Я тоже испытал первый в своей жизни крах надежд. Моя любовь… Что сталось с ней? Пала ли она жертвой пандемии? Отчего моя юная душа превратилась в руины, подобно замку Роморантену? Со слезами на глазах забрался я под балдахин, оплакивая и свою любовь, и свою мечту, похожую теперь на раненого зверя, зализывая рану.
Глава 37
НАЧИНАЮЩИЙ СТОЛЯР И КРАСНОДЕРЕВЩИКИ С ИМЕНЕМ
Обучение плотницкому, столярному делу и ремеслу краснодеревщика шло черепашьим шагом и давалось с превеликим трудом. Только когда Морис подарил мне книгу «Учимся строгать», что-то изменилось к лучшему. Каждое утро я начинал с того, что любовался замечательным станком, а если честно, просто ждал, когда мне на выручку явится Морис, будучи сам неспособен овладеть навыками ручного труда.
Иногда вместо Мориса мне помогал шотландский антиквар. От него я узнал, что красота мебели неразрывно связана с технической стороной дела.
— Излюбленные материалы мастеров эпохи Возрождения — ясень, кедр, липа, дикая вишня. Ремесленники приобщаются к новым технологиям, а готика уживается с причудливыми формами, явившимися из Италии. Мебель приобретает огромную важность в жизни человека, и даже известные архитекторы, такие, как Андруэ дю Серсо
[101], посвящают ей свое время. Распространена инкрустация — орнамент из пластинок различных материалов, которые врезываются в поверхность вгладь, появляется техника полихромии — многоцветности в окраске, скульптуры покрывают порой золотом или серебром.
Беседуя со мной, антиквар не спускал глаз с поставца итальянской работы из черного дерева, с деталями из слоновой кости, что стоял слева от постели Леонардо.
— Поставец относится к парадному виду мебели, служит для хранения ценных предметов. Поставцы бывают двух видов: в виде небольшого сундучка с двумя ручками, открывающегося наружу, со множеством ящичков и в виде шкафчика с двумя дверцами.
Первая волна Возрождения уже привнесла изменения в декор мебели, следующая волна еще существенней повлияла на нее. — Шотландец подошел к моему верстачку и принялся гладить разложенные на нем инструменты. — Знаешь, самое замечательное в комнате Леонардо — его ложе. Немного сохранилось кроватей эпохи Возрождения, и отличаются они друг от друга преимущественно спинками. У этой тонкие гладкие или с каннелюрами колонны — просто восхитительно. Ежели ты станешь краснодеревщиком, то отправишься в странствие по стилям, к примеру, из Средневековья, знавшего только один тип шкафчика, попадешь в эпоху Кло-Люсе, когда появляются много различных форм шкафов и среди них самый прекрасный, на мой взгляд, из предметов обстановки — поставец с потайными ящичками.
К чему бы он все это говорит?
Глава 38
УГРЮМАЯ РАВНИНА МАРИНЬЯН
Удрученный тем, что приходится на каникулах заниматься, я обратился за помощью к Господину Кларе. Темой заданного мне сочинения была битва при Мариньяне
[102]. Разумеется, я сперва проштудировал книгу, посвященную Королю-Рыцарю, с картинками, изображающими Ля Палиса, Байяря, д’Эмберкура, д’Обинье, закованных в латы, бросающихся в рукопашную с Франциском во главе. Король в своем боевом облачении: лазурной кольчуге, восседает на коне, покрытом вальтрапом с изображением гербовых лилий; рядом с ним — преданные ему Бурбон и Флёранж. Французская артиллерия косит целые ряды швейцарцев.
Идиллическая картинка битвы в том виде, в каком ее было принято преподносить детям, пришлась не по душе Господину Кларе, в представлении которого война была прежде всего панорамой топкой местности с размытой дорогой и траншеями, в которых живые находились вперемешку с мертвыми. Битва при Мариньяне была прервана наступлением ночи, в одиннадцать часов. После восьми часов, проведенных на поле битвы в седле, Франциск вытянулся на повозке, изнывая от жажды. Пехотинец подал ему воды, но она была пополам с кровью. Наутро бой продолжался с еще большим ожесточением.
