— Готова?
— Ага, — киваю я, выбегая из дома и хватая стаканчик из его
протянутой руки. Люк невинно целует меня в щеку и шепотом спрашивает:
— Нашла мою записку?
— Да, — еле слышно отвечаю я. Совершенно неожиданно наши
отношения оказываются гораздо более интимными, чем я рассчитывала, однако мне
это даже нравится.
— Хорошо, — отвечает он так, что у меня мурашки бегут по
телу. Он идет к своему минивэну, садится, пристегивает ремень, отъезжает от
моего дома и едет неизвестно куда.
И честно говоря, мне все равно.
Кофе в руках, шоссе впереди, роскошный парень слева — разве
этот день не обещает быть прекрасным?
Глава тридцать третья
Через восемь часов, на закате, я стою перед входом на
кладбище и не могу понять, как же все это могло случиться. Холодок, пробегающий
между лопаток, заставляет усомниться в правильности решения пройти через это в
одиночку. Я машу рукой Люку, ждущему в машине, и он, выключив двигатель,
мгновенно оказывается рядом.
Я хватаю его за руку, и это дает мне силы сделать первый
шаг.
Лежащее передо мной место настолько живо воскрешает Страшное
воспоминание, хранящееся в моих записях и в памяти, что мне почти больно
смотреть перед собой.
Все-таки правильно, что Люк отвез меня в дом престарелых под
названием «Душистые сосны». Он прочитал обо всем этом прошлой ночью и по дороге
сказал мне, что лучше всего будет встретиться с бабушкой лицом к лицу, а не по
телефону. Утром, тайком выбравшись из моего дома, он распечатал карту проезда и
купил нам еды в дорогу. Он даже успел съездить домой, принять душ и
переодеться, чтобы родители не волновались.
Если бы я обладала способностью помнить далекое прошлое, то
сказала бы, что эта двухчасовая поездка вдоль границы штата в пригород теперь
кажется мне событием двухмесячной давности. Но я могу сказать только одно: мне
не верится, что это случилось сегодня.
Во время поездки Люк в подробностях пересказал мне все
смехо-разбирающие, мурашки-вызывающие и даже сердце-замирающие эпизоды
вчерашней ночи. Время от времени мне хотелось попросить его съехать на обочину,
перепрыгнуть через разделяющую нас консоль и немедленно взять инициативу в свои
руки.
Он рассказал мне обо мне: обо всех записях, которые
прочитал, и о том, какой я бываю в жизни.
Люк рассказал мне о том, как мы познакомились в детстве, и о
том, что уже тогда влюбился в меня.
Мы болтали, пили латте, поедали дорожные закуски, и всю
дорогу я была спокойна, счастлива и любима.
Но дорога закончилась.
И мы приехали.
Увиденное в «Душистых соснах» оказалось довольно
симпатичным: в точном соответствии с фотографиями в распечатке, которую я
просмотрела утром вместе с пачкой других записей. Но увиденное в «Душистых
соснах» ограничилось стойкой регистрации и сидевшей за ней толстой молодой
сестрой, которая сначала сверилась с записями в компьютере, затем позвала на
помощь старшую медсестру, а после отвела меня в сторонку и, обдавая луковым
дыханием, шепотом сообщила, что Джо Лэйн прожила здесь долгие пять лет, пока не
выбыла.
— И куда она переехала?— наивно спросила я, сразу не
догадавшись, что это означает.
— Мне очень жаль, что приходится сообщать вам об этом, но
Джо покинула нас прошлой зимой, — сообщила молоденькая сестра с хорошо
отрепетированной печальной улыбкой, предназначенной для сообщения плохих
новостей. — Она умерла, — просто добавила девушка, поймав мой бессмысленный
взгляд.
И вот тогда я впервые почувствовала, что за мной закрывают
дверцу кабинки американских горок, хотя я стояла в очереди на обыкновенную
карусель. Вытянув из медсестры всю необходимую дополнительную информацию, Люк
отвел мое оцепеневшее тело к машине и увез меня прочь из «Душистых сосен», не
донимая разговорами, но и не позволяя забыть о своем присутствии.
— Мне так жаль, Лондон, — сказал он.
— Я ее не знала, — ответила я, пытаясь собраться с мыслями.
Мили летели из-под колес. Мы ехали обратно, и я возвращалась не только с
пустыми руками, но и в полном смятении. Что теперь делать?
Сейчас все эти мысли проносятся у меня в голове со скоростью
дорожной разметки, еще совсем недавно убегавшей под колеса нашего минивэна.
Как бабушка могла умереть? Ведь я видела ее в будущем! Или я
ошиблась, приняв женщину с похорон за бабушку? Может быть, та женщина с брошкой
была просто похожа на нее? Нужно еще раз посмотреть на фотографию. Может быть,
придется показать ее маме. Вдруг у бабушки была сестра? Сестра-близнец.
Я по очереди пропускаю эти мысли через детектор здравого
смысла, и ни одна из них не выдерживает проверки. Все это чушь.
Мы с Люком идем по центральной аллее кладбища, и море могил
молча расступается по обеим сторонам от нас. Наши ботинки хрустят по песку и
гравию, а я изо всех сил стараюсь оставаться разумной и не воображать, как
зомби выкапываются из могил, а бесплотные тени шепчут что-то неразборчивое мне
в уши.
Я не знаю, где находится то, что я разыскиваю, но
инстинктивно нахожу знакомое: сарай для инвентаря, замаскированный под склеп.
Проследив за моим взглядом, Люк крепче сжимает мою руку.
— Здесь стоял тот тип с сигаретой? — спрашивает он. Этот
простой вопрос почему-то успокаивает меня. Дарит чувство родства. Прочитав всю
мою жизнь, Люк не только понял меня, но разделил со мной мои воспоминания. В
каком-то смысле он практически заменил мне память.
— Да, — тихо отвечаю я, продолжая разглядывать сарай.
Я смотрю так пристально, что замечаю внутри движение,
которое любой другой наблюдатель мог бы упустить в сумерках.
— Идем туда, — говорю я, увлекая Люка с главной аллеи на
небольшую дорожку между могилами, ведущую прямо к сараю. Добравшись до места, я
поднимаю руку, чтобы постучаться, но дверь распахивается сама собой.
— Добрый вечер, — говорит краснощекий круглолицый мужчина с
бородой, как у Санта-Клауса. Мне почему-то кажется, что я его уже где-то видела
раньше. — Чем я могу вам помочь?
— Здравствуйте, — застенчиво начинаю я, пытаясь подобрать
нужные слова. — Мы ищем могилу. То есть могилу моей бабушки. Я ее не знала,
бабушку, поэтому нам нужно справиться в каком-нибудь каталоге или справочнике.
— Каталог, говорите? Единственный каталог, который здесь
есть, заперт у меня в черепушке,— отвечает мужчина и с добродушной улыбкой
стучит себя указательным пальцем по виску. — Как звали твою бабушку? У меня
память, что твой капкан — никогда не выпускает того, что туда угодило.
Я с улыбкой переглядываюсь с Люком, а потом снова
поворачиваюсь к Санте.
— Джо Лэйн, — говорю я сторожу.
