о другом побеспокоиться надо.
– Александр прав, – кивнула Аглая, дипломатично отстраняя Максима от вояки.
– Ладно, идем, – скрежеща зубами, ответил руководитель группы.
Дальше шли в гробовом молчании, стараясь не смотреть друг на друга. Максу было тошно от всего происходящего, и ощущение словно его просто используют в каких-то мутных делах, возникшее в самом начале их путешествия, вернулось вновь.
Остроушко вел себя так, словно ничего и не произошло, он все время двигался чуть впереди группы, иногда останавливаясь и прислушиваясь.
Миновали заросшую детскую площадку, непонятно как тут оказавшуюся, в две карусели, одну ржавую качель и песочницу, до сих пор полную песка.
– Смотрите, – удивилась Аглая, показывая на детские игрушки – лопатку и ведерко, – лежащие посреди песочницы.
– Это ловушка, – хмуро сказал Макс, вспоминая, как в последний рейд в Зоне нарвался на подобную штуку. Только в тот раз в песочнице была машинка, о которой он мечтал в детстве.
– Ловушка? – не поверила девушка.
– Пусть проверит, – стал подначивать Остроушко. – Давай, глянь.
Аглая рисковать не стала. Вместо этого она подобрала ветку и швырнула в песочницу. В то же мгновение из песка высунулась черная хитиновая клешня, схватила палку и нарубила ее на мелкие щепки.
– Хватун, – пояснил Остроушко. – Опасная тварюга. Приманивает жертву очень оригинальным способом: обладая небольшими телепатическими способностями, считывает воспоминания проходящих мимо живых существ и создает видимую иллюзию. Для животных это всегда их лакомства, для зайца – морковка, для собаки – кусок мяса. А вот для людей – что-то связанное именно с их детством. Скорее всего, хватун только этот отдел мозга может считывать.
– Жуть какая! – с отвращением произнесла девушка, глядя как из песка показались похожие на огромные тараканьи лапы конечности и принялись ощупывать изломанную ветку, видимо определяя – съедобна добыча или нет.
– А лопатка с ведерком чьи были? – спросил Березин, с любопытством поглядывая на членов команды.
– Мои, – тихо ответила Аглая. – Ну, то есть не мои, а моей сестры. Ей на день рождения родители подарили.
– Что же в них такого?
– Долгая история, – отмахнулась девушка.
– Расскажи, – не унимался Березин.
– Да нечего особо рассказывать. Сестра у меня младшая была, ей на день рождения набор этот подарили: лопатки, ведерки, формочки всякие. А у меня, когда я в ее возрасте была, такого не было. Мне так обидно тогда стало, что вот у нее есть, а у меня нет. Вот и хотелось. А родители упрекали: мол, уже взрослая, в школу ходишь, а об игрушках каких-то думаешь. На всю жизнь обида, похоже, осталась. Смешно.
– Ясненько, – сконфуженно произнес Доцент, пожалев, что вообще открыл эту тему. Судя по сдавленному голосу девушки и покашливанию, словно она пыталась сдержать навернувшиеся слезы, тема эта для нее была болезненной.
– Розовые сопли на зеленом заборе, – фыркнул пренебрежительно Остроушко, вызвав на себя два испепеляющих злобных взгляда – Аглаи и Березина.
Огибая опасный участок, группа вышла к небольшой просеке. Остановились на небольшую передышку у кривого дерева.
– А это еще что там, в небе? – произнесла Аглая, показывая на быстро разрастающийся треугольник, выплывающий из рваных туч.
– Самолет, кажется, – ответил Березин, щурясь.
– Бомбардировщик «Су-24», – не скрывая превосходства в познаниях, поправил его Остроушко.
