Это, кстати, весьма характерный пример того, что в истории властвует не факт, а интерпретатор факта. Это еще один типичный пример того, что, чем талантливее интерпретатор, тем порой даже хуже.
Что бы ни писал Дюма, Ришелье оставил Францию в состоянии роста величия и процветания. Отдельные куски страны были собраны его гением в единое централизованное государство. Франция стала владычецей Эльзаса, Лотарингии, перевалов в Альпах и Руссильона. При нем французы утвердились в Гвиане и в Вест-Индии, вернули себе Канаду, завели колонии в Африке. Флот Франции стали уважать, а ее армиями начали, наконец, командовать способные генералы. Промышленность, торговля, искусства – все заметно прогрессировало.
А потом пришел к власти Людовик XIV, и он не просто унаследовал достижения Ришелье, он еще больше расширил это наследство.
Но это все будет позднее, ведь королем тот, кто теперь известен под именем Людовика XIV, стал четырехлетним мальчиком. И реально править во Франции после смерти Людовика XIII начала Анна Австрийская, провозглашенная регентшей. Мечты ее юности исполнились, и она теперь была совершенно свободна… Впрочем, рядом с ней уже находился Джулио Мазарини, тень кардинала де Ришелье, про которого последний частенько говорил, что если бы ему нужно было обмануть дьявола, он прибегнул бы именно к его талантам.
Кардинал Мазарини
Кардинал Джулио Мазарини был достойным продолжателем дела кардинала де Ришелье, и именно он воспитал Людовика XIV как вошедшего в историю государственного деятеля. Это дало основание очень многим историкам считать, что «значение личности и деятельности Мазарини трудно переоценить», что «мир Мазарини – это его эпоха, а он сам – ее олицетворение» и т. д. и т. п.
Будущий кардинал, урожденный Джулио-Раймондо Маццарино, родился 14 июля 1602 года в Италии. Его отец, сицилийский дворянин Пьетро Маццарино, родившийся в Палермо, человек достаточно состоятельный, служил могущественному княжескому роду Колонна, а мать, Гортензия, урожденная Буффалини, происходила из довольно известного дома Читта-ди-Кастелло. Всего у них родилось шестеро детей, и Джулио был старшим из них.
Мазарини имел огромное влияние на королеву. Более гибкий, чем Ришелье, но столь же одаренный, наделенный таким же государственным чутьем и такой же алчностью, Мазарини продолжил ту же политику.
Франсуа Лебрен,
французский историк
Он получил очень хорошее образование и стал доктором права, служил в папской армии и дослужился до чина капитана, после чего, по рекомендации князя Колонна, перешел на службу в Ватикан.
Приятное обхождение с людьми, тонкая дипломатическая игра и умелое ведение сути проблем принесли ему известность в близких к папскому престолу кругах. В результате уже в 1624 году его назначили секретарем римского посольства в Милане, принадлежавшем в ту пору Испании.
Важным этапом для последующей карьеры молодого и энергичного Мазарини стал спор по поводу «Мантуанского наследства». Дело в том, что 26 декабря 1627 года умер Винченцо II Гонзага, герцог Мантуанский. Его наследство должно было перейти к представителю боковой ветви Гонзага, французскому герцогу Шарлю де Неверу. Однако Испания поддержала претензии представителя другой боковой ветви Гонзага: Карла-Эммануила I, герцога Савойского, врага Франции, отрезавшего от наследства в свою пользу часть Монферратского маркизата. Император Священной Римской империи Фердинанд II Габсбург тоже принял участие в разделе наследства. Над Французским королевством начали сгущаться тучи…
Для примирения враждующих сторон папа Урбан VIII послал в район боевых действий Мазарини. Это был шанс отличиться. Войдя в доверие к тем и другим и непрерывно курсируя между армиями противников, которым он зачитывал папские буллы, молодой дипломат сумел уговорить кардинала де Ришелье и испанского генерала Спинолу, вице-короля в Милане, принять удобоваримое соглашение. Именно тогда Мазарини впервые встретился с Ришелье, и тот запомнил его.
10 мая 1630 года в Гренобле состоялось совещание с участием Людовика XIII и Ришелье, на котором решался вопрос о дальнейших действиях. Сюда же прибыли посол герцога Савойского и Мазарини, ставший к тому времени папским легатом (то есть послом). Их предложения сводились к тому, чтобы побудить Францию отказаться от поддержки прав герцога Шарля де Невера на Мантую и вывести войска из Сузы, Пиньероля и Казале. В обмен Испания и Священная Римская империя брали на себя обязательство вывести свои войска из района военных действий.
Данное предложение ни в коей мере не могло устроить французскую сторону, и Мазарини отправился в Вену, увозя с собой отказ Франции.
В середине лета 1630 года Людовик XIII и его первый министр вернулись к идее мирного урегулирования конфликта. В лагерь короля был приглашен Мазарини, и ему было заявлено, что у Людовика XIII нет в Северной Италии иных целей, кроме как обеспечить права «своего» герцога Мантуанского. А если Вена и Мадрид согласятся уважать эти права, то король Франции выведет свои войска из этого района.
Мирные переговоры начались в германском городе Регенсбурге. От имени Франции их вели отец Жозеф и опытный дипломат Пьер Брюлар. Посредничал на переговорах все тот же Мазарини, курсировавший между Регенсбургом, Веной и Лионом, где находился Людовик XIII и куда часто наезжал из действующей армии кардинал де Ришелье.
В Лионе, кстати сказать, Мазарини был представлен Людовику XIII, после чего более двух часов беседовал с кардиналом де Ришелье. Последний остался доволен разговором с итальянцем и уже тогда попытался переманить Мазарини на свою сторону.
8 сентября 1630 года участники переговоров заключили перемирие до 15 октября. Но когда срок перемирия истек, кардинал де Ришелье вновь отдал войскам приказ возобновить военные действия. К 26 октября войска французского маршала де Ла Форса достигли Казале, столицы Монферратского маркизата и самой серьезной крепости Северной Италии, где мужественно держался французский гарнизон, осажденный испанцами. Уже началась ожесточенная перестрелка, как неожиданно появился всадник, размахивавший свитком. Он во все горло кричал:
– Мир! Мир! Прекратить огонь!
Это был Мазарини, доставивший маршалу де Ла Форсу согласие генерала Гонсало де Кордова снять осаду крепости без всяких условий. Так Джулио Мазарини содействовал тому, что французы и испанцы перестали убивать друг друга, и всю последующую жизнь его называли рыцарем за этот отчаянный поступок.
Когда стрельба стихла, Мазарини сообщил маршалу де Ла Форсу о подписании мирного договора в Регенсбурге, и тот на свой страх и риск согласился принять предложение испанского генерала. Уведомленный о принятом решении кардинал де Ришелье одобрил его.
Война завершилась, и вновь за дело взялись дипломаты. В результате вслед за уточненным Регенсбургским договором был подписан ряд соглашений, которые принесли Франции очевидный внешнеполитический успех: за герцогом де Невером признавались права на Мантую и Монферратский маркизат, а Франция оставляла за собой Пиньероль и ведущую к нему военную дорогу – важный для Франции плацдарм на пути в Италию.
