Один за всех, и все за одного!
Высокомерие религии, скромность науки и интеллектуальное и нравственное бесстрашие атеизма
Ричард Докинз
Между 2004 и 2007 гг. получили известность (в некоторых кругах печальную) в качестве зачинателей так называемого движения Нового атеизма пять бестселлеров: Конец веры (2004) и Письмо к христианской нации (2006) Сэма Харриса, Разрушая чары (2006) Дэниела Деннета, моя Иллюзия Бога (2006) и Бог – не любовь (2007) Кристофера Хитченса. Какое-то время Сэма, Дэна и меня называли «тремя мушкетерами». Затем, когда подключился Кристофер, мы расширились до «четырех всадников». Мы не имели отношения к этим журналистским прозвищам, но и не отказывались от них. Мы также не состояли друг с другом в сговоре: не было никакого организованного сбора оружия, хотя мы и не возражали, когда нас ставили в один ряд, и были рады, что нас объединили такие уважаемые авторы, как Айаан Хирси Али, Виктор Стенджер, Лоренс Краусс, Джерри Койн, Майкл Шермер, Э. К. Грейлинг и Дэн Баркер, наряду со многими другими.
В сентябре 2007 г. в Вашингтоне, родном городе Кристофера Хитченсона, прошла ежегодная конференция Международного альянса атеистов. Робин Элизабет Корнуэлл, в качестве представителя Фонда Ричарда Докинза в поддержку разума и науки, воспользовалась присутствием всех четырех «всадников» в одном месте и организовала беседу между ними, которую должны были заснять наши кинооператоры. Замысел состоял в том, чтобы Айаан Хирси Али стала пятой, в качестве единственной всадницы, тем самым превращая нас из трех мушкетеров и четырех всадников в пять столпов мудрости. К сожалению, в последний момент Айаан пришлось срочно улететь в Нидерланды, где она была членом парламента. Нам не хватало ее, и мы были рады, что она присоединилась к трем оставшимся в живых всадникам в 2012 г., когда Всемирный слет атеистов в Мельбурне организовал своего рода репризу
[4]. Неудивительно, что ее присутствие стало стимулом к тому, чтобы одной из тем обсуждения стал ислам.
Но вернемся к первоначальной встрече 2007 года. Вечером 30 сентября мы вчетвером расселись вокруг стола в просторной, уставленной книгами квартире Кристофера и Кэрол. Попивая коктейли, мы в течение двух часов вели беседу, за которой последовал незабываемый ужин. Видео- запись нашей дискуссии была выложена в YouTube-канале Фонда Ричарда Докинза
[5]. Фонд выпустил также эту запись на двух DVD; текст, который следует далее в этой книге, представляет собой расшифровку нашей беседы.
Для меня эта встреча стала подтверждением моего убеждения, что дискуссии, для того чтобы быть интересной и плодотворной, не всегда требуется ведущий или какое-нибудь принципиальное разногласие или расхождение между участниками. У нас не было даже подготовленного заранее списка вопросов для обсуждения. Разговор сам принял нужное направление. Однако никто не захватывал слово, и мы плавно переходили от одной темы к другой, обсудив множество вопросов. Два часа пролетели незаметно, и наша увлеченность беседой не ослабевала. Будет ли эта свободно текущая беседа интересна другим? Об этом судить читателям этой книги.
Насколько иным был бы наш разговор, если бы он состоялся сегодня, спустя десять с лишним лет? Одно отличие очевидно: с нами нет больше Кристофера Хитченса, гостеприимного хозяина того памятного вечера. Сколь сильно нам недоставало бы – и действительно недостает – его энергичного, приятного баритона, его широких познаний, его многочисленных цитат из литературы и истории, его острых, но джентльменских шуток, его выразительных голосовых модуляций при использовании таких риторических приемов, как драматическая пауза не до, а после первого слова нового предложения. Не то чтобы он доминировал в нашем четырехголосии, но он несомненно оказывал решающее воздействие на ход беседы.
Вместо того чтобы воспроизводить старые темы, я решил изложить в этой статье некоторые новые мысли, которые высказал бы, если бы нам довелось провести еще одну такую дискуссию сегодня.
* * *
Одна из многочисленных тем, которые мы обсуждали в 2007 г., касалась сравнения религии и науки в отношении скромности и высокомерия. В адрес религии выдвигаются обвинения в явно излишней самоуверенности и поразительном отсутствии скромности. Расширяющаяся Вселенная, законы физики, тонко настроенные физические константы, законы химии, неспешное вращение жерновов эволюции – всё было приведено в движение с тем, чтобы по прошествии 14 миллиардов лет появились мы. Даже постоянно повторяемое утверждение, что мы жалкие преступники, рожденные во грехе, есть своего рода высокомерие наизнанку: что за тщеславие – полагать, что наше моральное поведение имеет какое-то космическое значение, как будто Творцу Вселенной нечем больше заняться, кроме как подсчитывать наши плохие и хорошие оценки. Вселенная озабочена исключительно мной. Это ли не самомнение, которое превыше всякого разумения?
Карл Саган в своей книге Голубая точка
[6] высказывает оправдывающее религию мнение, согласно которму наши далекие предки едва ли могли избежать подобного космического нарциссизма. Без крыши над головой и без искусственного освещения, они каждую ночь наблюдали вверху движущиеся по окружности звезды. А что было центром этой окружности? Разумеется, местоположение самого наблюдателя. Неудивительно, что они считали, что Вселенная – «вокруг меня». Она действительно вращалась «вокруг меня» – в другом смысле слова «вокруг». «Я» было центром космоса. Однако подобное оправдание, если это и впрямь оправдание, исчезло с появлением Коперника и Галилея.
Что касается чрезмерной самоуверенности богословов, то мало кто смог достичь высот, которыми овладел живший в семнадцатом веке архиепископ Джеймс Ашер – он был столь уверен в своей библейской хронологии, что указал точную дату возникновения Вселенной: 22 октября 4004 г. до Р. Х. Не 21 или 22 октября, а в точности вечером 22 октября. Не сентябрь и октябрь, а однозначно, с опорой на огромный авторитет церкви, октябрь. Не 4003 или 4005 г., не «где-то в районе четвертого или пятого тысячелетия до Р. Х.», а – без тени сомнения – 4004 г. до Р.Х. Другие, как я сказал, не столь точны в этом вопросе, однако богословам свойственно придумывать бессмыслицу. Придумывать в свободном порыве и, наделив себя безграничным авторитетом, навязывать другим, иногда (по крайней мере, в прошлом, а в исламских теократиях – и поныне) под страхом пыток или смерти.
Такая причудливая точность проявляется также во властных предписаниях, как надо поступать в жизни, которые религиозные лидеры навязывают своим последователям. Когда речь заходит о мании все контролировать, ислам далеко впереди, не имея себе равных. Приведем несколько ярких примеров из Кратких предписаний ислама, которые оставил аятолла Озма Саййед Мохаммад Реда Мусави Голпайгани, высокочтимый иранский «ученый». Только относительно кормилиц здесь целых двадцать три подробнейших предписания («вопроса»). Вот первый из них, Вопрос 547. Остальные столь же точны, столь же властны и столь же лишены внятного разумного обоснования:
