Она началась в июне 1672 года с внезапного вторжения французских войск. Чтобы остановить нашествие врага, правитель Нидерландов Вильгельм Оранский приказал открыть шлюзы плотин и залил всю страну водой. Вскоре на сторону Нидерландов встали император Священной Римской империи Леопольд I, протестантские немецкие князья, король Датский и король Испанский. Эта коалиция получила название Великого Союза.
Военные действия велись частью в Бельгии, частью на берегах Рейна. В 1673 году французы взяли Маастрихт (при осаде этого города, между прочим, погиб не литературный, а настоящий д’Артаньян), в 1674 году полностью овладели Франш-Конте.
Маршал Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де Тюренн, командовавший французской армией, одержал победы при Зинцхейме и Турнхейме и захватил весь Эльзас.
В последующие годы успехи французов продолжились. Были взяты Конде, Валансьенн, Бушен и Комбре. В то же самое время французский флот одержал несколько побед над испанцами и стал господствовать на Средиземном море.
Глубоко проникнутый ощущением королевского достоинства и тех прав и обязанностей, которые это достоинство предполагает, Людовик XIV в самом деле воспринимал себя как «наместника Бога на земле».
Франсуа Лебрен,
французский историк
Однако, как это обычно и бывает, продолжение войны оказалось очень разорительно для Франции. Дошедшее до крайней нищеты население начало поднимать восстания против чрезмерных налогов.
В результате в 1678 году было подписано Нимвегенское мирное соглашение, согласно которому Франш-Конте, Кассель, Ипр, Камбре, Бушень и некоторые другие города Бельгии, а также Эльзас и Лотарингия остались за Францией.
Этот мир знаменовал собой апогей могущества Людовика XIV. Его армия была самой многочисленной, лучше всего организованной и руководимой. Его дипломатия господствовала над всеми европейскими дворами. Французская нация своими достижениями в искусстве и науках, в промышленности и торговле достигла невиданных высот. Версальский двор (а это именно Людовик XIV перенес королевскую резиденцию в Версаль) стал предметом зависти почти всех государей, старавшихся подражать «королю-солнцу». По сути, Версаль в то время стал центром всей великосветской жизни Европы.
Даже наиболее известный мемуарист того времени герцог де Сен-Симон, весьма враждебно относившийся к королю, не мог отрицать ту важную роль, которую сыграл Людовик XIV. Он признавал, что Людовик хорошо владел «ремеслом короля».
Людовик уничтожил и искоренил всякую другую силу или власть во Франции, кроме тех, которые исходили от него: ссылка на закон, на право считалась преступлением.
Луи де Рувруа, герцог де Сен-Симон
Гиацинт Риго. Людовик XIV.
1701. Лувр, Париж
Конечно, личность Людовика XIV не стоит мифологизировать. Да, он развил в себе дисциплину поведения, соизмеряя свои желания со здравым смыслом. Но в основе его действий лежал самодержавный эгоизм, замаскированный неким природным артистизмом, который придавал господству столь изысканные формы, что абсолютная власть казалась не такой уж и нетерпимой. По сути, врожденное трудолюбие короля служило прикрытием для самого беззастенчивого себялюбия. И действительно, ни один французский король до этого не отличался такой чудовищной гордостью и эгоизмом, ни один европейский монарх так явно не превозносил себя над окружающими, как это делал Людовик XIV.
Этот культ «короля-солнца» должен был неминуемо привести к постепенному упадку монархии.
Что касается личной жизни Людовика XIV, то она протекала весьма бурно. Его связь с Луизой де Лавальер продолжалась с 1661 по 1667 г. За это время фаворитка родила королю четверых детей, из которых выжили двое: дочь, появившаяся на свет в 1666 году, стала мадемуазель де Блуа и вышла замуж за принца де Конти, а сын (он был на год младше) – стал графом де Вермандуа.
Николя де Ларжийер. Людовик XIV и его наследники.
1710. Собрание Уоллеса, Лондон
После нее новым увлечением короля стала маркиза де Монтеспан, которая и по внешности, и по характеру была полной противоположностью Луизе де Лавальер.
Связь короля с маркизой де Монтеспан продолжалась шестнадцать лет, и она, по сути, была некоронованной королевой Франции. И «король-солнце» узаконил шестерых бастардов от мадам де Монтеспан.
Потом у короля была мадам де Ментенон, состоявшая до этого гувернанткой при его побочных детях.
Но не будем забывать, что у короля была еще и жена, королева Мария-Терезия, и она в период с 1661 по 1672 г. тоже подарила ему шестерых детей (трех мальчиков и трех девочек), из которых трое умерли, не прожив и года, а двое – в возрасте до пяти лет.
В 1683 году королева умерла. Ей было всего 53 года, и в начале болезни она испытывала лишь легкое недомогание. Но медицины в те времена практически не было, и первый врач короля приказал пустить больной кровь. Один из его помощников предупредил, что это может быть опасным, но «светило» настояло на своем. Через несколько часов после этого кровопускания Мария-Терезия скончалась.
Мартин ван Майтенс. Королева Мария-Терезия.
1752/1753. Шёнбрунн, Вена
Людовик XIV был потрясен смертью жены. В это трудно поверить, но он любил ее, да и она всегда вполне лояльно относилась к фавориткам мужа. После смерти Марии-Терезии что-то надломилось в сознании короля: он вдруг преисполнился религиозного страха и стал панически бояться небесного наказания за земные грехи. Изменилась и обстановка в Версале: придворные стали вести себя более сдержанно и осторожно. Впрочем, нравы остались прежними, просто, опасаясь недовольства короля, все стали трусливо скрывать то, что еще совсем недавно демонстрировалось открыто и нагло.
Все возрастающая набожность короля нашла активную поддержку со стороны маркизы де Ментенон, и в том же 1683 году Людовик XIV соединился с ней тайным браком. Бракосочетание состоялось в небольшой часовне в Версале. На скромной церемонии присутствовали лишь военный министр маркиз де Лувуа, архиепископ де Шамваллон и первый лакей его величества Бонтан.
Вскоре для маркизы де Ментенон отвели комнаты в Версальском дворце прямо напротив апартаментов короля. С этого момента она приобрела безграничное влияние на короля. Она не просто давала ему советы, как раньше, теперь она руководила им. Это выглядит невероятно, но это факт, и историк Мариус Топен по этому поводу пишет: «Мадам де Ментенон была женщиной не только суровой и жесткой: все в ней подчинялось приличиям и расчету. Ее набожность была не пылкой, порывистой, как у Лавальер, а сдержанной, обдуманной. Ее щепетильность всегда была выгодной для ее материальных интересов. Не лживая, но очень осторожная; не вероломная, но всегда готовая если не пожертвовать друзьями, то, по крайней мере, покинуть их; скорее создающая видимость добра, чем творящая добро. Без воображения, без иллюзий, эта женщина превосходила других скорее рассудком, чем сердцем. Она была вооружена против всех соблазнов. Страх скомпрометировать свое доброе имя защищал ее от всех опасностей».
[104]