— Знаешь, малыш, битвы происходят не так, как того ждут люди. Победа при Мариньяне закономерна, а вот разгромом французской армии при Павии
[103] мы обязаны глупости военных фанатиков. Скажу тебе всю правду о Мариньяне. Эта битва не должна была состояться, если бы не вмешался оракул…
Французская армия, насчитывающая пятьдесят тысяч человек, спустилась в Италию через Аржентьерское ущелье. Швейцарцы не ожидали так скоро атаки со стороны Франциска I. Незадолго до этого они даже выказали желание подписать с ним договор. Так вот знай, в чем истинная причина битвы. Предсказания кардинала де Сиона, Матиаса Шиннера, враждебно настроенного по отношению к французам и ярого противника договора с ним, и стали ее причиной. Когда швейцарцы стали отступать к Милану, наш король их атаковал. Французская артиллерия Галио де Женуйака произвела опустошения в рядах швейцарцев, но их копейщики прошли по трем настеленным по болоту гатям. Французская жандармерия была вынуждена отступить. Стемнело, бой замер и возобновился только с рассветом. К девяти часам крики Марко! Марко! раздались в тылу швейцарцев. На подмогу подоспели венецианцы, союзники французов во главе с Авиано. Без них французам ни за что бы не победить. Сам понимаешь, то, что нарисовано в книжке, — лубочные картинки, в том числе и та, на которой изображен король при полном параде. Разумеется, благодаря победе при Мариньяне, Милан и его окрестности были завоеваны, а на следующий год и мир заключен со швейцарцами. Но никто тебе не скажет того, что скажу я и что глубоко меня потрясает: двадцать тысяч французских солдат полегли на поле боя. У меня перед глазами так и стоит: раненые ползают среди трупов. А ведь это день одержанной победы. Вообрази, что творилось по окончании битвы при Павии десять лет спустя после Мариньяна! 25 февраля 1525 года поражение французской армии было делом двух часов; силы императора Карла V обрушились на армию Франциска I, который утратил свою честь, десять тысяч солдат и свободу, поскольку был пленен. Разгром полный. Бонниве, отбросив латы, по доброй воле напоролся на пики, чтобы уж наверняка погибнуть. Франсуа Лотарингский, Яков и Георг Амбуазские, маршал де Фуа, обер-шталмейстер Галеас де Сен-Северен, бастард Савойский, бесстрашный Жак де Шабан, сеньор де Ля Палис, маршал Франции, старый Ля Тремуай — все полегли в том бою. Только д’Алансон, муж Маргариты, остался в живых. Когда он увидел, что король со своими всадниками окружен, а пехота разбегается, он выбрал отступление, чтобы спасти войска от резни; он перешел через Тесин и разрушил мосты, во Францию же явился с низко опущенной головой. Его потом презирали. Что за глупость! — горько продолжал Кларе. — Король побежден, взят в плен, его прекрасная кавалерия потеряла каждого десятого. Но что делать, у короля устаревшее понятие о войне и хор придворных имеет больший вес, чем мнение солдат, у которых за плечами боевой опыт. Для Франциска война — прежде всего демонстрация рыцарского духа. Он желает, чтобы кавалерия, сплошь состоящая из лиц знатного происхождения, могла выставить напоказ свою храбрость. И это страшная стратегическая ошибка, причина которой тщеславие; французская артиллерия, превосходящая между прочим артиллерию противника, принуждена молчать, оттого что преимущество отдано всадникам. Дабы расчистить себе путь к отступлению, после того как по ним начали стрелять из пищалей и каждый десятый из их числа пал на поле брани, пришлось прорубаться сквозь толпу бредущих без всякого строя в тумане своих же пехотинцев. Ледяные воды Тесина приняли и их.
