Любовь зла!
Самая мощная учебно-практическая нагрузка ложится на студентов старших курсов – субординаторов в приемных отделениях больших клиник. Особенно хорошо, если все направления принимаются в одном здании, а не как в некоторых «монстроподобных фабриках здоровья»: хирургия там, терапия тут, а травматология эвон где.
Идеально, когда всё под рукой, – и рентген, и экстренная операционная, и реанимация. Чтобы не бегать между корпусами.
Наши студенты не то что где-то еще – они больше чем по двенадцать-четырнадцать часов работать не могут. Приказ. Поэтому хоть им зав. учебной частью и пишет график, на самом деле его почти никто не соблюдает. Со знаком плюс или минус – не важно. Кто-то просится у куратора отпустить пораньше, а кто-то умоляет остаться на ночь или ассистировать у стола при экстренных случаях.
Одни в результате оказываются бестолковками, которым одна дорога – изучать ОРГЗДРАВ
[20] и становятся администраторами – главными врачами и министрами, а другие обретают настоящую профессию врача и подчиняются первым, благодарно в низком поклоне получая от них крошечную зарплату. Время от времени они слышат: «Незаменимых нет, у меня очередь на ваше место – отсюда и до завтра!», впрочем, Ю. Герман
[21] уже рассказал об этом.
Почему так важен вечер или ночь? Да потому, что все самое интересное поступает после окончания рабочего дня или ночью.
Но был один необычный случай, происшедший ранним воскресным утром. В приемное отделение поступила сразу супружеская пара. Вместе.
Диагноз мужчины: «Травма ПЧ, укушенная рана».
Диагноз женщины: «Ожог спины 2 ст., гематома теменной области, ЗЧМТ?»
Кто догадался, что произошло, тот может молча послушать и дать другим получить удовольствие от этой истории.
Итак, субботним вечером и ночью мужчина и женщина исполняли супружеский долг. Утром мужчина, поднявшись пораньше, решил угостить любимую блинчиками, для чего, как был неглиже, отправился на кухню, замесил тесто и принялся жарить.
Спустя несколько минут, ощутив запах лакомства, женщина проснулась и, не одеваясь, тоже пошла на кухню, где вид любимого в мучной обсыпке привел ее в состояние крайнего возбуждения. Но блинчиков хотелось больше. Поэтому она опустилась на пол, заползла в пространство между мужем и кухонным столом, и, добравшись до его сокровенных ценностей, принялась играть с ними всеми известными способами.
Муж, одновременно жаря блины и испытывая наслаждение, решил проявить чудеса поварского искусства, то есть подбросить блин на сковороде, чтобы он перевернулся в воздухе.
Однако блин, оторвавшись от раскаленной поверхности, взлетел немного криво и приземлился аккурат между лопаток женщины.
От боли она совершенно рефлекторно немного стиснула зубы, а мужчина, почуяв, что может лишиться самого ценного, и уже потеряв всякую ориентацию в событиях и нормативах, опустил ей на голову чугунную сковороду.
Кто из них вызвал «Скорую», неизвестно. Бригада, давясь от смеха, привезла обоих.
Лежали они, конечно, в разных отделениях, но, как только им позволили ходить, стали навещать друг друга.
«Водку пьем мы для запаха, потому что дури своей хватает»
Вызвали на стройку поздно вечером. Приехали. На бочке сидит парень со спущенными штанами и опухшим лицом. Думали, пьяный – оказалось, что он плакал.
Нам объясняют, что надо бы парня снять с бочки, но это не получается. Спрашиваю:
– Почему?
Объясняют:
– Он сел верхом на бочку из-под герметика (тот на скипидарном растворителе) и в горловину диаметром – 6 см опустил мошонку на спор. Яички закатились по очереди, а вынимаются вместе и не проходят. За три часа, что парень уже сидит на бочке, от испарений скипидара мошонка отекла и щиплет ужасно.
– Зачем он сел? – спрашиваем.
Строители объясняют:
– На спор.
Парень орет, просит отрезать крышку у бочки. А прораб не дает резать. Бочка денег стоит.
Я, говорит, лучше тебе яйца отрежу, чем позволю испортить материальную ценность!
Мужики не понимают. Эка ценность – бочка! Вот их сколько ржавых валяется. Прораб уперся: те бочки списанные, а эта еще нет. Вот когда спишет, тогда и режьте!
Парень, наконец, пообещал заплатить.
Прораб, пока деньги в кулаке не зажал, резать не разрешил.
Подошли с автогеном, а прораб орет:
– Стойте! Скипидар же от огня вспыхнет! Вы этого парня сейчас в космос отправите с бочкой на яйцах! Или оторвете их с корнем. Потому что пары скипидарные наверняка взорвутся. Надо ножовкой резать! Вручную! И водой поливать, чтобы искр не было.
Обыскали всю стройку – как назло нет ножовки.
Бригада «Скорой» нервничает, время-то идет. Доктор предлагает так вместе с бочкой везти на носилки, погрузить парня, а бочку сверху, как любимую жену.
Примерились – не получается. Как носилки на подъем – бочка норовит соскочить и дурака этого за собой тащит.
Мучились, но отступили. Решили все-таки резать.
Все-таки надо либо автогеном, либо болгаркой.
Нашли баллон с углекислотой. Кое-как вместе с мошонкой в горловину засунули шланг и закачали в бочку углекислоту.
Принесли болгарку, срезали полбочки. Из-за горючести скипидара пилили осторожно, чтобы не искрило. Углекислота помешала вспыхнуть. Парня трое держали, чтобы не упал, когда верхушку-то срежут. Стоять он не мог – отсидел ноги.
Картинка: трое парня держат, один крышку бочки с мошонкой. А та огромная, как у слона, и аж фиолетовая.
Обработали пантенолом, забинтовали. Все равно пришлось на носилках тащить – идти он не мог. Попытались к шее подвесить, все равно больно идти.
Ну, мы отвезли дурака в больницу с химическим ожогом мошонки.
В сопроводительном так и написали: по собственному желанию засунул мошонку в бочку со скипидаром.
А вы говорите, дураков у нас мало.
Достаточно. От скуки не помрем.
Аморфофаллос
Доктор рассказывает.
Дочка семечко принесла однажды. Говорит:
– Это мне подарили. Цветок необычайной красоты. Только цветет раз в семь лет. Название не помню, как-то на «А».
Выбрали горшок, посадили.
В первый год выросла хреновинка. Вроде пальмы. Зеленела всю зиму и к лету завяла. На другой год опять лезет под зиму. Уже хреновина. И опять все морозы в окошка пялится зелеными листами, а к лету вянет. Все тепло горшок в темноте под кроватью. Даже не поливаем. Как осень – на окошко. И опять прет, на этот раз толстый хрен такой. И с каждым годом все толще и толще. Дочка школу закончила, и однажды прибегает и кричит с порога:
