Когда я снова оказываюсь в кабинете истории, от этих
противоречивых желаний у меня сводит плечи. Я стискиваю челюсти с такой силой,
что боюсь раскрошить зубы.
На лбу выступает пот, а глаза вдруг превращаются в два
маленьких калейдоскопа. Мне кажется, что я сейчас ослепну, и от страха у меня
начинает бешено колотиться сердце, а плечи сводит еще сильнее. Дыхание
становится быстрым и затрудненным, и я боюсь, что у меня случится инфаркт —
прямо здесь, на уроке мировой истории.
Мальчик, имени которого я никогда не узнаю, несмотря на то,
что, судя по напоминалке, просижу с ним за одной партой до конца этого года,
наклоняется ко мне и шепотом спрашивает:
— Ты в порядке?
— Нет, — шепотом отвечаю я. — Кажется, мне нужно выйти.
Безымянный мальчик поднимает руку, и когда мистер Эллис
спрашивает его, в чем дело, он говорит:
— Мне кажется, Лондон срочно нужно в кабинет медсестры. Она
заболела или типа того.
Мистер Эллис тоже спрашивает, все ли со мной в порядке. Мне
казалось, мы уже прояснили этот вопрос, но все равно отвечаю, что нет.
Наверное, я просто довела себя до панической атаки, но мало
ли что.
Мистер Эллис быстро выписывает мне пропуск и просит, чтобы
медсестра непременно позвонила ему, когда я доберусь до ее кабинета. Затем, не
дожидаясь, пока я соберу свои вещи и выйду, он возвращается к теме
противостояния союзников и стран «Оси».
Через час, все еще злясь на медсестру за то, что она
устроила переполох на пустом месте, я уже не слишком задумываюсь над тем, что
делаю.
— Кому пишешь? — спрашивает мама.
— Джейми, — бормочу я, не сводя глаз с маленького экрана.
Потом захлопываю телефон и смотрю на дорогу, пока моя мама
выруливает свою «тойоту приус» с покрытой слякотью парковки на дорогу.
С каждым поворотом колес моя мечта встретить потенциального
экс-бойфренда после уроков превращается в дым. Сегодня в моей жизни не будет
никакого Люка, а это, вполне вероятно, означает, что его не будет совсем.
Если только я не сделаю то, что задумала.
Согласна, наверное, это неразумно. Да, на свете существует
огромное количество по-настоящему тяжелых ситуаций, которые совсем не зря
называются «травматическими событиями». Да-да, одно из таких событий случится
со мной из-за Люка.
Но прежде чем все эти неприятные мысли успевают завладеть
моим рассудком, я выбираю Люка.
Страдание потом, счастье — сейчас.
Я выбираю Люка.
Глава десятая
Завернув за угол, я вижу силуэт Джейми в большом окне
гостиной.
— Ты чего вырядилась, как на северный полюс? — спрашивает
она, прежде чем я успеваю полностью распахнуть тяжелую дверь ее одноэтажного
дома постройки семидесятых годов.
— Зачем ты меня высматриваешь в окошко? — вопросом на вопрос
отвечаю я, протискиваясь мимо нее в прихожую.
— Да темно же, — пожимает плечами Джейми, на миг приоткрывая
кусочек своей души. Время от времени, приблизительно две минуты из 1440 в день,
она думает о ком-то, кроме себя.
— Вернемся к твоему чудовищному наряду, — говорит она,
поджимая губы. — Боюсь, на этот раз мне все-таки придется позвонить в полицию
моды.
Она указывает рукой на растущую груду верхней одежды,
которую я сбрасываю себе под ноги.
— Да знаю, знаю! Я думала, на улице холоднее, — бормочу я.
— Зачем же все-таки пришла?— спрашивает Джейми.
— Не знаю, — пыхчу я, продолжая разоблачаться. — Решила, что
так будет лучше. Ты с ним встретилась? — спрашиваю я, торопясь сменить тему.
— С кем? — спрашивает Джейми, сосредоточенно разглядывая
свои ногти, как будто я попросила у нее чашку чая.
— С Люком, — шепчу я.
— А, с твоим миленьким мальчиком? — нарочно громко
переспрашивает она. — Да, встретилась. И ты права, теперь с тебя должок.
— Что он сказал?
— Ничего, — задумчиво говорит она своему ногтю, а потом
обкусывает заусенец. — Спасибо или типа того. Я дала ему твой телефон.
Я понимаю, что на большее мне сейчас рассчитывать не приходится,
поэтому заканчиваю раздеваться и аккуратно складываю свою одежду на скамейку
возле двери.
Но перед этим вытаскиваю из кармана мобильный.
Мы уже направляемся в комнату Джейми, когда ее мама
высовывает голову из-за угла и лучезарно улыбается мне. Поверх спортивного
костюма на ней сегодня красивый фартук с рисунками в стиле ретро.
— Привет, Лондон! — звонко восклицает она.
— Добрый вечер, миссис Коннор, — отвечаю я, улыбаясь и махая
рукой. Джейми делает страшные глаза, хватает меня за руку и тащит к лестнице.
— Как у тебя дела, милая? — спрашивает мне вслед миссис
Коннор.
— Отлично, спасибо! — кричу я на бегу, потому что Джейми
решительно тащит меня в свою берлогу, устроенную в цокольном этаже. Наверное,
сейчас я похожа на невезучую муху, попавшуюся в лапы хитрого паука.
Полчаса спустя я сижу на кровати Джейми, стараясь не
испачкать кроваво-красным лаком для ногтей ее одеяло и не стошнить прямо на
постель от темы нашего разговора.
— Он ведет себя совсем как молодой парень, да ты сама
убедишься, если хоть разок поговоришь с ним, — рассказывает Джейми о своем
новом увлечении — женатом преподавателе вождения и временно исполняющем
обязанности дежурного учителя, надзирающего за оставленными после уроков, по
имени мистер Райе. — Он просто чистый секс, и этим все сказано.
— Джейми! — ору я, хотя прекрасно знаю, что это бесполезно.
Откуда-то из глубины памяти всплывает воспоминание: мы стоим
вокруг больничной кровати и держим Джейми за руки после того, как целая
пригоршня таблеток не сделала с ней того, на что она рассчитывала. Как будто
мистер Райе того стоил!
Я впиваюсь пальцами в пузырек с красным лаком и пытаюсь
сменить тему.
— У тебя есть черный? Что-то у меня лак облупился, — говорю
я, разглядывая кончики своих ногтей.
— Красный снизу, черный — сверху, да? Это пикантно, —
бормочет Джейми, роясь в корзинке с крошечными стеклянными пузырьками всех
цветов и оттенков. Отыскав нужный, она бросает его мне. К сожалению, мне так и
не удалось ее отвлечь.
— Он предложил мне встретиться после уроков в понедельник, —
небрежно бросает Джейми, словно речь идет о чем-то совершенно обыденном.
— Джейми, опомнись. Ты не можешь с ним встречаться!
— Почему нет? Когда ты перестанешь быть такой скромницей?
— Почему нет? Сейчас я тебе скажу почему.
